Secretum - Мональди Рита (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗

– Почему дерзким?

Если ты внимательно слушал меня, то заметил, что сонет весьма своеобразный.

– Хотя бы потому, что стихи на латыни.

– Не только это.

– Нуда, и потом там есть сентенция вроде того, что «сегодня нашел, завтра потерял», сегодня повезло, а завтра, может быть, уже повеет совсем другой ветер.

– Точно. И Мазарини, который находился на вершине власти, Не понравлюсь, что ему напомнили: он secundum legis ordinem divinae,то есть по Божьему закону рано или поздно должен будет отдать власть.

Кто-то из придворных все же поторопился шепнуть ему на ухо, что шар, олицетворяющий Землю (и создающий впечатление, будто можно одним взглядом и одним прикосновением руки охватить целый мир), намекает на владение землями, городами, даже целыми нациями, то есть на исключительное право королевских владык. Словно Капитор и дон Хуан, да, в принципе, и вся Испания признают его как настоящего регента Франции. Тем более что Бастардподчеркнул: он хочет подарить кардиналу земной шар, а себе оставить небесный глобус. Это толкование польстило его преосвященству, после чего к нему в конце концов вернулось хорошее настроение.

Затем Капитор сняла покрывало со второго подарка. Это была большая красивая чаша из золота во фламандском стиле с серебряными рельефными фигурами, изображавшими морского бога Посейдона и его супругу нереиду Амфитриту. Посейдон держал в руке трезубец, подобно скипетру. Сидя в пышно украшенной колеснице, запряженной тритонами, они с Амфитритой плыли по морю, оставив за собой далекую страну.

– Одна из красивейших голландских чаш, которую я когда-либо видел. Наверное, стоила целое состояние, – отметил Атто. – Странно, но Капитор дала ей название на незнакомом языке, которое я запомнил, поскольку это не был ни французской, ни испанский, ни любой другой язык нашего времени. Ты его позже узнаешь. В чаше лежали несколько пастилок из ладана, распространявших сильный запах. Когда Капитор зажгла их и начал идти дым, сумасшедшая воскликнула, обращаясь к кардиналу и улыбаясь своей широкой уродливой улыбкой: «Двое в одном!» При этом она ткнула указательным пальцем сначала в изображения древних богов, затем в трезубец.

Мазарини, продолжал аббат Мелани, был весьма польщен. Как и большинство присутствующих, он узрел в двух богах себя самого и королеву Анну, а в скипетре – корону Франции, которую он крепко держал в своих руках. Для остальных, однако, колесница, оставлявшая за собой сушу, чтобы пересечь огромное море, и особенно трезубец в руке Посейдона означали не Францию и ее корону, а ту Испанию, владычицу морей и двух континентов, которая теперь была истощена войной и поэтому готова была упасть в руки Мазарини. Аллегория, которая очень порадовала его преосвященство.

«Кто украдет испанскую корону у ее детей, у того испанская корона украдет его детей!» Когда Капитор добавила эту загадочную фразу, шепот стих и воцарилась мертвая тишина.

– По этому поводу была масса гипотез. Мы все поняли так, что эти слова направлены против испанского короля Филиппа IV, у которого все наследники мужского пола умерли в детском возрасте. Большинство видело причину такого предупреждения в том, что его сестра Анна Австрийская вынуждена была подписать заявление об отказе от претензий на испанский трон и тем самым лишила испанскую корону ее наследницы. Однако были такие, кто, наоборот, считал это намеком на отказ Филиппа назвать наследником дона Хуана, своего внебрачного ребенка, хотя многие очень хотели бы видеть в нем будущего короля.

Капитор перешла к третьему подарку. Одним движением она сдернула красную ткань и отбросила ее далеко в сторону.

В этот раз это был прекрасный кубок, также сделанный из золота и серебра, на длинной ножке, изображающей несущего чашу кентавра.

– Предмет тончайшей работы, – сказал Мелани, – но прежде всего символический, как и оба других подарка.

Кубок был до краев наполнен густой маслянистой жидкостью. Капитор объяснила, что это миро.

– Затем сумасшедшая потребовала от меня выйти вперед и протянула мне ноты. Я уже знал произведение, которое она попросила меня спеть, и нам не нужна была репетиция. Сопровождение гитары было простым, и даже скромных певческих способностей сумасшедшей было достаточно.

– И что вы пели?

– Песню анонимного автора, которая была тогда довольно популярной: Passacalli della Vita– «Пассакалья о жизни».

– Она понравилась публике?

Атто скорчил гримасу, в которой смешались горечь воспоминания и холод зловещего предчувствия:

– К сожалению, совсем нет. С этой песни и начались все проблемы.

– Какие проблемы?

В ответ Атто запел тихим, но хорошо поставленным голосом пассакалью, которую пел более сорока лет назад для королевской семьи и внебрачного сына испанского короля в сопровождении гитары сумасшедшей прорицательницы:

Атто промокнул капли пота на лбу. Он как будто еще раз пережил давно прошедшие жуткие мгновения, когда он понял, что позволил использовать себя для откровенного предупреждения Мазарини.

Закончив петь, Атто украдкой посмотрел на его преосвященство. Кардинал был бледен как мертвец. Правда, он ни в малейшей мере не потерял контроля над своими чувствами и ничем не выдал себя, но кастрат, знавший каждое выражение лица кардинала, сразу же увидел в нем неприкрытый страх.

– Знаешь, – поучал меня аббат Мелани, – если хочешь по-настоящему узнать великого государственного деятеля, нужно очень долго находиться в его ближайшем окружении. Ведь тот, кто правит государством, должен быть великим мастером притворства, чтобы не позволить никому проникнуть в свою душу. Так вот, у меня была возможность наблюдать его преосвященство вблизи, причем немалое время. Кардинал, который от природы был бесстрашным человеком и обладал железной волей, боялся только одного: смерти.

– Почему? – удивился я. – Я всегда думал, что кардиналы, князья и министры, которые так хорошо знакомы с государственными секретами, они, как бы это сказать…

– Менее уязвимы для таких страхов, потому что их отвлекают дела управления страной, не так ли? Совершенно неправильно. Ты должен знать, что власть вовсе не освобождает этих уважаемых персон от призраков, которые мучают простых людей, – наоборот, она только увеличивает и усиливает их. Ибо все человеческие существа сделаны из одной субстанции, и тому, кто высоко поднимается, угрожает опасность возомнить себя подобным Богу, ему гораздо труднее смириться с мыслью, что старуха смерть когда-нибудь пожалует и к нему, дабы включить его в компанию рядовых смертных. И кардинал Мазарини уже давно вел бессмысленный бой со старухой с косой, против которой рано или поздно будут тщетны любые усилия. – Таким образом, зловещий сонет, который пришлось спеть Атто по просьбе Капитор, казалось, был специально выбран для того, чтобы смутить уже и без того беспокойный дух кардинала.