Паренек из Уайтчепела (СИ) - Бергер Евгения Александровна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT, .FB2) 📗
Само это имя стеной поднялось между ними.
Холодной, едва ли преодолимой.
Аманда враз оказалась так далеко, что просто не дотянуться...
– У нас беда приключилась, – произнесла миссис Чендлер, то ли намеренно отвлекая, то ли действительно желая поделиться случившимся. – Издохла Мадам, болонка матери. Помнишь ее?
Аманда отстраненно заметила, все еще глубоко в своих мыслях:
– Она всегда хотела ухватить меня за ногу.
– Не только тебя... Характер у нее был зловредный.
– И что с ней случилось?
– Похоже на отравление, – с видимым недоверием отозвалась подруга. – Чарльз полагает, мясо было несвежим.
И тот подтвердил:
– Миссис Грейди не сознается, но, верно, недоглядела.
– Маменька в полном расстройстве, – подхватила его невеста. – Она любила это животное
с особенной силой. Возможно, больше собственной дочери... Не представляю, что теперь будет. – И она выразительно глянула на подругу.
Та знала, как было непросто им с Барретом отстоять свои чувства, и вот эта злостная неприятность. Как раз в этот самый момент...
– Я слышала, в доме у Картрайтов тоже издохла собачка. Муж говорит, это не первый случай...
Джек навострил уши. Впервые с момента появления Аманды в кабинете, «море» в его голове перестало шуметь и качаться.
– Возможно, не помешает снова с кухаркой переговорить, – произнес он, отчетливо понимая, что должен сделать. – Быть может, со мной она стала бы откровеннее.
Мистер Браррет согласно кивнул.
– Ты бы очень помог, прояснив это дело. Благодарю тебя, Джек!
– Сделаю это с радостью, сэр.
И Джек вышел из комнаты, так больше на Аманду и не взглянув.
Джек шел на кухню на ватных ногах, скорость, с которой он выскочил из кабинета мистера Баррета сошла на нет уже через десять шагов, и он ощутил себя донельзя опустошенным.
Опустошенным, больным и несчастным.
Так и замер на месте, не в силах сделать ни шагу, проигрывая в голове каждый миг случившейся встречи.
Аманда совсем не изменилась...
Только стала еще красивее.
И ярче...
Он вспомнил, что делало ее неотразимой. Такой, что раз засев в его сердце, никак ни его, ни его мыслей не оставляла.
Словно сорняк...
Или пышная роза, поправился он против воли.
И, стиснув бескровные губы, наконец двинулся с места.
Миссис Грейди все еще хлюпала носом, но, заслышав шаги, поглядела на Джека несчастными глазами.
– Это ты, – сказала она, – я уж думала, по мою душу явились. Выгонят из-за мертвой собачонки... А ведь она даже не человек. – И слезы градом покатились по ее щекам.
Парень с сочувствием поглядел на плачущую женщину. Ее и без того довольно посредственное лицо стало еще некрасивее и несчастнее...
Джек произнес:
– Миссис Грейди, откуда взялось мясо для мертвой собаки?
– Откуда-откуда, – с обидой отозвалась та, – знамо дело от уличного торговца, кошатника то бишь. Они завсегда по улицам ходят, да ты и сам это знаешь, товаром своим приторговывают. Вот и этого Минни зазвала, как только про пса миссис Паттесон прознала. Я все сокрушалась, чем же кормить его буду, вот она и... побеспокоилась.
– Каким было мясо?
Джек знал, что вопрос этот глупый: кошатники свежего мяса не продавали – подпорченные обрезки, куски непригодного людям мяса конины – попахивало то знатно, чем, верно, животных и привлекало. Он сам обходил таких стороной! От их громогласного «Мя-я-со!» и тарахтенья ручной тележки разило, как из сточной канавы.
Миссис Грейди с достоинством отозвалась:
– Нормальным. Без единого червя... Я промыла его уксусом и водой, протерла хорошенько. Что еще я должна была сделать? Мясо было нор-маль-ным, – закончила она по слогам.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – поспешил успокоить женщину Джек. И быстро, пока она снова не разрыдалась, осведомился: – А как же разносчик, вы его знаете?
– Первый раз видела. Их, знаешь, тут сколько таких расхаживает? Один другого перекликает. Нет, – утерлась она вымокшим фартуком, – я никогда его прежде не встречала.
