О чем рассказали мертвые - Франклин Ариана (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
Оба молча покивали головами. На вишне снова запел дрозд.
Приор Жоффре вздохнул.
— Господин Роже услышал страшное слово «распятие» и вцепился в него, как хорек. Это было нечто новое. Не просто обвинение в истязаниях, которое всегда выдвигали против евреев…
— Боюсь, что да, милорд.
— Преступление воспроизводило распятие Христа, поэтому ребенка, перенесшего страдания Сына Божьего, сочли святым и чудотворцем. Я намеревался предать тело земле, но мне помешала ведьма в человеческом облике, которая выдает себя за настоятельницу обители Святой Радегунды.
Повернувшись в сторону дороги, приор погрозил кулаком.
— Она украла тело ребенка, заявив, что оно принадлежит ей, потому что родители Петра живут на земле ее монастыря. Меа culpa, моя вина, ведь мы спорили из-за трупа ребенка. Настоятельница Джоанна, эта дьявольская кошка, видит не детский труп, заслуживающий христианского погребения, а приобретение для логова чертовок, называемого женским монастырем. Она чует источник дохода, хочет привлечь паломников, больных и убогих, жаждущих утешения и исцеления. Выгода, господин Симон. — Приор вздохнул. — Так и вышло. Роже Эктонский разнес слухи. Люди видели, как настоятельница советовалась с менялой из Кентербери о распродаже останков и обрезков маленького святого. Quid non mortalia pectoa codis, auri sacra fames! He разрушай сердца людей стремлением к проклятому золоту!
— Я потрясен, ваше преподобие, — вставил Симон.
— Еще бы, господин Симон. Она взяла с собой сустав от пальца мальчика и вместе со своим кузеном заставляла приложить «реликвию» к телу, обещая немедленное выздоровление. Видите ли, Роже Эктонский жаждал внести мое имя в список исцелившихся, чтобы послать в Ватикан прошение об официальной канонизации маленького святого Петра.
— Понимаю.
— Я не хотел касаться этого сустава, но так страдал, что решил попробовать. Никакого результата. Исцеление пришло оттуда, откуда я менее всего ожидал. — Приор поднялся. — Я выздоровел и сейчас чувствую, что мне необходимо помочиться.
Симон протянул руку, словно хотел удержать собеседника.
— А как же остальные пропавшие дети?
Приор Жоффре немного постоял, будто прислушиваясь к пению дрозда.
— Некоторое время все было спокойно, — ответил он. — Жажда мщения была утолена расправой над Хаимом и Мириам. Евреи собирались покинуть замок. А потом исчез еще один мальчик, и мы не посмели выпустить их.
Настоятель отвернулся.
— Это случилось на День всех святых. Мальчик учился в моей собственной школе. — Голос приора сорвался. — Следующей стала маленькая девочка, дочка охотника. Она пропала на День невинноубиенных младенцев. Господи, помилуй! И не далее как на День памяти святого Эдуарда, короля-мученика, исчез еще один мальчик.
— Но как можно обвинять евреев в их пропаже, ваше преподобие? Разве они не заперты в замке?
— Люди уже приписывают евреям способность вылезать из амбразур замка, похищать детей и пожирать их плоть, а обглоданные кости бросать на пустошах. Советую не признаваться в том, что вы еврей. Видите ли… — приор запнулся, — найдены знаки.
— Какие?
— Их находили в тех местах, где пропавших детей видели в последний раз. Каббалистические символы. Горожане говорят, они напоминали звезду Давида. А сейчас, — приор Жоффре переступил с ноги на ногу, — мне необходимо помочиться. Я оставлю вас ненадолго.
Симон следил, как приор хромает к деревьям.
— Удачи, ваше преподобие.
«Я правильно сделал, что поведал ему правду, — думал Симон. — Мы обрели ценного союзника».
Дорога, по которой можно было подняться на холм Вандлбери, образовалась благодаря оползню, засыпавшему часть рва. Последний был сооружен в глубокой древности в оборонительных целях. Стада овец выровняли и утрамбовали подъем, и всего за несколько минут Аделия с корзиной в руках достигла вершины, даже не запыхавшись. Она попала на круглую травянистую площадку, покрытую следами копыт и кучками овечьего помета. Большие деревья росли несколько ниже и подступали к вершине холма только с восточной стороны, а остальные склоны поросли боярышником и можжевельником. Площадка изобиловала странными впадинами и ямами глубиной в два-три фута. Подходящее место, чтобы сломать или вывихнуть лодыжку.
