Мы поем глухим - Андреева Наталья Вячеславовна (книги онлайн полные .TXT) 📗
И счастье неслышно куда-то ушло, словно бы его смыло море, как оно смывает башню из песка, построенную у самой кромки прибоя. Первая же сильная волна, набежавшая на берег, не оставила от былого веселья и следа.
Год назад Александра родила сына Алешу, который скрасил ее жизнь, а главное, скрасил одиночество. Капри оказался забытым маленьким островом, за который еще в начале века шла непримиримая война. Он мог бы стать для людей раем на земле, а стал яблоком раздора. Сейчас, когда островом опять завладели французы, все понемногу восстанавливалось, но все равно, людей на Капри было немного, и жили они бедно. Все их богатство составляли уникальная природа и море.
А еще это чудо света, называемое Grotto azzurro. Лазурный грот. когда-то давно его красоту ценили, о чем говорили найденные здесь статуи римских богов. Это был тайный храм, где якобы пели сирены. Они и населяли этот остров, укладываясь на ночь спать в прекрасном Лазурном гроте. Подплывая к нему, Александра невольно прислушивалась. Не заманило ли и ее сюда пение сладкоголосых морских дев?
Но, судя по взглядам, которые тайно бросал на Александру лодочник, сам он считал сиреной ее. В самом деле, сейчас ее глаза были такого же цвета, как и вода в волшебном гроте, — лазурные. И золотые кудри, которые трепал легкий ветерок, — мечта сирен. А еще — ослепительного цвета кожа, яркие губы. Александра была удивительно хороша в этот солнечный день, словно сама весна плыла в рыбацкой лодке к Лазурному гроту, но что толку? Счастья ей это, увы, не принесло.
— Гротто азурро, синьора! — весело сказал лодочник. На загорелом дочерна лице ослепительно блеснули зубы.
Она кивнула и легла на дно лодки. Сам лодочник тоже пригнулся, насколько возможно, медленно работая веслами. Вход в Лазурный грот был низким, чуть больше метра в высоту. Поэтому, чтобы попасть туда, надо было лечь на дно лодки. В шторм же и в высокую волну вход был закрыт морем. Несколько раз Александра сильно рисковала, заплывая в грот перед самым приливом.
«Я умею плавать, — каждый раз думала она. — Как бы то ни было, мы спасемся», — и она косилась на невозмутимого загорелого лодочника. Кто бы сомневался, что он тоже умеет плавать? По-моему, его заветная мечта — спасти синьору. Или же утонуть в объятиях золотоволосой сирены. Он ведь очень рисковал, соглашаясь отвезти ее в пещеру духов. Хотя здесь уже побывали однажды европейцы, которые почти развеяли дурную славу Лазурного грота, и теперь местные рыбаки не боялись к нему подплывать, как раньше. Но все равно, далеко не каждый решался пересечь заветную черту, отделяющую реальность от древней легенды.
Наконец Александра распрямилась. Теперь она была в синей сказке. Лазурный грот состоял из череды пещер, с одним только маленьким окошком, через которое они сюда и попали. В это оконце лился солнечный свет, уже не золотя, а серебря ярко-синюю воду. Александра медленно опустила в нее руку, которая тотчас стала серебряной. Это было завораживающее зрелище! Из лазурной воды выступали синие скалы, которые отбрасывали глубокие сиреневые тени. А внизу эти скалы словно были отлиты из чистейшего серебра. Дна же не было видно совсем, казалось, что стены пещеры уходят в вечность. Там, внизу, было совсем черно, так что захватывало дух, стоило лишь замереть и вглядеться в синюю воду. Воздух здесь тоже был каким-то особенным, звенящим и на вкус немного сладким. Или ей так казалось?
Какое-то время они плыли молча, потом лодочник запел. Александра ему не мешала. Она черпала ладонью синюю воду, медленно пропуская ее сквозь пальцы. Душа понемногу успокаивалась.
«Мои четыре часа, — с грустью думала она. — Казалось бы, чего мне еще? Но я должна признать: это была ошибка. Потому что я несчастлива. Мы несчастливы…»
Когда все это началось? Когда прошло упоение любовью? А прошло оно быстро. Хватило нескольких месяцев, чтобы они друг другом насытились. До сих пор любовь у них с Сережей была краденая, они встречались урывками, не беря на себя никаких обязательств. Теперь же им никто не мешал. И ничто не мешало. Хотя они и не могли сочетаться браком: Соболинский все еще был несвободен. Но здесь, на Капри, все считали их супругами, у них родился сын, да и вообще, какое дело окружающим их людям до того, законны ли их отношения?
