Знак зеро - Стаут Рекс (полные книги txt) 📗
– Я читал о вас, – обратился он к Вульфу, – Вы ведь сами тоже когда-то начинали с нуля. Сколько вам лет?
Вульф посмотрел ему в глаза.
– Об этом как-нибудь в другой раз, мистер Эннис. Сегодня даете показания вы, а не я. Если не ошибаюсь, вам тридцать восемь лет?
Эннис улыбнулся широким ртом с тонкими бескровными губами. Его улыбка была не слишком привлекательной.
– Прощу прощения. Вы, наверное, восприняли мой вопрос как проявление нахальства. Я не хотел вас обидеть. Просто я знаю, что сейчас вы докарабкались в своем бизнесе до самой вершины, и мне любопытно, как долго это у вас заняло. Я тоже обязательно залезу наверх. Вот только что-то у меня это медленно получается. Отсюда мой интерес к вашему опыту. Сколько вам было, когда ваше имя впервые появилось в газетах?
– Два дня. Это было сообщение о моем рождении. Насколько я понимаю, ваш визит к Лео Хеллеру был связан именно с вашим намерением взметнуться к вершинам изобретательского олимпа?
– Да, верно, – Эннис вновь улыбнулся. – Послушайте, тут творится какая-то чепуха. Уже семь часов кряду от меня не отстают фараоны. И чего они добились? Какой смысл продолжать комедию? Зачем, скажите, мне было убивать Хеллера?
– Нам бы тоже хотелось это знать.
– Вот и прекрасно. Но наведите сперва обо мне справки. У меня заявлено шесть изобретений, хотя ни одно из них пока не продано. Последнее, правда, еще сыровато. Я сам, черт возьми, знаю, что сыровато! Но если его чуток доработать, получится настоящее чудо. Беда заключалась в том, что я не представлял, как именно доработать. И тут я прочел об этом Хеллере, и меня осенило: что если я дам ему всю информацию, напичкаю данными, какие потребуются для его формул, и получу ответы на свои вопросы? В общем, я пошел к нему. Я провел с ним три долгие беседы. Наконец он сказал, что располагает всеми необходимыми для расчетов сведениями, и заявил, что, похоже, нащупал решение. Он назначил мне встречу на сегодняшнее утро, и вот что из этого вышло.
Эннис многозначительно замолк.
– Боже, как я на него надеялся! Ведь сколько сил, сколько времени было потрачено, не говоря уже о деньгах! И вот я пошел, поднялся наверх в его кабинет, застрелил, а затем нырнул в приемную, сел и стал ждать. – Он улыбнулся. – Послушайте, все вы, конечно, разумные, здравомыслящие люди, но ведь и я не псих.
– Никогда не стоит высказывать категоричных суждений, мистер Эннис, – невнятно пробормотал Вульф. – Вот вы тут с пеной у рта утверждали, что версия, будто вы убили Хеллера, – чистейший абсурд. Но, допустим, на основании ваших данных Хеллер получил формулу, позволяющую путем незначительной доработки создать как раз то самое чудо, о котором вы вели речь, и соглашался передать ее вам лишь на откровенно грабительских условиях? Разве это не могло стать вполне серьезным мотивом для убийства?
– Конечно, могло, – согласился Эннис. – Тогда я бы его обязательно убил. – Он наклонился вперед и заговорил доверительным тоном: – Понимаете, я стремлюсь наверх. Тут, – он постучал себя по лбу, – у меня есть все, что для этого требуется, и никому и ничему меня не остановить. Если бы Хеллер поступил так, как вы предположили, не отрицаю: я мог бы его убить. Но он этого не сделал. – Эннис стремительно повернулся к Кремеру. – Пользуясь случаем, я хочу повторить вам то, что уже говорил полицейским, которые меня допрашивали. Я хочу просмотреть бумаги Хеллера, хочу найти формулу, над которой он работал по моему заказу! Может, я найду ее, а может, нет, но я непременно хочу попробовать, и не через год, а сейчас, немедленно!
– Мы уже разбираем его архив, – сухо произнес Кремер, – и, если найдем что-либо, имеющее отношение к вам, можете не сомневаться, обязательно известим вас.
– Но формула нужна мне сейчас! Знаете, сколько я работал над этим изобретением? Четыре года! Она нужна мне, понимаете, нужна! – Внезапно он сник.
– Не расстраивайся, приятель, – подбодрил его Кремер. – Мы возьмем тебя на просмотр, и если найдешь там что-то свое, то сможешь забрать.