Восточный склон был пологим, а западный — обрывался почти отвесной стеной.
Аделия распахнула плащ, сцепила пальцы за головой и потянулась, позволив ветру пронизать дешевую тунику из грубой шерсти. Симон Неаполитанский купил ее в Дувре и попросил надеть.
— Нам предстоит общаться с простолюдинами Англии, доктор. Мы должны раствориться среди них, узнать то, что знают они, а для этого необходимо и выглядеть так же.
— Ну да, Мансур просто вылитый саксонский крестьянин, — заметила Аделия. — А как насчет акцента?
Симон настаивал, что это важно, что трое торговцев снадобьями, пусть и чужеземцы, легко найдут общий язык с простыми людьми и смогут узнать больше, чем тысяча инквизиторов.
— Люди не станут сторониться нас. Мы ищем правду, а не уважение.
— В такой одежде, — сказала тогда Аделия, — уважения мы можем не опасаться.
Однако более искушенный в обмане Симон был главой миссии, и Аделии пришлось надеть тунику, представлявшую собой трубу из шерсти, которая застегивалась на плечах булавками. Но шелковое белье салернка сохранила. Не потому, что следила за модой, просто даже ради правителя Сицилийского королевства она не согласилась бы надеть дерюгу на голое тело.
Аделия сомкнула веки. Глаза устали после бессонной ночи и болели от света. Она боялась, что у приора начнется жар, но на рассвете его лоб стал прохладным, пульс — нормальным. В целом процедура прошла успешно. Оставалось выяснить, сможет ли он в следующий раз помочиться самостоятельно и без болезненных ощущений. Пока все идет нормально, как сказала бы Маргарет.
Аделия медленно побрела, высматривая полезные растения. Ходить в дешевых башмаках — еще одно вынужденное неудобство — было неловко, но сейчас она не думала об этом. С каждым шагом салернка улавливала сладкие незнакомые запахи. Здесь находилась настоящая кладовая лекарственных трав — вербена, будра, кошачья мята, дубровка, clinopodium vulgare, который англичане называют диким базиликом, хотя он не похож на базилик и пахнет совсем не так. Как-то раз Аделия купила старый английский травник у монахов обители Святой Лючии — они где-то его нашли, но не смогли прочитать. Аделия подарила его Маргарет как напоминание о родине, а потом забрала, чтобы изучить старинный манускрипт.
И вот перед ней иллюстрации из книги, настоящие, живые, прямо возле ног. Волнующая встреча.
Автор травника, упорно ссылаясь на Галена как крупнейшего специалиста, провозглашал неоспоримые, на его взгляд, истины: лавр — для защиты от молнии, валериана — для отвращения чумы, майоран — для закрепления матки. Словно матка у женщины плавает — то вверх, до горла, то вниз, как вишня в бутылке. Думали бы, что пишут!
Аделия начала собирать растения.
Внезапно она ощутила беспокойство. На круглой площадке никого не было. По небу резво бежали облака, по траве проскальзывали тени. В постоянной игре света и тени Аделия приняла чахлый куст боярышника за фигуру согбенной старухи… Раздался резкий крик сороки, заставивший мелких пичуг сорваться с веток и упорхнуть.
Внутренний голос подсказывал, что надо стать как можно незаметнее, а не торчать столбом на открытом месте. Какая же она все-таки дура! Не смогла побороть искушения собрать травы в уединенном месте. Аделия устала от шумной компании, к которой они пристали в Кентербери, и совершила идиотскую ошибку — велела Мансуру присматривать за приором, а сама отправилась на прогулку. Аделии и в голову не пришло, что на нее могут напасть. А между тем ни Маргарет, ни Мансура нет, и если появится мужчина, то расценит ее одиночество как призыв. Это все равно что повесить на грудь дощечку с надписью «Насилуйте меня». И если кто-то откликнется на «предложение», виновата будет именно она.
