Непогребенный - Паллисер Чарльз (книги онлайн бесплатно txt) 📗

– Манускрипт был найден в этой библиотеке, где он пролежал почти восемь сотен лет, – с холодной страстью архивиста произнес доктор Локард.– Леофранк был здешним епископом. Мне бы желалось, чтобы настоятель и капитул поддержали этот проект. «Annales Thurcastrienses» [14].

Я взирал на него изумленно.

– Такое возможно?

Он задумчиво покачал головой:

– Не исключено. В настоящее время фонду предстоят крупные расходы, но, если положение изменится, могут высвободиться определенные ресурсы.

Ненадолго наступило молчание.

– Для работы над подобным изданием, – начал я осторожно, – потребуется ученый с глубоким знанием периода и источников.

– Нужен будет ответственный редактор, который бы осуществлял надзор, – вполне подойдет ученый из Оксфорда или Кембриджа, поскольку ему нет необходимости бывать в Турчестере постоянно: здесь будет работать ассистент или ассистенты. Вы один из трех или четырех крупнейших знатоков в данной области, и, поскольку вы сыграли главную роль в обнаружении манускрипта, выбор совершенно очевиден. Разумеется, право голоса принадлежит не только мне. При некоторых обстоятельствах я вообще буду отстранен, а решение примет настоятель с остальными канониками.

– При каких обстоятельствах? – осмелился я спросить. Он смерил меня задумчивым взглядом:

– Я буду откровенен. Все зависит от суда над Перкинсом, от того, как решится дело с наследством, завещанным фонду.

– Что-нибудь новое выяснилось?

– Торрольду пришла из Йоркшира телеграмма от женщины, которая уверяет, что она сестра Стоунекса.

– Действительно ли она та, за кого себя выдает?

– Разумеется, это будет проверено, однако, похоже, она говорит правду. Много лет она служила в Харрогейте экономкой, но недавно перенесла удар и лишилась способности работать.

– Таким образом, фонд теряет наследство?

– Если не удастся доказать, что завещание было уничтожено вопреки воле наследодателя. Все решает ваше свидетельство, что он искал завещание, доктор Куртин. Торрольд меня уверял, что требуется только засвидетельствовать: судя по тому, как мистер Стоунекс упоминал завещание, он не собирался его уничтожить. В таком случае завещание можно будет восстановить по черновику, который Торрольд, к счастью, сумел отыскать.

– Фиклинг по-прежнему станет отрицать эпизод с футляром часов.

– После его сегодняшнего выступления веры ему как свидетелю не будет.

– Он, безусловно, врет по поводу собственной роли. Все виновные должны быть привлечены к ответственности.

– Ваша гипотеза относительно брата...

– Теперь я понимаю, что был не прав. Брата не существовало.

На лице доктора Локарда отразилось изумление.

– Значит, вы склоняетесь к версии, что Перкинс убил старика и разыскал завещание за плату, полученную от сестры?

– В таком случае, – ответил я вопросом на вопрос, – кто нанял Перкинса от ее имени, она ведь находится в Йоркшире?

– На это наплюйте, – рявкнул он. Но тут же одернул себя и продолжил, уже тщательнее выбирая слова: – Я хотел сказать, пусть этим займутся компетентные инстанции, то есть Торрольд и полиция. Им можно довериться, они сделают все, что требуется. С вашей стороны, доктор Куртин, было бы крайне неразумно вмешиваться в это дело и дальше. Если вы выдвинете обвинение против Фиклинга, неизбежно возникнут некоторые осложнения и пострадают все вокруг. В особенности вы как его друг.

– Наша дружба осталась в прошлом. Он теперь не тот человек, которого я знал в Кембридже. Тот был честный и порядочный. За исключением его, как он сам говорил, загулов, которые продолжались по нескольку дней, – думаю, спиртное и довело его до нынешнего состояния.

– Фиклинг пал жертвой дурного влияния. В городе о нем идет нехорошая слава. Не раз и не два его приходилось подбирать в сточной канаве и относить домой. А его дружба со Слэттери породила совсем уже неприятные толки.– Поколебавшись, доктор Локард произнес: – Они неоднократно публично ссорились по пьяному делу, и один раз Фиклинг, как я понял, пытался убить Слэттери. Но ни слова больше об этом.

