Петерс Латыш - Сименон Жорж (лучшие книги без регистрации txt) 📗

– Вот тебе сто су. [7] Отнеси эту записку легавому с площади Сен-Поль.

Бродяга все понял. Не прошло и десяти минут, как появился полицейский в форме.

– Позвоните в уголовную полицию, пусть сию же минуту пришлют сюда инспектора. Хорошо бы Дюфура.

Но ему еще добрых полчаса пришлось вышагивать по улице. В гостиницу кто-то входил, кто-то выходил, но второе окно слева на четвертом этаже так и не погасло.

На пороге появилась Анна Горскина. На пеньюар она накинула зеленоватое пальто. Несмотря на дождь, на ногах у нее были красные атласные тапочки, голова не покрыта.

Шлепая по лужам, она пересекла улицу. Мегрэ спрятался в тени.

Она вошла в лавку, откуда появилась уже через несколько минут, неся в руках множество белых пакетиков и две бутылки, и скрылась в дверях гостиницы.

Наконец пришел инспектор Дюфур. Это был тридцатилетний мужчина, свободно говоривший на трех языках, за что его и ценили, несмотря на манию усложнять даже самые простые дела. Из обычного ограбления или карманной кражи он умудрялся сочинить таинственную историю, в которой сам же и запутывался. Однако для конкретного задания, например для наблюдения или слежки, он вполне подходил, потому что обладал редкой выдержкой.

Мегрэ сообщил ему приметы Федора Юровича и его любовницы.

– Я пришлю тебе кого-нибудь. Если один из этой парочки появится, пойдешь за ним, но наблюдение нужно продолжать. Ясно?

– Это связано с «Северной звездой»? Очередное преступление мафии, да?

Комиссар предпочел удалиться. Уже через четверть часа он был на набережной Орфевр, к Дюфуру был послан напарник, а сам Мегрэ возился со своей печкой, кляня Жана, который не протопил ее как следует.

Промокшее пальто Мегрэ повесил на вешалку, и теперь оно стояло колом, сохраняя форму его плеч.

– Жена не звонила?

– Звонила утром. Ей сказали, что вы на задании, она к этому привыкла. Мегрэ знал, что, приди он домой, она только поцелует его в щеку и отправится греметь кастрюлями на кухню, чтобы накормить его ароматным рагу. И лишь когда он сядет за стол, она пристроится напротив и, подперев подбородок руками, может быть, отважится спросить:

– Все в порядке?

Будь то в полдень или в пять утра, обед для него был всегда готов.

– Торранс? – поинтересовался Мегрэ.

– Звонил в семь утра.

– Из «Мажестика»?

– Не знаю. Спросил только, ушли ли вы.

– А потом?

– Снова звонил, в десять минут шестого. Просил передать, что ждет вас.

Кроме маринованной селедки Мегрэ с утра ничего не ел.

Несколько минут он постоял у печки, где уже загудел огонь, – только комиссар знал секрет, как растопить ее даже самым плохим углем.

Наконец, тяжело ступая, он подошел к шкафу с эмалированным рукомойником – здесь висело зеркало, полотенце и стоял чемодан. Он вытащил чемодан на середину комнаты, разделся, надел чистое сухое белье, нерешительно провел рукой по небритому подбородку.

– О Господи!

Мегрэ с сожалением бросил взгляд на так хорошо принявшийся огонь, поставил рядом с печкой два стула, тщательно разложил на них мокрую одежду. На столе лежал сандвич, к которому он не притронулся прошлой ночью.

Мегрэ съел его на ходу. Пива вот только не было. У комиссара пересохло в горле.

– Если что-нибудь случится, я в отеле «Мажестик», пусть звонят туда, – сказал он Жану.

Через несколько минут он уже сидел на заднем сиденье такси.

Глава 7

Третий антракт

В холле Торранса не было. Мегрэ нашел коллегу в номере второго этажа перед превосходно сервированным столом. Бригадир подмигнул.

– Это управляющий! – объяснил он. – Предпочитает видеть меня здесь, а не внизу. Чуть ли не умолял меня занять этот номер и не отказываться от обеда, который приказал подать прямо сюда.

Торранс понизил голос.

– Мортимеры живут рядом.

– Мортимер вернулся?

