Заговор бумаг - Лисс Дэвид (чтение книг .txt) 📗

Я успокаивал себя мыслью, что у меня был кое-какой опыт. Когда я выступал у мистера Ярдли, он заставлял всех своих бойцов брать уроки танцев, полагая, что таким образом человек приобретает живость, необходимую на ринге и самому сильному бойцу.

— Даже главный деревенский силач, — говорил он, — способный разорвать вас пополам, ничего не сможет сделать, если вы будете прыгать и кружиться вокруг него.

Не знаю, как Мириам расценила мое внезапное решение пригласить ее на танец (маска почти полностью скрывала ее лицо), но от удивления она приоткрыла рот. Не говоря ни слова, мы начали танцевать. Я чувствовал себя неуклюжим и неловким, и было видно, Мириам старалась изо всех сил не спотыкаться из-за моих неловких па. Тем не менее я ее вел, а она не сопротивлялась и даже, я бы сказал, получала от танца удовольствие.

— Знаете, — наконец сказала она, улыбаясь под маской, — у меня уже был партнер по танцам на этот вечер. Вы нанесли ему публичное оскорбление.

— Посмотрим, осмелится ли он меня вызвать, — проворчал я, стараясь удерживать равновесие. — Кто он, этот ваш партнер? — спросил я после паузы, хотя хорошо знал ответ.

— А вас это разве касается, кузен?

— Думаю, да.

— А я думала, вы решили пойти со мной танцевать, чтобы вместе провести весело время. Вы хотите испортить веселье, изображая строгого отца?

— Я бы не стал портить веселья, — сказал я, едва не столкнувшись с полной дамой в арабском костюме, — если бы ответственность за ваше благополучие не входила в мои обязанности мужчины и родственника.

— Я никогда не чувствовала себя более благополучной, — уверила она. — Мне редко выдается возможность проявить свои танцевальные способности. А что может быть для этого лучше, чем маскарад?

Я продолжал, хотя знал, что это испортит танец:

— Вы рискуете своей честью и честью семьи, приехав сюда без разрешения дяди и общаясь с неизвестными ему мужчинами.

Мириамнапряглась. Она хотела шутить, изображать свободную женщину, которой безразлично, что о ней думает свет, но я был решительно намерен разрушить эту иллюзию. Я рассердил ее, но я действительно боялся за ее репутацию. Судя по тому, что рассказал мне Элиас о Делони, с которым она общалась, я даже не был уверен, не пострадала ли ее честь. Я подозревал, что Делони где-то здесь, и желал, чтобы он подошел ко мне, дабы предъявить свои права на партнершу. Таким образом я бы показал Мириам, что человек, подобный мне, может защитить ее честь, а пустая болтовня щеголя ничего не стоит.

Наконец она прервала молчание:

— И вы читаете мне нотацию о непослушании? Вы ушли из семьи, почти навсегда, когда были моложе меня. Вы верили, что способны найти свой путь в жизни. И вы отказываете мне в подобном выборе?

Она задавала такие трудные вопросы, что мне ничегоне оставалось, как продолжать танцевать.

— Это нелепо. Вы леди идолжны понимать, что дороги, открытые для мужчины, невозможны для вас. Мужчине многое позволено, о чем женщина даже не может помышлять. Мужчина может рисковать. Странно, что вам пришло в голову, будто вы можете позволить себе такие же вольности, как я.

— Итак, раз мне не позволены многие вольности, я должна отказывать себе даже в том, что позволительно?

Мириам вырвалась от меня и бросилась прочь в середине менуэта. Ее гнев привлек внимание публики, и я поспешил за ней, пытаясь как-то сгладить наш уход. Несмотря на растущее внутри раздражение, я догнал ее, когда она стремительно шла по залу в развевающихся от быстрой ходьбы одеяниях римской богини, и провел ее сквозь толпу одетых в одинаковые черные домино мужчин. Мы были у большой чаши с пуншем, когда кто-то другой отвлек внимание публики своей неприличной или смешной выходкой, избавив нас тем самым от публичного позора.

— Мириам, — начал я, не зная, что сказать дальше. Она отвела глаза под маской, но я продолжил: — Мириам, вы, конечно, понимаете, что я забочусь лишь о вашей безопасности.

Ее взгляд смягчился, и она немного успокоилась.

