Сокол и Ласточка - Акунин Борис (книги .TXT) 📗

Время было без пяти пять. В мелкую лагуну надёжно укрытую острыми скалами, лодка вошла в шесть. Вода там была прозрачная, пронзительно голубая — каждую раковину на дне видно.

— Вот мои владения.

Фреддо широким жестом обвёл берег, где на песке лежала ещё одна большая лодка, плоскодонная, ярко раскрашенная, с сияющей белой кабиной.

— Это для клиентов, кто любит гламур, — ухмыльнулся Фреддо. — Всё новенькое, всё сверкает, внутри стиль «техно». Называется «Пятая колонна». Это такая пьеса у Хема.

— У кого? — спросил мистер Делони.

— Неважно. Я забыл, что вы не любитель литературы, Фил. Вон там офис и наша с Джо хибара. Бунгало для клиентов левее, под крышей из пальмовых листьев. Три комнаты, веранда. Кондиционеры недавно поставил. Американцы без них жить не могут.

Под неумолчную болтовню хозяина высадились, расселились. Тёте Синтии и Нику досталось по отдельной комнате, Миньон с Делони поселились вместе, но зато у них была веранда и телевизор.

Болтанка в море и нервная ажитация утомили старую леди. Чтобы завтра быть в хорошей форме, Синтия приняла снотворное и ещё засветло улеглась.

Партнёры Николаса занялись приёмкой и подготовкой заказанного снаряжения. Миньон сверял накладные, рукастый Делони собирал мудрёные аппараты, из числа которых Фандорину был знаком только металлоискатель — новейший 28-частотный «Иксплорер». Фреддо отчитывался перед нотариусом, его сын помогал Филу.

Магистру нужно было позвонить. Мобильный телефон средь океанских просторов, разумеется, не работал, но в конторе имелся спутниковый. Там Николас и устроился, благо Фреддо позволил пользоваться аппаратом без ограничения: «У меня как на пятизвёздочном курорте — „всё включено“».

Семья Николая Александровича уже должна была находиться в барбадосском отеле. Предстояло непростое объяснение с женой. Алтын обладала фантастически чутьём и моментально срисовывала любую неестественность в голосе мужа, а посвящать её в подробности предстоящей авантюры Фандорин не собирался — себе дороже.

Во-первых, замучает вопросами, на которые пока нет ответа. Во-вторых, скажет, что он всё не так сделал и совершил тысячу ошибок. В-третьих, объявит, что немедленно отправляется на Сент-Морис, потому что у него, недотёпы, ни черта без неё не выйдет.

Короче говоря, жене следовало навесить лапши на уши, а Ника по этой части был не мастер.

Поэтому он долго готовился к разговору, поглаживая по спине своего пернатого приятеля и рассеянно оглядывая помещение, в котором ничего интересного не было. Канцелярский стол (1 шт.), стул продавленный (1 шт.), шкафы металлические (2 шт.), вентилятор неработающий (1 шт.) да сейф допотопный с кнопочным цифровым замком (1 шт.).

Надо сказать ей, что телефон спутниковый и одна минута разговора стоит десять долларов, пришла в голову Николасу спасительная идея. Вот аргумент, который побудит супругу быть предельно лаконичной и не углубляться в детали. А заодно объяснит некоторую натужность тона. Когда в голове работает секундомер, напряжённость в голосе неудивительна.

Он натыкал номер, состоявший из полутора десятков цифр. Первые два раза сбился, потом ещё три раза не проходил сигнал.

Соскучившись, Капитан Флинт перелетел к несгораемому шкафу и, попугайствуя, принялся точно так же тыкать клювом по кнопкам кодового замка.

С шестого раза Фандорин наконец прорвался. В отеле ответили «just a moment, sir». [46] Секунду спустя жена закричала в трубку:

— Да, да! Слушаю! Ну что там стряслось? Я с ума схожу!

Николаю Александровичу стало не по себе. Конечно, с интуицией у Алтын всё в порядке, но не до такой же степени! Её голос дрожал, готовый сорваться на рыдание. Железной леди подобная истеричность была совсем несвойственна.

— Да ничего ещё не стряслось, успокойся, — сказал он, сразу сдавая все позиции. — Бывал я в переделках покруче…

Он хотел прибавить, что в крайнем случае разбираться с претензиями компаньонов будет тётя, куда ей деваться, а сам думал: откуда Алтын всё узнала?