– Но все же у меня остались еще один или два вопроса, – сказал Вульф. – Почему, войдя утром в вестибюль, вы остановились и стали разглядывать мистера Гудвина и мисс Матуро?
Эннис вздернул подбородок.
– Кто так утверждает?
– Я. У меня есть точные сведения. Арчи?
– Да, – подтвердил я, – он открыто и нахально нас разглядывал.
– Что ж, не стану спорить. – Эннис кивнул на меня. – Он сильнее, и раз он так утверждает, значит, наверное, я действительно их разглядывал.
– Зачем? На то была какая-то особая причина?
– Все зависит от того, что считать особой причиной. Просто сперва я принял девушку за свою знакомую, но, присмотревшись, понял, что ошибся. Слишком уж молодая.
– Прекрасно. Теперь я хотел бы вернуться к версии, которую вы отвергли, – версии о том, что Хеллер решил не открывать вам результатов своих расчетов и утаить от вас формулу. Я хочу, чтобы вы описали нам свое изобретение так, как описали ему. В особенности меня интересует тот дефект, который вы надеялись устранить при его участии.
Я не стану передавать, что тут началось, да я и не смог бы, даже если бы очень захотел, ибо понимал не более десятой доли того, что он говорил. Я лишь смог ухватить, что изобретение Энниса представляло собой приспособление, заменяющее генератор рентгеновских лучей. Ну а дальше я помню только дикую мешанину из каких-то незнакомых слов вроде «солитон», «гиперболические волны», «метод стационарных фаз» и т.п. Думаю, Вульф с Кремером понимали не больше. Если владение языком, на котором говорят марсиане в научно-фантастических романах, является признаком изобретателя, то Эннис, несомненно, был им. Он вскакивал и жестикулировал, что-то показывал, хватал со стола Вульфа бумагу и карандаш, рисовал и объяснял, и, казалось, его уже не остановить. Но в конце концов это удалось с помощью сержанта Стеббинса, который выволок его из комнаты за рукав. Эннис то и дело оборачивался и восклицал:
– Не забудьте, мне нужна эта формула!
6
Особа женского пола, с виду – типичная администраторша, по-прежнему была в своей норковой накидке. Вернее, при ней. Как я уже упоминал, утром я определил ее возраст где-то между двадцатью и шестьюдесятью годами, но тяжелые испытания минувшего дня, выпавшие на ее долю, обнажили истинное положение вещей. Сейчас я бы дал ей лет сорок семь. И все же она выглядела хоть куда. Несмотря на то, что сутки выдались нелегкие и час был поздний, она вошла в кабинет как ни в чем не бывало, небрежно бросила норковую накидку на спинку одного из кресел и села в соседнее, закинув ногу на ногу. Она достала сигарету, позволила мне поднести ей огня, поблагодарила за предложенную пепельницу и обвела нас холодным взглядом, как бы давая понять, что она спокойна и готова к бою.
Тот факт, что я назвал ее типичной администраторшей, нашел подтверждение в предварительном протоколе. Ее звали Агатой Эбби, и она действительно была редактором-администратором журнала «Мода», который я, должен признаться, читал крайне нерегулярно. Кремер объяснил ей, зачем мы здесь все собрались, а также статус Вульфа, после чего Вульф прицелился и произвел по мишени первый выстрел.
– Мисс Эбби, думаю, вы не прочь поскорее отправиться в постель, да я и сам бы от этого не отказался. Так что предлагаю не тянуть резину. В отношении вас мне подозрительны три момента. Первое. – Он поднял палец. – Вы заявили, что никогда прежде не видели Лео Хеллера. Это подтверждается тем фактом, что до сегодняшнего утра вы ни разу не приходили в его офис. Однако, если вы встречались с ним в каком-либо другом месте, это легко установить. Полиция покажет фотографию Хеллера вашим знакомым, вашим сослуживцам и домашним, и если выяснится, что вы с ним виделись и беседовали, то вас ждут серьезные неприятности.
Он поднял второй палец.
– Второе. Вы наотрез оказывались сообщить полиции причину своего визита к Хеллеру. В принципе ничего предосудительного в этом нет. Большинство людей не желает, чтобы кто-то копался в их грязном белье, но вы в своем упорстве перешли границы разумного. Вам много раз объясняли, что показания по данному поводу должны дать все шесть посетителей, находившихся утром в приемной Хеллера. Полицейские заверили вас, что сохранят их в строгой тайне и пустят в ход лишь в том случае, если они окажутся несомненной уликой в деле об убийстве. Вы согласились говорить только после того, как там пригрозили неминуемой и унизительной проверкой всех ваших дел и передвижений.
