Первая жертва - Элтон Бен (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗

— Они мои! Верните их мне!

Вдруг он рванул вперед к Китти и попытался выхватить хоть несколько страниц.

— Спокойно! — воскликнула она, отталкивая его. — Это не шуточки, лейтенант!

Стэмфорд запаниковал. Он бросился к двери и через секунду, навалившись на нее здоровым плечом, выскочил наружу. Кингсли еще на концерте заметил, насколько проворен этот молодой человек: несмотря на раненую руку, Стэмфорд выбежал прежде, чем Кингсли успел встать.

— Стойте, чертов мальчишка! — крикнул Кингсли, но Стэмфорд уже пробежал через лужайку, прорвался сквозь группу вымокших пациентов, которые вяло играли в футбол, и рванул к лесу. Кингсли пытался его догнать, но Стэмфорду было всего девятнадцать, и он был в отличной физической форме. К тому же страх придал ему скорости.

— Остановите его! — кричал Кингсли футболистам, но те либо сочли его сумасшедшим, либо не хотели подчиняться требованию начальства, во всяком случае, погоню за Стэмфордом они восприняли так же безучастно, как и погоню за мячом.

На краю леса перепуганный лейтенант остановился и рухнул на колени.

Когда Кингсли нагнал его, юноша уже лежал в высокой мокрой траве и рыдал.

— Он сказал, что они ему не нужны, — проговорил Стэмфорд сквозь слезы.

— Поэтому вы забрали их у него?

— Он отдал их мне. Он велел мне сжечь их.

Кингсли, который до этой пробежки не осознавал, насколько вымотано и измучено его тело, рухнул на траву рядом с плачущим юношей.

— Но вы не сделали этого?

— Я не мог. Они такие красивые, такие особенные.

— И к тому же вы уже решили переписать их своей рукой и присвоить себе чужую славу.

Стэмфорд поднял на Кингсли глаза, по его щекам катились слезы, смешиваясь с дождем и потом.

— Это прекрасные стихи. Мир должен увидеть их!

— Под вашим именем?

Молодой человек понурил голову:

— Я не мог устоять. После того как он погиб, я подумал: а почему нет? Ему уже все равно, он от них отказался, а я, возможно, тоже стал бы известным… И вообще… Я хотел его наказать.

— Наказать погибшего? За что?

Стэмфорд долго молчал, прежде чем ответить:

— За то, что он не любил меня так, как любил этого чертового «золотого мальчика». За то, что он вообщеменя не любил!

— Вы из-за этого поссорились с ним той ночью, в его комнате? Когда он погиб?

— Я же сказал, что это не я… Я ушел… Меня там не было… Я…

Кингсли ждал. Было очевидно, что Стэмфорд вот-вот сломается, и через несколько секунд юноша действительно перестал отпираться. Возможно, на сцене он был хорошим актером, но в драме реальной жизни ему не хватило ни ума, ни духа притворяться дальше.

— Да. Я там был. И мы поссорились. Я пытался говорить тихо, но я был так… зол на него.

— Потому что он не любил вас?

— Он использовал меня.

— Я так не думаю.

Это была сестра Муррей. Она догнала их и стояла рядом, протирая очки краем фартука. Китти близоруко щурилась, а на кончике ее носа блестели капли воды.

— Вы дали ему то, чего он хотел от вас, но сам он был не способен ответить тем же. Это не то же самое, что использовать человека.

— Он ничего мне не дал!

— Он дал вам свои стихи, — ответила Муррей. — И по-моему, лейтенант, человек, который написал эти стихи, уже ничего и никому не мог дать. Он был пуст внутри. «Пустая чаша», как он сам написал, «испитая до дна». Человек с разбитым сердцем.

— Но не из-за меня, — взвыл Стэмфорд. — Его сердце было разбито не из-за меня! Я обожествлял его. Он был моим героем.

— Он не хотел быть ничьимгероем, Стэмфорд, — объяснила сестра Муррей. — Разве вы не понимаете? Вы же читали его стихи. Ведь ясно, что он возненавидел саму идеюгероев. Он ненавидел свои стихи за то, что благодаря им другие тоже захотели бытьгероями.

— Он был моимгероем. Это совсем другое. Я его любил.

— И поэтому вы его застрелили? — спросил Кингсли. — Потому что он не ответил вам взаимностью?

— Я не стрелял в него! Я бы никогда не причинил ему боль! Я ведь говорю, я его любил.