Джек распрощался с несчастной кухаркой – разговор с ней хотя бы отвлек от безрадостных мыслей – и, кратко переговорив с мистером Барретом, поспешил в полицейский участок. Пришлось даже на кэб разориться – он припозднился больше положенного, а инспектор Харпер опаздывающих не жаловал. Штрафовал просто по-зверски, а деньги Джеку были нужнее прочего.
Билет до Америки стоил недешево.
– Эй, Огден, тебя инспектор искал! – окликнул его констебль за стойкой. – Никак чехвостить будет за что-то. Злющий он нынче, словно пес цепной! Того и гляди ухо отцапает.
Джек мысленно застонал – никак вчерашние клерки нажаловались – но вида не подал.
– Спасибо, Такер, – отозвался с натянутой улыбкой и направился к кабинету инспектора.
Постучал.
Тот гаркнул, аж звякнули стекла:
– Входи уже, хватит расшаркиваться.
И Джек предстал пред его светлые очи... Вернее, пред угольно черные бездны под черными же росчерками бровей, сведенных на переносице.
– Чем могу быть полезен, сэр? – осведомился он как можно смиреннее, разумно опасаясь растревожить вулкан. И без того изрядно попыхивающий...
Каждый в дивизионе знал, инспектора Харпера лучше не доводить до греха! Его лысеющий череп, словно сигнальный костер, делался красным в минуты наидурнейшего настроения.
Сейчас этот череп алел маковым цветом...
– Нет, вы только поглядите, «чем он может быть полезен». Просто золотой мальчик, не иначе! – пропел инспектор тоненьким голоском. И жмякнул огромной ручищей по крышке стола. – Что это такое? – Указал он сначала на лист подпрыгнувшей было писчей бумаги, а после – на Джекову скулу.
Изрядно припухшую.
Он и забыл, как выглядел перед Амандой...
И на секунду... ровно на долю секунды мысль эта оказалась важнее разъяренного начальника.
– Синяк, сэр, – ответил он наконец. – Один из клерков...
Договорить ему не пришлось:
– Что ты за полицейский такой, если каждый чахоточный клерк может дать тебе в рожу?! – возопил собеседник, поднимаясь из-за стола. – Полагаешь, у нас пансион благородных девиц, и мы сысюкаться будем со всякими недомерками, машущими руками? На что у тебя дубинка, в конце-то концов? Такие, как ты, – ткнул он пальцем в сторону Джека, – заставляют людей полагать, что полиция – сборище жалких неудачников, безмозглых тупиц и дегенератов. А они должны нас бояться... бояться и трепетать. Или ты хочешь выказать слабину и быть затоптанным заживо?! Разорванным на куски. Они с радостью так с тобой и поступят при первой же возможности, Огден. Либо возьми себя в руки и начни применять дубинку по назначению, либо... убирайся к чертям из полиции. Слабакам здесь не место! Ты меня понял?
Джек сглотнул комок в горле, огромный, размером с глобус, и потому не сразу смог отозваться.
– Ты меня понял, золотой мальчик? – гаркнул инспектор с особенным смаком.
– Понял, сэр. Я буду стараться!
– Уж постарайся, не думай, что, коли у тебя связи в департаменте уголовных расследований, ты стал каким-то особенным. Как бы не так!
В этот момент в дверь постучали, и Такер, дежурный за стойкой, несмело заглянул в кабинет.
– Сэр, инспектор Харпер, тут новое заявление по мертвым дворнягам. Что прикажете делать?
– Еще одно? – рявкнул начальник, выбираясь из-за стола. Выхватил документ из рук подчиненного и быстро пробежал по строчкам глазами: – Что за собачий мор, будь оно все неладно. Только издохших шавок мне и не хватало! Которая по счету?
– Пятая, сэр.
И Джек, не в силах сдержаться, решился добавил:
– В доме мистера Баррета тоже издохла собака. Я слышал, были еще происшествия...
– Происшествия, – с издевкой повторил Харпер, окатив Джека убийственным взглядом. – Чертовы маленькие происшествия! Словно мне и без того заняться нечем. – И вдруг поглядел на проштрафившегося подчиненного заинтересованным взглядом. Перемена была столько разительна, что Джек даже опешил. – Что ж, Огден, вот ты этими шавками и займешься.
