Похищенный - Коллинз Макс Аллан (бесплатные версии книг txt) 📗
Я снял единственную полку и посветил фонарем на стену.
– Любопытно, – сказал я. – Оказывается, этот чулан недавно красили.
– Что?
– Я не думаю, что другие чуланы тоже свежевыкрашенные. – Мы вернулись и повторно осмотрели все чуланы: все они были покрашены давно, краска на них потрескалась и облезла.
Я вернулся к кухонному чулану и провел рукой по его стене, как слепой, читающий книгу, написанную шрифтом Брайля.
– Боже, – сказал я. – Дай-ка мне этот фонарь еще раз.
Она подала мне фонарь.
– Чулан действительно красили недавно, но здесь, выше... – я поднял луч фонаря на шесть футов выше подпорок для полки, – ... есть выемка.
– Выемка?
– Да. На этих стенах несколько слоев краски. За многие годы, когда красили этот чулан, никто не потрудился снять полку. Стены и полку просто красили одним цветом.
– Да. Но... что это?..
– Здесь наверху, – сказал я, проведя пальцем по стене в чулане, – краска имеет лишь один или два слоя. Давай я тебе покажу.
Я взял ее за крошечную талию и приподнял, чтобы она смогла сама провести по стене пальцами.
– Ты прав! Натан, ты прав...
Я опустил ее на пол.
– Веди обратно сюда своего криминолога, – сказал я. – С помощью необходимых химических реагентов он сможет доказать, что эту полку переставили. Я думаю, он сможет найти место, где раньше крепились эти подпорки. Очевидно, отверстия замазали шпаклевкой и затем закрасили. Первоначально эта полка находилась здесь, выше, и Анна говорила правду.
– Значит, она действительно не могла видеть этой коробки!
– Да, не могла. Копы опустили полку, чтобы выставить ее лгуньей.
Радостное лицо Эвелин нахмурилось.
– Мерзавцы. Ну мерзавцы!
Я пожал плечами:
– Копы есть копы.
– Эй! – раздался мужской голос в другой комнате.
– Мы здесь, – отозвалась Эвелин.
– Ты кого-то ждешь? – спросил я.
Она кивнула. На ее лице появилась жеманная улыбка кошки, съевшей канарейку.
В кухню неторопливым шагом вошел высокий худощавый парень в очках лет тридцати, в мягкой шляпе и помятом плаще, из-под которого выглядывал синий галстук-бабочка. У него были светлые волосы, тонкие усы и ухмылка на лице.
– Вы миссис Мак-Лин? – сказал он, ухмыляясь и снимая шляпу.
– Да, – сказала она и протянула ему руку в перчатке. – Спасибо, что вы пришли, мистер О'Нейл.
– О'Нейл? – удивился я.
Она кивнула мне с улыбкой.
– Я позволила себе попросить мистера О'Нейла заехать ко мне. Позвонила ему сегодня утром из гостиницы, пообещав, что мы предоставим ему эксклюзивную информацию по делу Хауптмана.
– Вы Тим О'Нейл из «Дейли Ньюз»? – спросил я.
– Да, – сказал он и протянул мне руку.
Я одним ударом сбил его с ног.
Он сел на полу кухни, расставив ноги и потирая челюсть, глаза растерянные, как у тонущего котенка.
– За что, черт побери?
Я наклонился над ним со сжатыми кулаками:
– За то, что ты написал этот проклятый номер в чулане в другой комнате.
Лицо его размякло, глаза наполнились страхом и еще чем-то. Может быть, раскаянием?
– Боже, – сказал он. – Кто вы?
– Тот, кто спустит с тебя три шкуры, если ты не признаешься.
Не отрывая своего зада от пола, он, словно большая крыса, забился в угол между кухонными шкафами и плитой.
– Послушайте... я не хочу неприятностей... Это никому ничего не даст.
Я подошел, схватил его за воротник плаща, поднял и начал бить открытой рукой по лицу; его очки отлетели в сторону. Наблюдавшая за этой сценой Эвелин нервно вздрагивала при каждом ударе, но ей это нравилось.
– Прекратите! – сказал он. – Прекратите!
Я прекратил. Мне стало немного не по себе. Парень совсем не сопротивлялся.
– Прекратите, – тихо повторил он, и я увидел что он плачет.
– Господи, – проговорил я и отпустил его.
Он сел на пол и разревелся.
– Я бил его не очень сильно, – обратился я к Эвелин.
Кажется, она тоже смутилась.
– Я не думаю, что ты его сильно бил... Я думаю, он не из-за этого...
Я опустился на корточки и сказал:
– Вы хотите что-то сказать, Тим?
Теперь мы все чувствовали себя неловко.
