Путь «Чёрной молнии» - Теущаков Александр Александрович (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Значит «Черная молния?», — спросил Анатолий.

Сергей поднял брови, не то вопрошающе, не то от удивления, и ответил:

— Выходит так!

Как-то, в один из августовских дней к Сергею прибежал встревоженный брат.

— У нас в колонии ЧП. Сегодня утром в уличном туалете обнаружили труп осужденного.

— Вот невидаль — то какая, нашел, чем удивить, — Сергей пришел с суточного дежурства, и потому так вяло отреагировал на новость.

— Сереж! А вот это ты видел?! — Анатолий достал из кармана белый лоскут ткани и протянул брату. На нем был изображен черный зигзаг молнии.

Увидев знакомый знак, Сергей окончательно пришел в себя ото сна и удивленно спросил:

— Ты где это нашел?

— В нагрудном кармане мертвого. Я осматривал труп, на предмет наличия у него каких-либо предметов и заметил уголок ткани, точащий из кармана.

— Кто-нибудь видел, как ты его брал?

— Нет, я сразу же спрятал его.

— Тебе не кажется, очень странным такое совпадение?

— Еще бы не показалось. У меня от удивления челюсть чуть не выпала.

— Толя, по-твоему, что это может значить?

— Ума не приложу, как этот знак оказался в кармане трупа.

— Да, задачку ты подкинул, здесь есть над чем голову поломать. Улавливаешь цепочку событий?

Анатолий призадумался, а затем вслух стал рассуждать:

— Дело о Черной молнии из просматриваемой папки отца, затем моя идея изготовления знака Черной молнии, и вдруг…

— Вот именно, — перебил его Сергей, — ты веришь в такое совпадение?

— Этого не может быть, Сереж.

— Хотелось бы верить. А кто он — умерший?

— Бывший блатной, фамилия Равелинский. Меня одно настораживает, да и не только меня, а многих. Он здоровый парень был, и вдруг — кровоизлияние в мозг.

— А кто об этом сказал? Экспертиза была?

— Слухи все. На самом деле пока ничего не известно.

— Нужно узнать о нем больше: с кем общался, все его окружение, кто неприятели, одним словом разузнай о нем и попробуй поговорить с начальником оперчасти.

— С Ефремовым?! Бесполезно, я этого ушлого типа даже видеть не хочу, и тем более он сейчас в командировке. Ладно, братишка, постараюсь насобирать на Равелинского побольше информации.

Глава 31 В изоляторе

Сашка, находясь еще в рабочей камере, принимал наставления от Дрона, он подробно разъяснял о принципиальных подходах ведения дел блатными, как в отрядах, так и в зоне. На кого в любых ситуациях он должен опереться и рассчитывать. Как вести себя с ментами.

Конечно, за полдня Дрон многого не успел рассказать, но помог Сашке поверхностно разложить кое-что по полочкам.

— Главное — хватка, желание что-то исправить в лучшую сторону и цель, — разъяснял Дрон, — как ты поведешь себя в отряде, в зоне, так к тебе и будут относиться. Даже менты имеют свое мнение о нас: если ты непродажный, надежный, не балаболка — значит с тобой можно вести дела. Да и земля слухом полнится, куда бы ни отправили, репутация идет за тобой неразделимо. На хорошем слуху твое погоняло (Кличка) — значит, будет тебе почет и арестантское уважение. Жить по понятиям, как прописано в тюремном законе, оставаться пацаном среди своей братвы, то есть, как ты себя поставил перед ними. И никогда, ни при каких обстоятельствах не меняй своих убеждений. Если сидит в тебе крепкий дух, будешь непоколебим: не сломают, не согнут тебя менты, и братва с мужиками за тобой пойдут. Дела, поступки и слова, всегда контролируй и фильтруй. Учись прямо смотреть людям в глаза и не отводи взгляда, в этом тоже сила воздействия. Не срывайся по пустякам, не дави на горло — это удел слабых. На разборках, выходи первым, давай всем понять, что ты лидер, веди разговор спокойно и рассудительно. За нож хватайся только в том случае, если тебе грозит опасность, а уж взялся, то доводи дело до конца.

— А вдруг нужно просто припугнуть?

