Голова бога (Приазовский репортаж) (СИ) - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence" (полные книги txt) 📗
Николай задумался, кивнул:
— Это никак не можно! Вдруг ты знак какой подашь в письме. Прости, но не могу. Но ты не грусти. Все же плен — не смерть.
— Ты убил полицейского!
— Это ты его подвел, разыграл втемную.
Подумать только — друг детства, Ники, с которым вместе воровали на бахчах арбузы, а в садах — яблоки и черешню. С которым, позже от немытых фруктов страдали жесточайшими расстройствами детских желудков. Ники, с которым сидели за одной школьной скамьей, который делился с товарищем хлебом, колбасой и сыром…
Пухлый кучерявый мальчуган Ники — стал кучерявым хладнокровным убийцей.
Почему он так сделал? Подумалось: «…Мы видим тысячи людей снаружи, и только одного — изнутри. И даже в одном, в самом себе, не всегда можем разобраться. Так кто нам сказал, что нам удастся постигнуть хоть толику устройства иного человека?»
Будто угадав мысли Аркадия, а, может, просто со скуки, Николай заговорил:
— Стояли мы как-то в Оренбурге. Тоска дичайшая, дожди, и мы только в карты спасались. И надо же такому случиться — выиграл в карты военную тайну! И так случилось, что корнетика, который мне ее продул, вскорости застрелили на дуэли. Ну а позже, уже в Астрахани, когда уже я нужду терпел, встретил английского офицера в изрядном чине. Подумал: не пропадать же дерьму… В смысле добру. Столковались незадорого…
Аркадий рассеяно кивнул. И как он раньше не догадался. Ножеметательное устройство нашли в доме Рязаниных. Впрочем, в те дни, хозяйство городничего более походило на проходной двор. Штабс-ротмистр как раз говорил, что письма на квартире пойманного шпиона были из разных мест. А никто доселе и не подумал, что агент был единственный, просто мотало его по всей империи.
Стоило бы обратить внимание на слова Эльмпта об еще одной свежей ране. Аркадий видимо задел Николая в каменоломнях, и рана затянулась не вполне. Еще штабс-ротмистр говорил об овсе в конском навозе. А оружие, по словам покойного генерала, было обнаружено также в коробе с овсом.
— Но ты не подумай, что я не из-за денег, — продолжал меж тем Николай. — Ну не только из-за них… Я, может быть, отчизне величайшую услугу оказываю! Выиграли у Наполеона полвека назад и загордились! Пушки, ружья — всё старье! С ними можно с турками воевать, да поляков давить! А англичане покажут как воевать надо, на кого ровняться! Флот уже наш потопили парусный — теперь хочешь, не хочешь, а надо забывать о парусах, броненосцы строить.
— Может и не лишь из-за денег, да только не об отчизне ты помышлял, да и об Англии тоже не думал. Все в ключе к шифру тобой было сказано: «Мне скучно, бес». Ты не подлец, Ники, ты гораздо хуже — бездельник. И шпионом стал из куража. Нервишки себе пощекотать — да и только. Но ведь… Подлая твоя душонка. Ты же и меня не забесплатно сюда достал. Поди, получил иудины серебряники!
Ники не стал врать — он просто промолчал.
— Лучше скажи, у тебя были сообщники? — спросил Аркадий. — Петр и Петр? Твой отец?
— Да какие сообщники?.. — возмутился Ники. — Все сам да сам! Ну а батюшка мой хорош! Сказал мне, что штабс-ротмистр ищет разведчика, уже после того, как я его убил. Я вообще не знал, что обнаружен…
— Об этом писали в нашей газете…
Николай отмахнулся как от комара.
— Ай, я не читаю газет!
— Меня сбило то, что ты в городе появился на день позже.
— Мы остановились в двадцати верстах от города. Пока мои приятели пили — я смог отлучиться.
— А в пещерах отчего сбежал?.. — спросил Аркадий. — Мог бы меня там убить?..
— Я подумал — облава. Да и я не совсем хорошо чувствую себя в пещерах. Ты же знаешь.
Аркадий кивнул.
— Но давеча, в Буряковой балке. Если бы не твой выстрел…
— Это я смазал. Я ведь тому матросику целил в голову, а попал лишь в руку.
Аркадий пошевелил ладонями, попробовал покрутиться — не даст ли веревка где-то слабину?.. Нет, привязали его на совесть.