– Черт, – сказал он, вытирая с лица слезы и сопли своими большими руками. Потом обратился к Эвелин: – Извините меня, мэм.
Я дал ему платок. Он вытер им лицо и высморкался. Со смущенным видом протянул платок мне обратно.
– Теперь он ваш, – сказал я и помог ему подняться на ноги. Эвелин подала ему очки; они не сломались.
– Вы... вы правы, – сказал он, надев очки. – Вы били меня не сильно. И все-таки, как вас зовут?
– Меня зовут Геллер. Я детектив из Чикаго.
– С чего бы это чикагские копы вспомнили об этом деле, когда столько времени прошло?
– Я частный детектив. Работаю здесь на губернатора Хоффмана и миссис Мак-Лин. Это же вы написали номер телефона Джефси на обшивке чулана, не так ли?
Он кивнул с тяжелым вздохом:
– Я первым опубликовал это сенсационное сообщение на первой полосе, и имя мое стало известным. Но я никогда не думал, что этот номер станет одной из основных улик, на основании которых арестуют этого несчастного сукиного сына.
– Первый раз встречаю совестливого репортера.
– Я не подозревал, что у меня есть совесть, пока вы не начали колотить меня по лицу.
– Значит, это вас гложет.
– Видимо, больше даже, чем я предполагал. Извините меня. Распустил нюни, как ребенок... это, правда, унизительно...
– Вы расскажете об этом полиции?
– Нет, – сказал он.
– Нет?! – повторила ошеломленная Эвелин. Кровь и все сочувствие к нему отхлынули с ее лица. Она схватила меня за руку.
– Нейт, проверь его на детекторе лжи по-чикагски!
– Что? – сказал О'Нейл. Глаза его были испуганными и расширенными.
– Успокойся, Эвелин, – сказал я. – Я уже не так молод и не так безрассуден, как прежде.
К тому же пистолета при мне не было.
Я тяжело опустил руку на плечо О'Нейла; он был дюйма на три выше меня, но зато я был тяжелее его на двадцать пять фунтов.
– Вы не хотите опять очутиться на полу, правда?
– Нет, я не могу рассказать об этом, – он, словно нищий, вытянул вперед руки с раскрытыми ладонями. – Именно потому, что эта информация попала в суд в качестве доказательства. Меня могут посадить за это. Я могу потерять работу. Я окажусь в очень неприятном положении.
– Вы и так попали в неприятное положение, – сказал я.
– Нет, – ответил он. – Вы можете ударить меня еще пару раз, но теперь я готов дать вам сдачи... Но это ничего не изменит. Вы сами попадете в тюрьму за нападение на меня. А миссис Мак-Лин я предъявлю иск на крупную сумму, ведь денег у нее, как известно, куры не клюют.
Он был прав. Я действительно мало что мог сделать в данном случае.
– Но если вы расследуете дело Бруно, – сказал он, – чтобы спасти его от смерти в последнюю минуту, то я могу вам помочь.
– Что?
Он энергично закивал. Лицо его было изможденным, под глазами – черные круги.
– Вы можете это проверить. После той утки с номером телефона Джефси я собрал и опубликовал массу информации, укрепляющей позиции Хауптмана.
– Вы хотите сказать, что стараетесь очистить его от подозрений?
– Не совсем так. Я репортер и просто делаю свое дело... но я действительно работаю в этом направлении, – он ткнул себя в грудь большим пальцем. – Именно я обнаружил документацию агентства по трудоустройству, доказывающую, что 1 марта 1932 года Хауптман работал в «Маджестик Апартментс», как он и говорил... в то время, как копы «потеряли» табель за эту неделю.
– Вы пытаетесь загладить свою вину, не так ли, Тим? Что вы можете мне предложить?
– Как насчет всей подноготной об Иззи Фише? – спросил он с озорной улыбкой на лице, словно ювелир, собравшийся показать Эвелин крупный драгоценный камень.
Мы с ней обменялись многозначительными взглядами.
– Что у вас есть, Тим?
– Много чего. Я сейчас готовлю большую и серьезную статью о Фише. Но ничего из того, что известно мне, еще не предано огласке. Я знаю, что у копов есть бухгалтерские книги и письма, конфискованные ими в этой квартире, которые подтверждают так называемую версию Фиша и которые не использовались на суде. Мне известно, что лабораторные анализы подтвердили слова Хауптмана о том, что эти деньги промокли. И мне известно, что Фиш был мошенником, занимавшим деньги у друзей, якобы для того, чтобы вложить их в дело. Но на самом деле никакого дела не было. Опираясь на десятки случаев, о которых я узнал, я уверенно могу вам сказать, что Изидор Фиш ни разу не возвращал своих долгов.
