Гамбит - Стаут Рекс (книги хорошего качества .txt) 📗

Библиотека была довольно маленькая и уютная, с четырьмя кожаными стульями, и у каждого светильник для чтения и подставка для пепельницы. Книжные шкафы тянулись воль двух стен и части третьей. В углу стоял шахматный столик с мраморной доской из желтых и коричневых клеток, на которой стояла какая-то шахматная позиция. В «Газетт» было сказано, что фигуры сделаны из слоновой кости и принадлежали, как и стол, Людовику XIV, а на доске сохранено положение фигур после девятого герцога Брауншвейгского и графа Изаура в Париже в 1858 году.

Кушетка была отодвинута к левой стене, но стола рядом не было. Я взглянул на Нэша.

— Вы отодвинули стол.

— Конечно. — Поскольку он считал, что я всего лишь полицейский, слово «сэр» он не употреблял. — Нам сказали, что вещи можно передвигать.

— Да, инспектор дал такое разрешение — ведь члены клуба принадлежат к высшему кругу. Если бы речь шла о свалке, он заставил бы целый месяц сохранить все, как было. На ваших часах есть секундная стрелка?

— Да.

— Очень хорошо, засеките время. Я проверю, сколько нужно на то, чтобы пройти на кухню и обратно. Я тоже засеку, но лучше проконтролировать и по другим часам. Начнем после слов: «Я пошел!»

Я взглянул на часы и сказал:

— Я пошел!

Я двинулся. Кроме той двери, через которую мы вошли, были еще две, и одна из них вела в холл, а возле другой, в дальнем конце, была маленькая дверь, должно быть в шахту старомодного лифта для подъема кушаний. Подойдя к двери в холл, я открыл ее и прошел внутрь. Там была небольшая площадка и лестница вниз, узкая и крутая. Спустившись, я оказался на кухне, более просторной, чем можно было ожидать, и отнюдь не старомодной. Безупречно сверкающая сталь и флюоресцентные лампы. Кругленький малый в белом фартуке, сидевший на табуретке и читавший журнал, покосился на меня и проворчал:

— Господи, еще один.

— Мы держимся до последнего. — Я был груб. — Вы — Лаги?

— Зовите меня Тони. Почему бы и нет?

— Я вас недостаточно хорошо знаю.

Я повернулся и поднялся по лестнице. В библиотеке Нэш, продолжавший стоять на своем месте, взглянул на часы и сказал:

— Минута восемнадцать секунд.

Я кивнул.

— В своих показаниях вы утверждали, что, когда Блаунт первый раз пошел вниз за шоколадом, он был на кухне около шести минут.

— Неправда. Я сказал: около трех минут. Если вы… О, вы пытаетесь… — понимаю. Я помню, что говорил в своих показаниях.

— Хорошо. И я тоже.

Я пошел к двери в большую комнату, прошел через нее и подошел к тому столику, где за игрой наблюдали двое. Ни они, ни игроки не взглянули на меня, когда я подошел. На доске было больше половины фигур. Один из черных коней был атакован пешкой, и я удивился, когда игрок взялся за ладью, чтобы пойти ею, но потом понял, что белая пешка связана. За моим плечом раздался голос Нэша:

— Это полицейский офицер, мистер Каррузерс.

Никто не поднял взгляда на меня. Игравший белыми, очевидно мистер Каррузерс, сказал, не поворачивая головы:

— Не прерывайте, Нэш. Это ваше дело.

Увлекательная игра. От нечего делать я провел там с полчаса, решая за белых и за черных, каков должен быть следующий ход, и поставил замечательный рекорд — ошибся во всех случаях. Когда черные поставили ладью на такое место, где конь мог взять ее, но при этом открылся шах слоном, которого я не видел, я признал, что никогда не стану ни чемпионом мира, ни даже Полом Джерином, и вышел в холл за пальто и шляпой. Единственные слова, которые я услышал за это время, были произнесены, когда игравший белыми подвинул пешку, а игравший черными пробормотал:

— Я так и думал.

А игравший белыми пробурчал:

— Естественно.

Снег шел сильнее, но до шести оставалось еще двадцать минут, поэтому я продолжил прогулку. Я сказал себе, что у меня есть дополнительный материал для размышлений, ведь я знаком теперь с местом преступления и даже установил существенный факт: чтобы спуститься в кухню и вернуться, нужно семьдесят восемь секунд. Но это мне мало что дало. Дойдя до Восемнадцатой улицы, я перестал думать об этом и стал смотреть на прохожих. Девушки лучше смотрятся в снегопад, особенно вечером.

Когда я поднялся на крыльцо старого особняка и вставил ключ, то обнаружил, что дверь не заперта. Я стряхнул снег с пальто и шляпы, прежде чем войти, повесил их на вешалку в холле и вошел в кабинет Вульфа, но единственным приветствием был косой взгляд. Вульф сидел за своим столом с очередной книгой — «Происхождение африканцев» Роберта Одри. Подойдя к своему столу, я сел и взял вечерний выпуск «Газетт». Мы получали три экземпляра: Вульфу, Фрицу и мне. Заметка была на первой странице под рубрикой «Последние новости».

Вульф, должно быть, читал длинный абзац, потому что прошла целая минута, прежде чем он поднял голову и заговорил:

— Идет снег?

— Да. И сильный ветер.

Он вновь взялся за чтение.

— Я не хотел бы прерывать, — сказал я, — но потом могу забыть рассказать вам об этом. Я видел Лона Коэна. Он поместил заметку сегодня, как вы могли убедиться.

— Я не смотрел газету. Узнал что-нибудь полезное?

— Для меня — нет, но может быть, пригодится вам. — Я достал из кармана записную книжку.

— Сомневаюсь. У тебя есть нюх. — Он вернулся к книге. Я дал ему время прочесть еще абзац.

— Так вот, я пошел и осмотрел «Гамбит-клуб»…

Никакой реакции.

— Я знаю, — сказал я, — что это весьма интересная книга. Как вы сказали мне за завтраком, в ней идет речь о том, что происходило в Африке сто тысяч лет назад, и я понимаю, что это гораздо важнее того, что происходит сейчас. Мой разговор с Лоном может подождать, а в «Гамбит-клубе» я только осмотрел кушетку, где сидел Джерин, и понаблюдал за игрой в шахматы. Но вы сказали мисс Блаунт, что сообщите ей, кого хотите повидать первым. Если вы желаете, чтоб она пригласила кого-нибудь сюда сегодня вечером, то я должен ей сейчас позвонить.

Он фыркнул.

— Это не срочно. Снег идет.

— Действительно. Отложим беседы до начала процесса. Вы это имеете в виду?

— К черту, не дразни меня!

Итак, ничего не вышло. Так как одна из моих главных задач заключалась в том, чтобы подстегнуть его, когда он не мог преодолеть свое отвращение к работе, нужно было действовать. Но к работе не тянуло и меня самого. Осмотр места преступления ни к чему не привел. Если уж я не жаждал работы, как можно было ждать этого от него? Я встал и пошел на кухню спросить Фрица, звонил ли кто-нибудь, хотя знал, что звонка не было, иначе на моем столе лежала бы записка. Однако в течение следующего часа звонили пять раз: сотрудники «Таймс», «Дэйли Ньюс», «Пост» и два диктора из Си-Би-Эс и Эн-Би-Си. Я всем подтвердил информацию «Газетт» и сказал, что ничего не могу добавить. Представитель «Ньюс» был обижен, что я отдал заметку в «Газетт», а не им, а «Таймс», конечно, пытался добиться беседы с Вульфом.