– Около шести утра, злой, промокший, одежда вся в грязи и то ли в мелу, то ли в известке.

– Что он сказал?

– Ничего. Пытался пройти в, свой номер незамеченным. Но ему передали, что жена ждет его в баре. И не соврали! Кончилось тем, что она пригласила какую-то бразильскую пару. Бар пришлось оставить открытым только из-за них. Она здорово набралась.

– Дальше?

– Он побледнел. Скривился. Сухо поздоровался с бразильцами, потом подхватил жену под руку и утащил с собой, ни слова не говоря. По-моему, она проспала до четырех дня. До этого времени в номере все было тихо. Потом я услышал за стенкой шепот. Мортимер позвонил, чтобы ему принесли газеты.

– Газеты хоть молчат об этом деле?

– Молчат, выполняют указание. Только небольшая заметка, что в «Северной звезде» обнаружен труп и полиция подозревает самоубийство.

– Дальше?

– Официант принес в номер лимонный сок со льдом. В шесть Мортимер спустился в холл, несколько раз с озабоченным видом прошелся около меня. Отправил шифрованные телеграммы в свой нью-йоркский банк и секретарю, который вот уже несколько дней, как уехал в Лондон.

– Это все?

– Сейчас они кончают обедать. Устрицы, жареный цыпленок, салат. Мне все сообщают. Управляющий в таком восторге, что запер меня здесь, готов просто разорваться на части, только бы мне угодить. Заходил сейчас сообщить, что Мортимеры заказали места в «Жимназ». Дают «Эпопею»! Четыре действия, кто играет – не знаю.

– Номер Петерса?

– Пусто! Туда не входил ни один человек. Я запер дверь на ключ и засунул в замочную скважину кусочек воска: кто бы ни вошел, об этом мне станет известно.

Мегрэ схватил куриную ножку, за которую тут же принялся без зазрения совести, тщетно оглядывая комнату в поисках отсутствующей печки. В конце концов он уселся на радиатор и спросил:

– Выпить нечего?

Торранс подал ему бокал превосходного белого макона.

Мегрэ жадно выпил. В ту же минуту в дверь постучали – на пороге с заговорщическим видом появился слуга.

– Управляющий просил передать, что месье и мадам Мортимер вызвали свою машину.

Мегрэ окинул взглядом стол, все еще ломившийся от снеди, – так же тоскливо смотрел он недавно на печку в своем кабинете.

– Поеду туда, – сокрушенно вздохнул он. – Оставайся.

Он слегка привел себя в порядок перед зеркалом, вытер губы и подбородок. Минутой позже он уже сидел в такси, ожидая, пока Ливингстоны сядут в свой лимузин.

Они не замедлили появиться: на нем поверх фрака было черное пальто, она, как и накануне, куталась в меха.

Миссис Ливингстон чувствовала себя, наверное, не очень уверенно, так как муж незаметно поддерживал ее под локоть. Автомобиль бесшумно тронулся.

Мегрэ, который не знал, что в «Жимназ» премьера, чуть было не остался на улице. У входа стоял пикет муниципальной гвардии. Зеваки, невзирая на дождь, глазели, как собирается публика.

Комиссару пришлось вызвать директора, помозолить глаза в вестибюле – был он как белая ворона, поскольку один был не во фраке.

Директор нервничал. Махал руками.

– Только этого не хватало! Да вы двадцатый, который просит у меня «одно местечко»! Нет больше мест, нет! А вы даже не в вечернем костюме…

Директора теребили со всех сторон.

– Вот видите! Поставьте себя на мое место!

В конце концов Мегрэ пришлось стоять в проходе у двери между билетершами и продавщицами программ.

У четы Мортимер Ливингстон была заказана ложа. Сидело в ней шестеро, включая одну принцессу и одного министра. Люди входили и выходили. Склонялись над протянутой для поцелуя рукой. Обменивались улыбками.

Поднялся занавес, открыв залитый солнцем сад. Послышалось шиканье. Шепот. Шарканье ног. Наконец актер начал свой монолог, сначала неуверенно, но вскоре голос его окреп, спектакль начал набирать силу.

Однако опоздавшие продолжали занимать свои места.

Снова шиканье. Где-то захихикала женщина.