Лунный камень(ил. В.Высоцкого) - Коллинз Уильям Уилки (серия книг .TXT) 📗

В оправдание в высшей степени непрофессиональной жертвы, принесенной мною любопытству, позволяю себе напомнить каждому, кто будет читать эти строки, что ни один человек (в Англии, по крайней мере) не мог бы притязать на более тесную связь с историей Лунного камня, нежели я.

Полковник Гернкастль доверил мне план, составленный им, чтобы избегнуть смерти от руки мстителей. Я получал письма полковника, периодически сообщавшие, что он жив. Я писал его завещание, в котором он отказывал Лунный камень мисс Вериндер. Я уговорил душеприказчика не отказываться от возложенной на него обязанности, поскольку этот алмаз может оказаться драгоценным приобретением для его семьи. Наконец, я преодолел нерешимость мистера Фрэнклина Блэка и уговорил его отвезти алмаз в дом леди Вериндер.

Думаю, что никто не сможет опровергнуть мое право больше всех интересоваться Лунным камнем.

В ту же минуту, как мой таинственный клиент был введен в комнату, я почувствовал внутреннее убеждение, что нахожусь в присутствии одного из трех индусов, — вероятно, начальника. Он был тщательно одет в европейскую одежду. Но смуглого цвета лица, длинной, гибкой фигуры, серьезной и грациозной вежливости обращения было достаточно, чтобы обнаружить его восточное происхождение для всякого наблюдательного взгляда.

Я указал ему на стул и попросил сообщить, что привело его ко мне.

После первых извинений (в самых отборных английских выражениях) в том, что осмелился побеспокоить меня, индус вынул небольшой сверток, обернутый золотой парчой. Сняв эту и еще другую обертку, из какой-то шелковой ткани, он поставил на стол крошечный ящичек или шкатулочку, красиво и богато выложенную драгоценными камнями по эбеновому дереву.

— Я пришел просить вас, сэр, — сказал он, — дать мне взаймы денег. А это я оставлю вам в залог.

Я указал на его карточку.

— Вы обратились ко мне по рекомендации мистера Люкера? — спросил я.

Индус поклонился.

— Могу я спросить, почему сам мистер Люкер не дал вам денег?

— Мистер Люкер сказал мне, сэр, что у него нет денег.

— И он посоветовал вам обратиться ко мне?

Индус в свою очередь указал на карточку:

— Так здесь написано.

Краткий и точный ответ! Будь Лунный камень у меня, я твердо уверен, этот восточный джентльмен убил бы меня без малейшего колебания. И в то же время, за исключением упомянутого неприятного маленького обстоятельства, должен сказать, то был поистине образцовый клиент. Может быть, он не пожалел бы моей жизни, но он сделал то, чего никто из моих соотечественников не делал никогда, — он пожалел мое время.

— Мне жаль, — сказал я, — что вы побеспокоились явиться ко мне. Мистер Люкер ошибся, послав вас сюда. Мне поручают, как и другим людям моей профессии, давать деньги взаймы. Но я никогда не даю их людям, неизвестным мне, и под такой залог, как ваш.

Совершенно не пытаясь, как это сделали бы другие, уговаривать меня поступить против моих правил, индус еще раз поклонился и завернул свою шкатулку в обе обертки, ни слова не говоря. Он встал, этот удивительный убийца, встал в ту самую минуту, как я ответил ему!

— Будете ли вы снисходительны к иностранцу, разрешив мне задать один вопрос, — сказал он, — прежде чем я уйду?

Я поклонился с своей стороны. Только один вопрос на прощанье! А мне задают их обычно пятьдесят!

— Предположим, сэр, что вы дали бы мне денег взаймы, — сказал он, — в какой именно срок я должен был бы вернуть их вам?

— По обычаю нашей страны, — ответил я, — вы были бы обязаны вернуть долг (если бы захотели) через год, день в день.

Индус отвесил мне последний поклон, ниже прежнего, и вдруг бесшумно вышел из комнаты.

Это произошло в одно мгновенье, — он выскользнул тихой, гибкой, кошачьей походкой, которая, признаюсь, немного испугала меня. Как только я пришел в себя настолько, чтобы начать думать, я вывел одно ясное заключение по поводу непонятного гостя, удостоившего меня своим посещением.

