Джентльмен с Харви-стрит (СИ) - Бергер Евгения Александровна (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
– И я тебе очень рада, – с искренним чувством откликнулась девушка. И удивилась: – Как ты узнала, что я уже в городе? Я-то порог только-только переступила.
Анна Баррет улыбнулась лукаво.
– А я приплатила мальчонке, сыну нашей кухарки, наказав сообщить, едва красивая леди переступит порог этого дома. Он три дня отирался вокруг без какой-либо пользы, а недавно вот прибежал с радостной новостью... Я тут же накинула плащ и явилась сюда.
– Мэм, ваш плащ, – подступил к Анне Уэмзли, и та ловко скинула плащ ему на руки.
Слуга удалился, оставив девушек наедине, и только теперь, взглянув на подругу, Аманда заметила выпуклость ее живота.
– Ты, что же...
– Да, – Анна кивнула, не дав ей договорить. И невольно зарделась. – Уже пятый месяц.
– Так много. А мне ни словечка не написала, – упрекнула Аманда. И по лицу собеседницы догадалась, почему та молчала: – Не стоило думать, что я не порадуюсь с тобой вместе, пусть даже мой ребеночек... умер.
Анна Баррет взяла ее за руку и с покаянным лицом отозвалась:
– Мне не хотелось бередить твою рану. Прости меня, я сглупила!
Как-то разом, в долю секунды, припомнилось все: и отъезд из этого дома, и Андерматт, где они встретили Джека, и та страшная хижина, где она...
– Не бери в голову, Анна. Главное, что теперь я могу поздравить тебя! – Аманда, смахнув прочь неуместные мысли, снова обнялась с подругой. – Как ты? – спросила при этом. – Чарльз, должно быть, счастлив невероятно.
– О да, со мной носятся, как с хрустальною вазой, и это было бы даже забавно, не будь несколько раздражающе. – Анна закатила глаза. – Мало того, что я теперь заперта в доме, сама понимаешь, в моем положении показаться на светском приеме немыслимо, так еще миссис Баррет, моя дорогая свекровь, непрестанно присматривает за мной. Ей, верно, кажется: отведи она от меня пристальный взгляд, как я сразу сброшу ребенка. Подчас я с трудом сдерживаюсь от колкостей...
– Как же она тебя сейчас отпустила?
Анна с улыбкой призналась:
– А я сбежала через заднюю дверь. Мне Олли помог, мой сообщник и соглядатай.
– Надеюсь, тебя еще не хватились?
– Я сказала, что собираюсь прилечь. Вряд ли мой цербер захочет меня разбудить! Но хватит уже обо мне, – увлекла Аманду ближе к камину подруга, – расскажи лучше, как ты. Где сейчас Джек? Что вы решили?
Само имя любимого человека враз улучшило девушке настроение.
– Он в доме Фальконе в качестве его внука.
– Как интересно, – сверкнула Анна глазами. – Будучи внуком итальянского графа он будет допущен туда же, где ты.
Аманда, конечно же, понимала, что подруга имеет в виду: совместные суаре и балы, на которых они смогут видеться будто на равных. Танцевать, касаясь друг друга, и знать им одним доступную тайну... Ее сердце мучительно замирало при мысли об этом, а потом билось чаще.
Но ответила она просто:
– На это и был весь расчет. Граф Фальконе считает, что подлог с мнимым внуком поспособствует нашему делу, расследованию убийства маленького Анри.
Анна тут же спала с лица, сделавшись грустной.
– Ужасное преступление. Я заставила Чарльза отыскать мне газеты, освещавшие дело де Моранвиллей. Он, конечно, противился, утверждая, что подобное чтиво не для женщин, особенно в положении, но я настояла. И изучила в них всё, что было написано... Надеюсь, у нас, в самом деле, получится оправдать бедняжку мисс Харпер.
– Вы виделись после приезда с инспектором Ридли? – осведомилась Аманда.
– Лишь однажды, да и то коротко. Он, как мне кажется, сильно переживает произошедшую встречу с бывшей невестой! Она что-нибудь вам рассказывала?
– Ни слова. Все держит в себе! Они с Ридли в этом очень похожи.
Девушки помолчали, размышляя о сказанном, и Анна Баррет первой нарушила тишину:
– Ты ведь будешь сегодня на ужине у Фальконе? Я непременно вырвусь туда, даже если все Одри Баррет на свете вознамерятся помешать мне.