Меж тем, Николай поднялся на ноги, прошелся, зевнул:
— А вообще выматывает такая жизнь. Ведь завтра как пить дать — весь день на ногах, станем тебя искать. Проще было бы тебя как-то из города выманить, да схомутать. Но совершенно нет времени. Корабли будут тут часа через два. Кофе не желаешь?..
Он достал трут и огниво, в очаге, сложенном у дальней стены зажег огонек. Пламя разгоралось плохо, и из-под топчана Ники извлек бутылку крепчайшего самогона. Морщась, сделал изрядный глоток, плеснул жидкость на дрова, и тотчас же на них заплясало пьяное пламя. Над очагом Ники повесил закопченный чайник.
— Хотя нет… Скоро ты будешь присутствовать на настоящем английском чаепитии…
— Весьма смешно… — огрызнулся Аркадий.
В тот момент будущее представлялось очень грустным, и, вероятно, не слишком длительным. Его, вероятно, не выпустят на волю, пока жив Ники. Ну а, узнав все о взломе шифра, верно, просто убьют, чтоб исключить саму возможность побега. Хотя, неизвестно, чего ждать от англичан.
Комнату скоро затянуло дымом. Рыбак, некогда живший здесь, видимо, готовил свой кондер на улице, а очаг в доме держал на случай холода. Однако же, разжигать огонь поздней ночью для заговорщиков было бы опасно, заметно.
Меж тем, дрова прогорели, так и не нагрев воду в чайнике.
— Я оставлю тебя ненадолго, — сказал Ники. — За дровами надо сходить. Не скучай…
Он забрал со стола лампу и вышел во двор.
Аркадий тут же принялся ерзать на стуле, пытаясь его расшатать. Тот был сколочен грубо, но крепко — поддавался лишь на толику. Тогда Аркадий приподнялся на носки, и, подпрыгнув, упал на спину. Стул разлетелся. Что-то треснуло в правом боку, тело пронзило боль. Но — не до того. Быстро выпутался из веревок и досок. Прислушался, ожидая окрика — тихо.
Мозг работал быстро: его, безусловно, ищут. Подать знак. Как? Он схватил обломок стула, обмотал его веревкой, плеснул самогона на факел, поджег его в очаге. Нужно было оружие — Аркадий схватил чайник.
С факелом в руке и чайником в другой, он выбежал на улицу, осмотрел берег.
На песке лежали вверх килем, словно гигантские черепахи, лодки. Сарай для лодок, коптильня. За ней — стояло здание клееварочного заводика. Крыша сарая была устлана соломой, подбежав поближе, зашвырнул факел на крышу. Солома, высушенная жарким солнцем, вспыхнула как порох. Дело было сделано — теперь следовало убираться самому.
Он бросился к круче, в проход между сараем для лодок и коптильней, и ровно в это же время, с дровами в руках вошел Ники.
— Аркадий, мать твою! Что ты творишь?..
С моря стеганул ветер, раздувая пламя на крыше.
Аркадий не вступая в спор, бросил в Николая едва теплый чайник и кинулся наутек.
Ники был сильней, быстрей, и в голове был только один план уцелеть: закрыться в домике, дождаться подмоги. Вбежал в дом, попытался закрыть дверь, но не успел — Ники вышиб ее одним ударом. В доме Аркадий схватил уцелевший стул, взял его наперевес.
— Аркадий, не глупи! Давай по-хорошему. У меня в степи надежно спрятано пять тысяч серебром английских денег! Половина твои — ты представляешь, какие это деньги! Ты хоть когда-то такие деньжищи держал в руках? Ладно, тебе как другу — три тысячи! А, гулять так гулять — три с половиной!
— Не друг ты мне более!
Ники стал обходить Аркадия широким полукругом и вдруг выхватил из-за топчана тесак.
— Не друг… — сказал он, улыбаясь. — А я ведь тебе говорил, что небо Англии — не самая дурная мысль.
Что-то громыхнуло, взорвалось в горящем сарае — вероятно, заговорщики хранили в нем какие-то свои припасы. Через окно было видно, как горящие обломки посыпались словно метеоры.
Николай ударил, Аркадий успел прикрыться стулом, как щитом. Лезвие расщепило древесину, завязло в ней. Выпустив свой щит, Аркадий упал на пол, сверху на него бросился Ники — его тесак остался застрявшим в стуле.
— С детства не люблю вида крови. Придется душить, — не к месту пошутил Ники.
Они покатились по полу, но драка не затянулась — скоро Аркадий оказался на лопатках, и на его шею легли пальцы Ники.
