Двойник - Коллинз Макс Аллан (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗

– Привет, чужеземец, – сказала Салли.

– Привет, Элен.

– Думала, никогда не объявишься.

– Я не был уверен, что ты захочешь меня увидеть.

– Проходи и передохни малость.

– Спасибо. – Я снял шляпу и вошел, все еще чувствуя себя как во сне. Она закрыла за мной дверь.

В белой гостиной мы сели на софу. Салли подвинулась ко мне и положила ладонь на мою руку. Я сидел молча, уставившись куда-то пустым взглядом.

– Ты паршиво выглядишь, – сказала она.

– Я и чувствую себя паршиво.

Я попытался улыбнуться, но губы не слушались меня.

– Когда ты спал в последний раз? – спросила Салли.

– Я спал достаточно, правда.

– Ты имел в виду, что достаточно много отключался.

Я проглотил комок. Во рту было сухо, язык казался распухшим и шершавым.

– Ты разговаривала с Барни?

Она кивнула.

– Тебе не следовало отвлекать его. Он должен тренироваться, у него скоро бой. Никто не просил его.

– Не просил чего? Сидеть с тобой, пока ты напивался? Тащить тебя по лестнице и укладывать в кровать? Почему ты позвонил мне, Нат?

Теперь я сумел выдавить еле заметную улыбку.

– Барни уговорил меня. Она покачала головой.

– Ты не заслуживаешь таких друзей, как мы.

– Знаю, что не заслуживаю, – сказал я и зарыдал. Салли обняла меня за плечи. Я наклонился вперед и закрыл лицо ладонями. Она предложила мне свой платок.

– Такое поведение не очень-то достойно грубого копа, – сказал я, всхлипывая, – я так долго пребывал в этой пьяной истерике, до сих пор не могу прийти в себя.

– Зачем ты пьешь, Нат? Разве выпивка может успокоить человека?

Я выдавил что-то, похожее на смешок.

– Напиться допьяна – это единственный способ позволить мужчине заплакать. Ведь никто не осуждает пьяницу, рыдающего над своей кружкой пива.

– Я думала, что ты сильнее духом.

– Сегодня я трезв, как стеклышко.

Она придвинулась ко мне и взяла за руку.

– Пойдем в постель.

Я резко замотал головой.

– Нет, нет! Это не поможет... это не поможет.

– Успокойся, Нат. Мы просто ляжем, будем рядом. Что скажешь?

– Я чертовски устал и сразу же засну.

– О'кей. Что может быть лучше дневного сна в воскресенье?

Ощущать себя на атласной простыне было замечательно, на какое-то мгновение мне показалось, что я никогда не покидал эту комнату.

– Ты ее любил, Нат?

Да, она говорила с Барни. Я не должен был выкладывать все этому боксеру. Черт бы его побрал. Храни его Бог.

– Не знаю, – ответил я. – Она не была... она не была похожа на тебя, Салли, эта маленькая деревенская девушка.

– А я всего лишь образованная маленькая деревенская девушка, Нат.

Мне почти удалось заставить себя улыбнуться.

– Луиза была немного похожа на тебя. Она могла бы стать такой, как ты, если бы получила шанс в своей жизни, Элен. Правда, она не была такой умницей и такой удачливой, как ты. Вы обе нашли возможность вырваться с фермы. Но ты нашла лучший путь.

– Ты любил ее, Нат?

– Не знаю. Наши отношения не зашли так далеко, правда.

– Ты спал с ней?

Я раздумывал, как много Барни ей рассказал.

– Нет, – ответил я. Она улыбнулась.

– Ты не умеешь врать, Геллер.

– В любом случае наша близость была бы недолгой. Но дело не в этом. Это милое, маленькое создание, которое бил отец, но еще больше муж. Потом она связалась с дурной компанией, но вскоре появился я. И она доверилась мне, а я... черт побери, я убил ее...

Салли тронула мою руку.

– Ты никого не убивал.

– Я сам привел девушку к этому сукину сыну. Привел за тысячу долларов.

Деньги пришли в конверте со множеством марок в следующий понедельник. Это был толстый конверт, набитый двадцатками. Я швырнул его о стену, купюры посыпались, словно зеленые конфетти. Позднее, в один из моих редких трезвых моментов, я их собрал и положил в новый конверт. Деньги есть деньги, не имеет значения, откуда они приходят. Сейчас они лежат в банке, на моем депозите. Я заработал их... Каждый может подтвердить, что заработал.