— Смотри по обстановке, и на тех, кого пугаешь, если ты прав, то отстаивай свою правоту, сомневаешься — спроси у правильной братвы, не стесняйся. Короче, обрастай нормальными знакомыми и связями.

Если тебя сегодня выпустят, мы с тобой еще о многом поговорим. Сейчас поведут к хозяину, веди себя спокойно и уверенно. В принципе тебя не режимники, а начальник отряда решил трюмонуть (Посадить), так что на первый раз много не дадут. Выйдешь в зону, нужно будет на объект обернуться, там нас ждут дела серьезные.

Зазвенели ключи, загремели засовы — начали выводить осужденных на «ковер» к хозяину.

После того, как увели Дрона и всех остальных, кто-то в коридоре приоткрыл кормушку камеры, где находился Воробей, и кинув свернутую бумажку, тихо сказал:

— Прочти маляву и будь в курсе. Сашка развернул записку и прочел следующее:

В конце стояла подпись — «Сибирский».

Теперь у Сашки появилось много времени, чтобы разобраться и мысленно привести в порядок все свои дела и, конечно же, вспомнить о своей любимой матери, о которой он забыл в круговерти последних событий. Хотелось спокойно помечтать о вольной жизни.

Воробьева, Рыжкова, Воронова и паренька Серегу посадили в одну камеру. Первый раз Сашке довелось сидеть в изоляторе. Нары деревянные, стены «под шубой» — набрызги бетонного раствора, чтобы зэки не писали на стенах и не прислонялись спинами. Параша выносная, света мало, но по сравнению с рабочкой: здесь довольно тепло.

Рыжков примерял на себя роль главного в камере, все прохаживаться от решки (Зарешеченное окно) до дверей и балагурил. Смеялся и хаял по чем зря ментов, козлов. Сашка, имевший теперь компромат на Пархатого выжидал удобного момента и приглядывался к обстановке.

Ворон не был против, чтобы Жека держал в камере мазу (Главенство). На нижних нарах было всего два места, одно занял Пархатый, а другое — у противоположной стены решил занять Ворон. Сашка опередил его, и сняв с себя куртку, бросил на нары. Так он дал понять бывшему блатному, что место занято. Учитывая бурную ночь со всеми вытекающими оттуда последствиями, Ворон противиться не стал, но про себя подумал: «Не будь Дрона, я бы указал ему место, ишь, щегол желторотый, и этот туда же лезет». Но вслух не решился высказать свою мысль, глядя на внушительные бицепсы Воробья, и вспоминая его «послужной» список недавних драк с блатными.

Парнишка-Серега, попавший с ними в одну камеру, действительно был еще молод, ему месяц назад исполнилось восемнадцать лет. За нарушение режима его перевели с малолетней колонии во взрослую зону, и он уже успел примкнуть к блатным двенадцатого отряда. Когда менты пошли с ночным обходом по спальной секции и сцепились с Кротовым, то Серега грубо вставил свое «Я», за что и пострадал: начальник колонии выписал ему десять суток ШИЗО.

Сашка любил заниматься утренней зарядкой, даже здесь он отжимался на кулачках от пола и делал сотни приседаний. Он совершал головокружительные кувырки на месте, отжимался на левой ноге, также и на правой. Садил себе на плечи Серегу и приседал до изнеможения. Сокамерники смотрели на него с чувством восхищения, наблюдая за игрой бицепцев, как наливалась металлом мускулатура.

В зоне Сашке каждый день приходилось вставать раньше всех и выходить на улицу, где наедине с природой он отдавался сладостному занятию — тренировке. Многие смотрели на его занятия с удивлением, наверно не один, из наблюдавших хотел бы присоединиться к Сашке, но желающих не оказывалось. Позже к нему примкнул здоровенный парень — Сергей Ирощенко: они вместе стали делать пробежки и заниматься спортом.

Сидя на сутках, Воробьев узнал настоящий вкус ржаного хлеба, до этого случая он никогда его не пробовал. День проводили на хлебе и на кипятке, на следующие сутки шло трехразовое питание. Глядя со стороны, можно было позавидовать: с каким аппетитом арестанты ели свою пайку хлеба, посыпав слегка солью и при этом запивая чистым кипятком.