— Я прекрасно понимаю ваши мотивы, но не думаю, что вы понимаете мои. Вы хоть имеете представление, что маскарад значит для женщины? Я могу быть смелой, раскованной и кокетливой или вести себя по-мужски и демонстрировать свою ученость, и при этом никто не знает, кто я. Моя репутация не пострадает. Где еще можно пользоваться подобной свободой и не запятнать своего имени?

С ее аргументами нельзя было не согласиться, но я не собирался признаваться в этом. К счастью, наш разговор был прерван господином, одетым в венецианском стиле. На нем была птичья маска с длинным клювом и разноцветный костюм.

— Мириам? — спросил он писклявым маскарадным голосом.

Мириам застыла, не зная, как реагировать. Поэтому я ответил вместо нее.

— Дама в данный момент занята, — резко сказал, я, обращаясь к этому мужчине.

Ни маска, ни искаженный голос не скрыли его от меня. Я узнал в нем Делоии, в то время как он меня не узнал.

— Послушайте! — громко сказал он своим естественным голосом. — Вы — грубиян. Спорю, что, если бы я мог видеть ваше лицо без маски, вы бы не осмелились наносить оскорбления.

Я шагнул вперед и, нагнувшись, ухватил клюв его маски.

— Мое лицо вам знакомо, Делони, — прошептал я. — Меня зовут Бенджамин Уивер, и я к вашим услугам в любое время. Надеюсь, вы вернете мне долг, прежде чем вызвать на дуэль. Никто не станет сражаться, имея на совести долг чести.

Он пошатнулся и отступил назад, словно я его ударил. Мне было жаль, что Мириам избрала этого слабака своим кавалером.

— Идемте, — сказал я ей. — Я посажу вас в экипаж и отправлю домой.

Она взглянула на своего кавалера, чья птичья маска позорно обвисла, но ничего не сказала. Мы покинули Хеймаркет, и я велел дворецкому нанять для нас экипаж. Мы молча стояли, пока не подъехал экипаж и дворецкий не спрыгнул с подножки.

Мириам подошла к двери и обернулась:

— Я ехала сюда в надежде приободриться, а уезжаю посрамленная.

— В следующий раз, когда будете искать приключений, — покачал я головой, — надеюсь, вы посоветуетесь со мной. Мы выберем что-нибудь восхитительное, но без ненужных интриг.

На мгновение мне показалось, что я завоевал ее доверие, что она все поняла и с уважением относится к моей заботе, но, когда она посмотрела на меня, я понял, что ошибся. В ее глазах был один лишь гнев.

— Вы неправильно меня поняли. Я бы хотела верить вам, — сказала она. — Я бы хотела верить, что вас заботит моя безопасность и моя репутация.

Я изумленно покачал головой. Не понимая даже того, в чем допустил промах, я принялся анализировать свои слова и поступки. Я показал себя отважным и властным. Я не давал повода мне не доверять.

— Что вы хотите сказать?

— Я знаю, что вам нужно, — сказала она едва слышно. Под маской я увидел ее глаза, полные слез. — Я знаю, зачем вы в доме мистера Лиенцо, и знаю, в чем заключается ваше расследование. Ему не дают покоя деньги по страховке за пропавшее судно Аарона, — деньги, которые он отказывается отдать мне и которые принадлежат мне если не по закону, то по правде. Вы можете погубить меня, если хотите, и получить вознаграждение за свои труды. Я не могу больше скрывать, что считаю вас злодеем. — Она стремительно села в экипаж и велела кучеру трогаться.

Я даже не побежал за экипажем. Застыл на месте в каком-то странном оцепенении, размышляя над тем, что я мог такого сказать или сделать и что могли означать ее слова.

Но долго размышлять я не мог: Элиас оставался один, в костюме разносчика-тадеско, и кто-нибудь мог подойти к нему, думая, что он — это я. Я выбросил Мириам из головы и поспешил обратно.

В мое отсутствие с Элиасом ничего не случилось. Он был в хорошем расположении духа, хотя немного возбужден. Он угощался пуншем.

— А вот и ты, — защебетал он. — Я не знал, до какой степени ты плохой танцор, но твоя кузина мне понравилась. Она — девушка с характером.

— В этом-то и проблема, — пробормотал я и снова отошел от него, надеясь, что тот, кто пригласил меня на бал, вскоре проявится. Я несколько устал от костюмов и танцев.