Вот эта-то вседозволенность и оказалась роковой. Они все чаще ссорились, причем для этого не было причин. Разве что одна: деньги. Они утекали сквозь пальцы, Серж ведь не привык ограничивать себя в расходах. Александра все это терпела, пока не начала продавать свои драгоценности. Но и они должны были вскоре закончиться.
Наконец, когда родился Алеша, Серж вынудил ее написать Мари. Для Александры унизительно было просить денег у сестры, она словно бы требовала отступного за старшего сына, который остался с теткой. Мария Васильевна так это и поняла.
«Я рада, что ты опять стала матерью, — писала она. — Я это и предсказывала. Правда, твой выбор я не одобряю. Лучше бы ты вышла за барона Редлиха, чем жить вне брака с таким ненадежным человеком, как месье Соболинский. Но сердцу не прикажешь. Что касается Миши, то он здоров и ни в чем не нуждается. Дела наши идут прекрасно, Мишенька уже говорит по-французски лучше, чем по-русски. Я приставила к нему гувернера, да не одного. За сына не беспокойся. Что же до денег, которые ты просишь, то просьба твоя справедлива. Иванцовка процветает, а ты имеешь на нее некие права. Также процветают и владения твоего покойного супруга. Хотя требуемую сумму я не могу тебе выплатить, поскольку считаю ее чрезмерной. Все ж таки ты изгнанница и живешь с мужчиной вне брака. Насколько могу, я тебя поддержу. Но не требуй от меня слишком многого…»
Когда Александра читала это письмо, у нее от стыда пылали щеки. Мари предательница! Разве не отпустила она младшую сестру с месье Рожером почти что на верную гибель? А теперь еще и выговаривает: не вышла, мол, за барона Редлиха! А между строк легко читается: лучше бы ты тогда умерла!
Несколько раз Александра уже говорила Сереже, как ей тяжело брать деньги у сестры. Но тот лишь с пренебрежением отмахивался: да не все ли равно, откуда берутся деньги. Слава богу, здесь, на Капри, он не мог предаваться своей пагубной привычке: игре в рулетку и картам. Но быстро завел другую.
Александра с грустью думала, что он неисправим. Никогда Серж Соболинский не станет примерным супругом. Он просто не рожден для семейного счастья. Это лишь орудие для наслаждений, которым и она, к стыду своему, охотно пользуется, и в эти ночи они мирятся. Но кроме физического влечения их почти ничего не связывает…
— Синьора! Ля финита! — грустно позвал ее лодочник.
Александра словно очнулась: они подплыли к выходу из грота. Ей в глаза ослепительно било солнце. Она послушно легла на дно лодки, подумав при этом: «Как бы я хотела остаться здесь навсегда! В этой синей сказке!»
На берегу лодочник, как обычно, получил щедрое вознаграждение. А она поспешно стала подниматься по лестнице. У человека непривычного этот подъем занял бы около двух часов, но Александра так часто сюда ходила, что уже привыкла карабкаться вверх по ступенькам. Тем более эти ступеньки были очень удобные. Она не шла — летела! Дома ее ждал маленький сын, который, должно быть, уже проснулся.
Она боялась, что Серж обеспокоится ее долгим отсутствием и они опять поссорятся. Поэтому и торопилась.
Его она нашла в спальне лежащим на диване. Соболинский был в халате и в греческом колпаке. Похоже, что он еще не вставал. Перед ним стоял кальян, едва войдя, Александра почувствовала сладковатый дурманящий запах. Ее самое Серж словно бы не заметил.
— Сережа, ты не хочешь зайти к сыну? — спросила она. — Похоже, что ты весь день не выходишь из этой комнаты. Позволь хотя бы проветрить… — она направилась к окну.
— Не стоит утруждаться… — зевнул он.
— Но ты хотя бы завтракал? — она остановилась, не дойдя до окна.
— Я не голоден.
— Я, кажется, понимаю, в чем дело! А ведь я тебя просила! Но ты опять куришь гашиш!