В тот же миг раздался стук в дверь и на пороге появилась служанка:

– Госпожа говорит, обед готов, сэр. Она ожидает вас в столовой.

– Благие небеса! Уже так поздно! – Он обратился ко мне: – Ради бога, простите меня. Я собирался отвести вас в гостиную и познакомить со своей женой.

Направляясь к двери, я напомнил ему, что уже имел удовольствие быть представленным миссис Локард. Хозяин повел меня в столовую – обширную комнату в передней части дома, – где мы застали его супругу.

– Роберт в последние дни был так занят, что я его почти не видела, – сказала она с улыбкой, когда мы обменялись рукопожатием.

– Да, конечно. Но венец всего – эта история с телом в мемориале.

– И что там, по-вашему, на самом деле произошло? Доктор Локард давал указания горничной относительно первого блюда.

– Ваш супруг предложил остроумную разгадку: тело принадлежит канонику Бергойну, который был убит каменщиком собора, Гамбриллом, так как Бергойн собирался обвинить его в убийстве.

– Этому я не верю.– Доктор Локард оторвался от разговора о супе и его температуре.

Я вспыхнул:

– Мне показалось, вы это заявили сегодня утром, беседуя со мной.

– Я, видно, не сумел достаточно ясно выразиться.– Облаченные в форму нарочитой любезности, эти слова показались мне еще более обидными.– Я хотел сказать следующее: я считаю, Гамбрилл верил, что Бергойн собирается публично обвинить его в убийстве отца Лимбрика. Но я отнюдь не думаю, будто намерения Бергойна в самом деле были таковы.

– Как запутанно, – пробормотала миссис Локард, улыбаясь мне.

– Однако надпись на новом доме настоятеля, – начал я, – указывает, что Гамбрилл...

– Надпись! – воскликнул он.– Она не имеет никакого отношения к убийству Бергойна. Она была помещена там не ранее тысяча шестьсот шестидесятого года и говорит об убийстве Фрита.

– В самом деле? Очень трудно понять, к чему она относится.

– Она сформулирована в двусмысленных выражениях, так как в то время Бергойны оставались могущественным семейством. Ее соорудили каноники, прежде всего Чампнисс, ризничий.

– Это свидетель, показания которого слышал Пеппердайн двадцать лет спустя. Я не знал, что он был ризничий. Но разве он тот самый каноник, которого унизили Бергойн и Гамбрилл, доведя до нервной болезни? Тогда бы он не дожил до этого времени.

– Именно о нем я и говорю. Как ни странно, он пережил большинство каноников. Чампнисс был преданным сторонником Фрита и очень о нем горевал, так что надпись в действительности обвиняла в убийстве семейство Бергойнов.

– Это было правдой?

– После осады офицер, который командовал гарнизоном и в определенном смысле несет ответственность за смерть Фрита...

– Простите, что я вас перебиваю, – вмешался я, – но мне известна эта история.

– Тогда вы знаете также, что офицер этот был Уиллоуби Бергойн, племянник казначея, и поймете, почему каноники возлагали на него вину.

Я кивнул. Хотя про себя удивился. Выходило, что объяснение, которое я слышал вчера днем, было неверным: старший офицер не выполнял хладнокровно свой долг по сохранению города, а мстил за семейную обиду. Я вспомнил, как близко, согласно Пеппердайну, Чампнисс подошел к тому, чтобы обвинить офицера в убийстве Фрита. Даже после поражения круглоголовых задевать такое влиятельное семейство, как Бергойны, было делом небезопасным. Тогда не исключалось, что каноники сочинили завуалированное обвинение, придав надписи двусмысленный характер.

Пока служанка убирала суповые тарелки, ненадолго установилась тишина.

– Но если не Гамбрилла, то кого собирался Бергойн обвинить? – спросил я.

Библиотекарь загадочно улыбнулся:

– Помните, во время той бури погиб один из мальчиков певчих? – (Я кивнул.) – Это был племянник Гамбрилла.

– Совпадение? – Я вспомнил намек доктора Локарда, что мальчик был убит.– Вы возлагаете вину на Бергойна?