Лицо, голос и обращение его во время нашей беседы были так сдержанны, что казались непроницаемыми. Но было одно мгновение, когда он все-таки дал мне заглянуть под эту маску. Он не выказывал ни малейшего признака интереса ни к чему из сказанного мною, пока я не упомянул, в какой срок должник обязан вернуть взятую им ссуду. Только тогда он взглянул мне впервые прямо в лицо. Из этого я заключил, что он задал мне этот последний вопрос с особой целью, у него был особый интерес услышать мой ответ. Чем дольше размышлял я о нашем разговоре, тем сильнее подозревал, что принесенная шкатулка и просьба о займе были простым предлогом, пущенным в ход для того, чтобы проложить путь к последнему вопросу, заданному мне.

Уверовав в справедливость такого заключения, я постарался сделать дальнейший шаг и угадать причину прихода индуса. Тут мне как раз принесли письмо от самого Септимуса Люкера. Он просил у меня прощения в выражениях противно раболепных и уверял меня, что может все объяснить удовлетворительным для меня образом, если я удостою его личной встречи.

Еще раз пожертвовав делами ради простого любопытства, я назначил ему свидание в моей конторе на следующий день.

Мистер Люкер оказался во всех отношениях гораздо ниже индуса, — он был такой пошлый, такой безобразный, такой раболепный, что его не стоит подробно описывать на этих страницах. Вот сущность того, что он мне сказал:

— Накануне своего визита ко мне этот изящный джентльмен удостоил своим посещением мистера Люкера. Несмотря на его европейский костюм, мистер Люкер тотчас узнал в своем госте начальника трех индусов, которые, как помнит читатель, надоедали ему, шатаясь около его дома, так что ему пришлось подать на них в суд. Сделав это изумительное открытие, он пришел к заключению, — признаюсь, довольно естественному, — что индус непременно принадлежит и к шайке тех трех людей, которые завязали ему глаза, заткнули рот и отняли у него расписку банкира. В результате он оцепенел от ужаса и твердо уверовал, что пришел его последний час. Индус, со своей стороны, сохранял вид совершенно незнакомого человека. Он вынул маленькую шкатулочку и обратился к мистеру Люкеру с точно такою же просьбой, с какой обратился ко мне. Желая поскорей избавиться от него, мистер Люкер тотчас ответил, что у него нет денег. Тогда индус попросил его назвать человека, к которому было бы лучше и целесообразнее обратиться за займом. Мистер Люкер ответил, что лучше и целесообразнее в подобных случаях обращаться к стряпчему, пользующемуся хорошей репутацией. Индус попросил его назвать человека с такой репутацией и такой профессии, и мистер Люкер назвал меня, — по той простой причине, что, будучи крайне перепуган, он ухватился за первое припомнившееся ему имя.

— Пот лил с меня градом, сэр, — заключил этот несчастный. — Я сам не знал, что говорю. Надеюсь, вы не поставите мне этого в вину, сэр, принимая во внимание, что я был перепуган до смерти.

Я довольно любезно извинил этого человека. То был кратчайший способ освободиться от него. Когда он собрался уходить, я задержал его, чтобы задать один вопрос: не спросил ли индус чего-нибудь примечательного в ту минуту, когда уходил из дома мистера Люкера?

Да! Индус спросил мистера Люкера как раз о том, о чем, уходя, он спросил и меня.

Что означало это? Объяснение мистера Люкера не помогло мне. Собственная моя сообразительность, к которой я прибег, не помогла мне. В тот вечер я был приглашен на обед и пошел к себе наверх переодеться отнюдь не в приятном расположении духа. Я не подозревал, что дорога к себе наверх окажется для меня в данном случае дорогой к открытию.

Глава III

Главным лицом среди гостей, приглашенных к обеду, оказался мистер Мертуэт.

Когда он вернулся в Англию после всех своих странствований, общество очень заинтересовалось этим путешественником, как человеком, прошедшим через множество опасных приключений и избавившимся от них как бы для того, чтобы рассказывать о них. Теперь он объявил, что намерен снова вернуться на арену этих подвигов и проникнуть в области, совершенно еще неизведанные. Такое великолепное равнодушие к опасностям, которым он готов был вторично подвергнуть свою жизнь, подняло ослабевший было интерес к культу этого героя. Теория вероятности была явно против возможности нового спасения для него. Не каждый день удается вам встречаться за обедом с замечательным человеком и чувствовать, что скоро вы услышите известие об его убийстве.