– Не требуй от себя невозможного, Нат! – сказала Салли. – Ты не мог знать, что этот человек ей не отец.

– Я должен был проверить его. Уже второй раз за последнее время ко мне приходят с улицы и рассказывают байки, и я заглатываю крючок, леску и грузило. Я постоянно оказываюсь в дураках. Сообразительность моя меня подводит. Не удивляйся, если какой-нибудь малый еще до конца лета продаст мне «Ригли-билдинг».

Салли с улыбкой заметила:

– Ты снова начинаешь говорить, как Нат Геллер, нравится тебе это или нет. Я вздохнул.

– Со мной будет все в порядке, когда я выкарабкаюсь из этого. А я выкарабкаюсь. Уже то, что я здесь, – хороший признак.

– Думаю, ты прав.

– Я выйду из запоя, обещаю тебе. Я много повидал парней, сидящих в подворотне в лохмотьях, прихлебывающих из бутылки в пакете [62]. Я сумею взять себя в руки.

– Верю, ты же не самоубийца, Геллер.

– Самоубийцей был мой отец.

– Может быть, именно поэтому ты так не поступишь.

В субботний полдень я несколько часов сидел в офисе шерифа графства Де Кальб, давая показания. В городке было известно, что бывший муж Луизы Сет Пирсон сходил с ума от ревности, ярости и тоски по сбежавшей жене, хотя никто не предполагал, что все зайдет так далеко. Я ничего не рассказал им о том, как удалось вытащить Луизу из преступной жизни. Они знали только то, что Пирсон под видом Джошуа Петерсена пришел ко мне с просьбой найти его «дочь». Настоящий же Джошуа Петерсен, оказывается, умер несколько месяцев назад.

Эта история нашла некоторое отражение в чикагских газетах, но на заметку мало кто обратил внимание. О преступном прошлом Луизы не знали, иначе история заслужила бы более пристальное внимание обывателей.

– Луиза очень удивилась, – проговорил я, качая головой, – что фото, на котором она была снята со своим мужем, попало ко мне от ее отца. Но я не обратил на это внимания. Очень уж хотел заработать эту тысячу баксов.

– Перестань корить себя! Судьба этой девушки была предопределена. Ты не в силах был что-то изменить. Есть вещи, Нат, которые нам неподвластны, их нельзя контролировать. Ты всего лишь человек.

– Я полицейский. Детектив.

– Да, верно. Именно потому что ты детектив, тебе и хочется в хаотичном мире навести порядок. Но это невозможно. Будь к себе справедливым. Ты же спас жизнь Дж. Эдгару Гуверу, во всяком случае, спас его достоинство.

– Тебе и это рассказал Барни?

– Да. И ты проделал все блистательно, разве не так, Геллер?

– Десять Гуверов не стоят ее одной.

– Да, на этот раз что-то у тебя не сработало, жизнь играет по-своему. – Она встала с постели, подошла к окну и показала наружу: – Ты не успеешь опомниться, как наступит зима, и богатые бездельники с Голд-Коаст наденут норковые пальто, в то время как всего в нескольких кварталах отсюда люди будут замерзать на улицах. Это справедливо?

– Нет. Но разве тебе не хотелось изменить это?

– Хотелось, в меру своих скромных сил. Но я не собираюсь выбрасываться из окна, как и не собираюсь выбрасывать в него свое норковое пальто или отдавать его какому-нибудь бродяге. Не желаю я и рыдать над своим пивом.

– А что же ты собираешься делать?

– Выжить, не создавая себе никаких проблем. Выполнять мою работу хорошо, как только могу. Помнишь свои советы?

Я улыбнулся.

Она отошла от окна и присела на кровать.

– Перестань себя упрекать. Лучше расскажи о встрече с Диллинджером.

Да, Барни действительно рассказал ей все.

–Я просил маленького сукина сына держать это в секрете.

– У тебя секреты от меня, Геллер?

Я рассказал ей о том, что Коули притворялся, делая вид, что Салливан, которого я встретил, обманывал меня, называя себя Диллинджером. Громкая шумиха в газетах вынуждала считать смерть Диллинджера истинной. Но что на самом деле думали об этом Коули, Пурвин и даже Гувер, – мне было неведомо. В любом случае они либо подозревали, либо понимали, что Диллинджер все-таки жив. Но придерживались официальной версии о смерти Диллинджера. Мертв ли он, вернется ли к преступной деятельности, изменив облик и под другим именем, чтобы потом действительно погибнуть в какой-нибудь заварухе, – в любом случае все это их устраивало.