Квинканкс. Том 1 - Паллисер Чарльз (бесплатная регистрация книга .txt, .fb2) 📗

— Ты их знаешь, Хелен. Это сэр Персевал и леди Момпессон.

— Мне такая мысль приходила в голову, — как ни странно, отозвалась она, и в моей голове опять завертелись подозрения. Но мисс Квиллиам отчасти успокоила меня, объяснив: — Мне известно, что они ваши родственники, а кроме того, вы никогда не говорили, что привело вас в Момпессон-Парк в тот день, когда я познакомилась с Джонни.

Трудность заключалась в том, как связаться с Момпессонами. Матушке страшно было даже думать о том, чтобы выйти на улицу; ей представлялось, что вся округа наводнена агентами нашего врага. Это само по себе усложняло дело, да к тому же она опасалась, что приближаться к дому Момпессонов тоже небезопасно: там могли поджидать шпионы. Мне ее страхи казались преувеличенными, но убеждать ее было бесполезно.

— Почему бы просто-напросто не послать письмо? — спросила мисс Квиллиам.

— Нет-нет! Не годится. Письмо могут перехватить. Я уверена, что в доме Момпессонов у него имеется союзник. Связаться с ними нужно через человека, которому я могу полностью доверять.

Наступила тишина, потом мисс Квиллиам произнесла задумчиво:

— Наверное, послание могла бы доставить я. Матушка умоляюще сложила руки:

— О Хелен, правда? Но его нужно отдать сэру Персевалу или леди Момпессон лично.

Мисс Квиллиам кивнула.

Во мне вновь зашевелились подозрения.

— Мама, ты просишь от мисс Квиллиам слишком многого. Вспомни, как они ее унижали и преследовали.

Мисс Квиллиам и матушка сделали большие глаза, и я покраснел: еще чуть-чуть и стало бы ясно, что я подслушивал.

— Ничего, Джонни, — проговорила мисс Квиллиам. — Мне трудно будет пересилить себя, но придется, поскольку другого выхода нет.

Матушка бормотала слова благодарности, а мы с мисс Квиллиам глядели друг на друга, и я мучительно раздумывал, что ею движет.

Чтобы обеспечить мисс Квиллиам доступ в дом Момпессонов, матушка, послушав ее и моего совета, написала баронету следующее письмо:

Когда я заметил инициалы в конце письма, меня охватило любопытство. Как же нас звать по-настоящему?

Выглянув из окна и увидев, что собираются тучи, мисс Квиллиам взяла древний зонтик — единственный в нашем скудном хозяйстве — и, сопровождаемая словами благодарности и добрыми пожеланиями, вышла. Был разгар утра; ожидая ее возвращения, мы должны были несколько часов провести в тревоге.

— Мама, — спросил я, — Момпессоны уничтожат кодицилл?

— Да.

— Почему?

— Не знаю, говорить ли тебе. — Матушка нервно ломала пальцы. — Но, впрочем, какой теперь от этого вред? Ладно, скажу. Насколько я понимаю — а тебе известно, я не сильна в законах, — он ставит под сомнение их права на усадьбу Хафем.

— И что же, — взволновался я, — он дает эти права нам с тобой?

Вопрос явно причинил ей боль.

— Сам по себе — нет, но при определенных обстоятельствах — да. Но они так маловероятны! Ох, Джонни, не допытывайся дальше. Согласившись продать кодицилл, я предала доверие своего отца. Не напоминай мне о моей вине.

— Это я уговорил тебя его продать. Я тебя не упрекаю. Мне просто любопытно. Можно мне, по крайней мере, прочитать кодицилл, пока мы не потеряли его навсегда?

Матушка сплетала руки в мучительном раздумье.

— Ох, не знаю, что и делать.

Я чувствовал, что настаивать жестоко, но мною руководило нечто, выходящее за пределы простого любопытства.

— Думаю, мама, ты должна позволить мне сделать с кодицилла копию.

— Хорошо, — сдалась она, вынула футляр из мягкой кожи и извлекла оттуда несколько раз сложенный лист пергамента.

Она протянула мне документ, я принялся за чтение, но, столкнувшись с особым юридическим почерком и непривычной терминологией, почти ничего не понял.

Хотя ждать предстояло еще долго, матушка заняла пост у окна, чтобы не пропустить возвращение мисс Квиллиам, а с нею, может быть, представителя Момпессонов. Я тем временем сел за стол и начал копировать кодицилл. Дата на нем относилась к временам очень далеким, но сам он, если не считать складок, так хорошо сохранился, словно был написан только-только. Копирование оказалось занятием кропотливым, поскольку вначале я ничего не понимал, а лишь рабски воспроизводил рисунок букв. Но постепенно я привык к почерку и стал разбирать написанное — если не смысл, то, по крайней мере, отдельные слова.

— Джеффри Хаффам — твой дедушка? — спросил я.

— Нет, прадедушка, — неохотно отозвалась матушка. — А твоим прадедом был Джеймс; Джон, мой отец, тебе приходится дедом.

— Можешь объяснить, почему Джеффри сделал дополнение к завещанию?

— Он хотел закрепить собственность за своими потомками, так как боялся, что сын продаст ее после его смерти. И вот он решил учредить заповедное имущество для своих наследников.

— И его наследники — мы с тобой, верно? — Она не отозвалась. — Верно, мама?

Она кивнула.

— И что случилось с кодициллом?

— Когда Джеффри умер, тот, неизвестно как, был похищен, и Джеймс смог продать имение.

Вспомнив, чему меня учили знакомые юристы, я воскликнул:

— Но это значит, что Джеймс не аннулировал заповедное имущество, а всего лишь приостановил действие ограничений.

Матушка вздрогнула.

— То же говорил и мой папа, но я этого никогда не понимала.

— Это значит, что Момпессоны обладают не более чем правом, подчиненным резолютивному условию, это право не дает им ничего, кроме фактического владения недвижимостью. Вот все, что они приобрели, когда Джеймс продал им имение. Мы с тобой унаследовали безусловное право собственности, хотя оно нам мало что дает. Видишь ли, Момпессоны сохраняют за собой имение, только пока жив наследник заповедного имущества. Если линия прервется, вступит в действие последующее имущественное право другого наследника, не ограниченное условиями заповедного имущества, и этот наследник получит имение. — Я пробежал глазами кодицилл: — Это некто по имени Сайлас Клоудир. Кто он?

Матушка отвела взгляд.

— Он унаследует имение, если мы умрем, — напомнил я. — Он жив еще? Ему должно быть очень много Лет. — Она молчала. Мне пришло на ум, что однажды, в испуге, она упомянула его имя, и я спросил: — Он наш враг, да? Именно по его поручению мистер Барбеллион хотел купить кодицилл, а когда это не удалось, попытался меня похитить, потом подкупил Биссетт, чтобы она нас предала, и его же люди устроили слежку и напали на нас вчера, так?

Матушка не отвечала, и, видя, что она напугана моими расспросами, я замолчал.

Днем, все так же сидя за столом и изучая оригинал и копию, я с испугом услышал судорожный вздох. Я поднял глаза: матушка, побледневшая, уставилась в окно. Я подбежал и выглянул. По улице шла мисс Квиллиам с незнакомым джентльменом. Но нет, он как будто был мне знаком: плотное сложение, тяжелые челюсти, пристальный взгляд из-под кустистых бровей. Лишь когда они подошли к самой двери и я перестал их видеть, меня осенило: это был мистер Барбеллион!