— По опыту знаю: убийство на почве любви встречается так же часто, как и убийство на почве ненависти.

— Нет!

— Вы хотели украсть его стихи.

— Нет. Неправда! Эта мысль пришла потом. После того как я ушел… Когда его не стало. Я хотел отомстить ему за то, что он бросил меня!

— Стэмфорд, его убили, — с нажимом сказал Кингсли.

— Я знаю!Кто был в его комнате? Почемутам был другой мужчина? Алан снова искал утешения! Это было в его стиле, капитан Марло: новый парень, никаких привязанностей, никакого будущего — поверьте мне, я это знаю. Утешение без любви! Вот что он взял у меня. Возможно, он снова искал утешения без любви? Не все такие уступчивые, как я!

— Вы думаете, виконта Аберкромби убил раздосадованный любовник?

— Да!

— Но не вы?

— Нет. Говорят, это был рядовой. Хопкинс. Какой-то контуженый бедолага. Думаю, Алан не устоял перед ним. Или, возможно, Хопкинс его шантажировал и они подрались. Алан приходил в ужас при мысли, что кто-нибудь когда-нибудь узнает, что он… что он был…

— Из тех, кто не осмеливался заявить о своей любви, — спокойно сказала сестра Муррей.

— Да, — ответил Стэмфорд, — из тех, кто не осмеливался заявить о своей любви.

Стэмфорд начал дрожать и чихать, и к смеси дождя, слез и пота на его бледном лице прибавились ручьи из носа. Сестра Муррей тоже дрожала.

— Давайте поговорим внутри, — сказала она, — выпьем чаю.

Все трое вернулись в оранжерею, промокнув до нитки. Кингсли пришла в голову мысль, что во Фландрии никто и никогда не бывает совершенно сухим.

Вытершись полотенцем и выпив чаю, Стэмфорд, казалось, немного пришел в себя. По крайней мере, он перестал плакать.

— Рядовой Хопкинс не убивал вашего друга, — сказал Кингсли.

— И я тоже, клянусь.

— Вы были последним, кто видел его в живых.

— За исключением убийцы.

— Если только вы не убийца.

— Я? Нет!

— Посмотрите на эту ситуацию с моей точки зрения, Стэмфорд, с точки зрения офицера, расследующего убийство. Вы приходите к Аберкромби, ссоритесь с ним, вас видят выходящим потихоньку из его комнаты намного позже того часа, как вы должны были покинуть здание. Вскоре после этого его находят убитым, а вы выдаете его труд за свой собственный. Выглядит не очень, верно?

— Да, — вставила сестра Муррей, — выглядит чертовски плохо.

Стэмфорд побледнел.

— Расскажите мне, что именно произошло в ту ночь, — попросил Кингсли.

— Я пришел навестить его днем, — сказал Стэмфорд. Затем он вызывающе добавил: — Дело в том, что мы и до этого были любовниками.

— Это я уже понял.

— Сначала он был мил со мной. Попросил меня остаться ненадолго, и мне показалось, что на какое-то время ему стало легче оттого, что я с ним. Он был сильно контужен, и мы… мы обнимались.

— Но потом вы поссорились?

— Да, потому что я чувствовал себя использованным и еще потому, что он попросил меня сжечь его стихи. Я так рассердился! Меня ужасно злило, что он ополчился на свое творчество. Затем сестра Муррей пришла с обходом, и я прятался под кроватью, пока она не ушла. После этого я пытался помириться с Аланом и попросил разрешения остаться на ночь, но он был какой-то злой и велел мне уйти.

— И вы ушли?

— Да, ушел. Клянусь, я ушел, клянусь, я не причинил ему вреда.

Кингсли долго и пристально смотрел на дрожащего лейтенанта.

— Конечно. Конечно, я сомневаюсь, что вы бы это сделали. Вы не такой, вы не жестокий. К тому же мой свидетель вспомнил, что он видел у вас в руке нотную папку. Он бы заметил, если бы вы также несли сапог Аберкромби.

— Простите, не понял?

— Ничего. Это не ваша забота.

— Значит, я могу идти?

— Еще одно. Виконт Аберкромби никогда не упоминал при вас зеленый конверт?

Стэмфорд изумленно уставился на Кингсли:

— Откуда вы знаете? Да… Да, упоминал. Но у меня его не было… Я сказал, что постараюсь достать, но их нельзя передавать другому человеку, в смысле, нельзя просто так отдать.