– Да, конечно, я буду.
– А твои родители, их уже известили, что ты снова в Лондоне?
Аманда отрицательно дернула головой.
– Надеюсь, что нет, – сказала она. – Я еще не готова увидеться с матерью.
– Но тянуть все же не стоит: они во всю обхаживают барона Феррерса, пророча его в будущие зятья. А если узнают, что ты...
Аманда поспешила поправить:
– Не «если» – «когда» я скажу им, что собираюсь замуж за Джека, им придется забыть о Феррерсе и остальных.
– Разразится скандал...
– Мне ли не знать... – вздохнула Аманда. – Но больше я не намерена поступаться собственным счастьем в угоду светским приличиям! Хватит с меня. Надоело. Я ребенка хочу... – вдруг призналась она, – от любимого. Мальчика или девочка, все равно, лишь бы на Джека похож был.
Слезы подступили к глазам, и Аманда сморгнула их, не желая по-детски расплакаться, жалея себя. Анна тут же стиснула ее руку...
– Ты знаешь, мы с Чарльзом на твоей стороне, на твоей и Джека, Аманда, и верим, что у вас все получится. Просто... я очень боюсь за тебя...
– Не стоит, самое страшное – ощущение безысходности и одиночества – я уже пережила. Все остальное, если со мной будет Джек, не пугает меня...
– Ты смелее меня, – улыбнулась ей Анна Баррет. – Я даже свекрови не могу дать отпор, не то чтобы восстать против целого общества. Я буду молиться за вас!
– Спасибо, родная.
Они еще с полчаса поговорили о разном, а потом Анна поднялась, торопясь возвратиться домой до того, как ее все-таки хватятся и отчитают за бегство.
– Встретимся вечером, – шепнула она на прощание, и Аманда, оставшись одна, наконец, поднялась в свою комнату.
Горничная занималась вещами, но с готовностью помогла ей избавиться от дорожного платья и облачиться в халат. Так, забравшись с ногами на кресло и глядя на капли дождя, бегущие по стеклу, Аманда и провела время до вечера. В собственном доме ей было тоскливо и неуютно, и она с радостью покинула его стены, направляясь на Брэдфорд-сквер, на ужин к Фальконе.
Эпизод седьмой
Гаспаро Фальконе устало опустился на оттоманку и позволил слуге стянуть с себя башмаки. Он был уже не в том возрасте, чтобы дальние путешествия увлекали его, а тем более способствовали здоровью, но он предпринял эту поездку не ради себя и своего удовольствия: хотелось сделать что-то хорошее на закате своего бренного существования и придать ему хоть какой-нибудь смысл. В старости мы становимся сентиментальны и подводим итоги...
Итогами своей жизни Фальконе не был доволен.
Ради чего, собственно, он пришел в этот мир?
Неужели ради того, чтобы прожить эту жизнь в достатке и неге, не оставив по себе даже толики памяти в своих детях?
Он не лукавил, когда просил Джека сыграть перед лондонским обществом роль его внука, утверждая, что хочет похвастать им – так и было, по сути. Ему хотелось показать всему миру: «Вот, посмотрите, Фальконе не совсем безнадежен: он потерял дочь, но обрел внука». И пусть это было тщеславием, гордостью или чем еще там – не имело значения: старику были приятны юные лица в его окружении.
Если быть совсем честным, то была в желании удержать Джека подле себя и доля здорового эгоизма, поскольку Гаспаро не представлял, как пережил бы гибель одной и судебное разбирательство с другой племянницами. Его сердца и до всех этих событий работало так себе, вызывая постоянные опасения докторов, а этот скандал должен был вовсе его подкосить. Но Фальконе на удивление выстоял, а все потому, что мальчишка не дал ему рухнуть... Послужил костылем и опорой.
Он как-то сразу к нему прикипел, и дело не в том, что заранее полагал его внуком, а значит, родным человеком, нет, особых иллюзий старик не испытывал. Знал буйный нрав его матери и кочевую натуру отца, полагал, что, соединенные вместе, две этих основы мало что доброе могли бы создать. Да и внук ли то ему вовсе... Сеньор Джонсон просил его сильно не обольщаться: мол, подлог более чем возможен, и все-таки граф расчувствовался, едва увидев мальчишку. Даже как будто нашел в нем черты своей дочери... А уж характером тот и вовсе его подкупил.