Но жена сказала нечто, поставившее магистра в тупик:

— Ника, это ты?

— А… Кто же ещё? Разве ты ждала звонка от кого-то другого?

Вместо ответа она заплакала. Это уж было совсем ни на что не похоже.

— Да что стряслось? — спросил теперь уже он.

— …Дети пропали… Оба… Я принимала душ. Выхожу — их нет. Жду — не появляются. Я на ресепшн. Говорят, сначала ушёл «юный мистер», а потом «юная леди». По отдельности!

— Давно?

— Четыре часа назад. С четвертью…

В трубке что-то грохотало, будто там шла перестрелка.

— Господи, Алтын, что у тебя за звуки?

— Это не у меня. Это у них. Праздник какой-то, или карнавал. Петарды, ракеты, я не зна-аю… — завыла она.

За все годы совместной жизни он не видел (верней, не слышал) её в таком состоянии.

— Что с тобой? Геля с Ластиком просто пошли посмотреть на праздник и забыли о времени. Они же дети! Ты сама жаловалась, что они ведут себя, словно маленькие старички. А тут экзотика, праздник-который-всегда-с-тобой, — выскочило у Ники что-то хемингуэевское (должно быть под влиянием Фреддо). — Мы для того их сюда и вывезли, чтоб они встряхнулись, ожили. Тебе не из-за чего тревожиться. Барбадос — совершенно безопасный остров.

— Откуда ты знаешь? — всхлипнула она. — Выдумал, да? Чтоб меня успокоить?

— Ничего я не выдумал, честное слово. Наше почтенное пароходство, заботясь о пассажирах, выбирает для захода только абсолютно безопасные порты Карибского моря: Форт-де-Франс на Мартинике, Бриджтаун на Барбадосе, Бас-Тер на Гваделупе и Ораньестад на Арубе. Преступность на этих островах почти нулевая. Что с тобой, милая? Почему ты себя накручиваешь? Я тебя не узнаю!

— Потому что это не я! — В трубке раздался уже не плач, а самый настоящий рёв. — Это не я, это какая-то жалкая лузерша… У-у-у… Ты прав, я себя накручиваю, ты прав, прав…

Вот теперь Николай Александрович встревожился уже по-настоящему. Чтоб жена признала его правоту, три раза подряд?

— Господи, ты заболела! Немедленно признавайся, что случилось?

— Они ушли и даже не позвали меня, — пожаловалась Алтын. — Я для них пустое место. Я для всех пустое место. Сижу тут, как дура, одна и реву. Я никто! Плохая мать, плохая жена, мне скоро сорок лет, ты знаешь, что я закрашиваю волосы?

Капитан Флинт своим долбежом по кнопкам отвлекал Нику от важного разговора. Поддержать любимого человека в минуту слабости — что может быть важнее?

— Не говори ерунды. — Магистр швырнул в неугомонную птицу большой скрепкой, но не попал. — Волосы у тебя рано седеют, потому что ты брюнетка. Зря ты их подкрашиваешь. Эффект чернобурки в сочетании с молодым лицом — это очень стильно. Ты отличная жена, образцовая мать и совершенно фантастический профессионал. У тебя три премии «Шеф-редактор года»!

Но эти слова вместо того, чтоб поддержать любимого человека, вызвали у него, то есть у неё, новый взрыв истерических рыданий.

— …… я, а не шеф-редактор! — закричала Алтын, использовав выражение из числа тех, которые в эфире обычно заглушают писком. — Помнишь, я тебе писала, как выставила за дверь ляльку работодателя? Меня за это уволили!

— Ну и супер. — Он всё пытался настроить жену на позитив. — Ты же сама этого добивалась. Теперь получишь выходное пособие.

— Ничего я не получу, потому что я — ……! Эти скоты меня надули! То-то маленькая лахудра ушла с таким довольным видом. Я нарушила какой-то там пункт контракта, где перечислены самые страшные преступления. Чуть не на первом месте — личные конфликты с заказчиком рекламы. Оказывается, эта сучка перед тем, как ко мне явиться, купила полосу для анонса своей арт-галереи. А потом нарочно меня спровоцировала. И я купилась! Получилось, что я турнула не просто любовницу хозяина, а Рекламодателя! Об этом страшном преступлении уже знает весь журнальный мир. Моя карьера окончена! Меня никуда больше не возьмут! Нам не на что жить, и перспектив — ноль! А всё из-за того, что я — ……