Дело о таинственном наследстве - Молчанова Татьяна (книги онлайн бесплатно txt) 📗
– Я должен извиниться за столь неожиданную мою просьбу, – произнес он, кланяясь Васиным родителям и придвигая себе стул. – И приношу эти извинения. Стесню вас ненадолго. В любом случае спасибо вам за приют, стол и… Василия. Он настоящий друг, и я успел оценить его преданность госпоже Красковой и готовность помочь мне.
Васин отец покраснел от удовольствия, а мать принялась хлопотать над целым запеченным в честь гостя поросенком с огромным яблоком во рту.
Поросенок был восхитителен, домашнее вино тоже. Васины родители с увлечением и охотой рассказывали графу о своем маленьком хозяйстве, так что вечер прошел вполне душевно, хотя граф и волновался за Наташу, оставленную без его присмотра. И уже тосковал по ней…
– Окна лучше на ночь закрыть, – напутствовал графа Вася, провожая того ко сну, – сейчас ветер, а ветки длинные, будут прямо в окнах шуметь. Если что понадобится – я поставил колокольчик – звоните или просто в стенку стукните – там моя комната, воду мама вам поставила, одеял предостаточно – не замерзнете.
– Все хорошо, Василий, не беспокойся более, я неприхотлив. Приходилось и на голой земле, и на камнях ночевать. Лишь бы сон шел, что-то мне тревожно за Наташу.
– Мне тоже, – вздохнул Василий. – Хотя тревожиться вроде не с чего. Обещала больше никаких вылазок без нас не делать. Да и что сейчас остается. Только ждать. Следующий ход не наш. А уж как будет разыгрываться эта партия, один Господь знает. – И Вася мелко перекрестился. – Ну покойной вам ночи, а ежели не будет спаться – стучите.
– Спасибо, Василий, тебе тоже покойной ночи.
Вошедши в комнату, Саша, не раздеваясь, прилег на кровать. Ветер был и вправду сильный, тонкие ветки били и царапали окно, будто пытались проникнуть в комнату и дотянуться до постели. Хотелось курить, но граф не знал, удобно ли это в маленьком Васином доме. Он закинул руку под голову, прикрыл глаза и, слушая мятущиеся ветки, думал о Наташе. Скоро, совсем скоро они будут вместе. Вместе просыпаться, пить чай, ездить в гости. Она будет ждать его, когда он будет далеко, а он будет тосковать по ней. Как странно воображать все это… Сон, это все какой-то сон, но пусть лучше будет так. Ему хорошо в этом сне. И запрокинутое Наташино лицо, которое он целовал в коляске, не в силах сдержаться, чтобы делать это хоть на чуть не так страстно, чтобы не пугать ее этой страстью. Но Наташа отвечала ему так, что там и не было страха, только доверчивость, только ответная страстность. Как странно приходит в жизнь то, что ты ждешь годами и уже привык к этому ожиданию, почти забыл его. Верно, то, что если есть в человеке сильное, истинное, честное, не преданное самими перед собой стремление, то рано или поздно Господом это видится и дается. И это хорошо. Господи, как это хорошо. Потому что он ведь почти предал себя, почти уверил, что будет ходить по миру с пустотой в душе, и свыкнется с этой пустотой, и перестанет замечать ее вовсе, и станет другим.
Ветер будто утихал, перед глазами графа поплыли картины пустыни, тонкие прозрачные облака опускались на нее, ветер шелестел все тише и тише, и Саша погрузился в сон.
Спал граф хорошо. И проснулся довольно-таки поздно. Василий успел уже проскакать к Наталье и вернуться с составленным ею списком необходимой для предприятия экипировки.
В отличие от графа, Наташа спала отвратительно, хотя и уговаривала себя, что это очень важно – выспаться, так как следующей ночью, может быть, вообще отдохнуть не удастся. На третьем лепестке ромашки накануне она сделала еще одну запись: «Копия карты, где стоит крест на месте нахождения сокровищ». Само слово «сокровище» ее смущало. Все как-то хотелось по-другому назвать это нечто, хранящееся в доме Феофаны. Томясь бессонницей, она несколько раз за ночь проверяла подготовленный список. Ерзала на сморщившейся простыне, два раза меняла ночную рубашку. Пыталась прочувствовать торжественность и интересность предстоящего мероприятия и не могла. Опять же сильно за это на себя досадовала. Ведь как обычно пишут в приключенческих книжках: что прекрасный отважный герой, блистающий силой ума и ловкостью тела, землю роет от нетерпения сразиться со своим кровным врагом и получить за это полцарства… Да… Хотя – то книжки, а то два трупа, можно сказать, живьем. Наконец ей надоели все эти терзания, и она, смирившись с тем, что спать сегодня не будет вовсе, мгновенно от этого смирения и уснула.
Проснулась тоже поздно от Лизиного шипения на Васю, который комьями бросаемой земли успел уже соорудить возле Наташиного окна целую клумбу.
Граф развернул Наташин список, чувствуя, что ему хочется понюхать и поцеловать этот листочек бумажки, хранящий надписи, сделанные его Наташей… Но Васино присутствие порыв остановило.
В списке значилось:
1. Темная одежда, мягкая обувь
2. 2 фонаря, которые не дымят и чтоб гасить было удобно.
3. Карта с крестиком
4. Веревка
5. Смазать замки перед.
– Перед чем? – спросил граф, посмотрев на Васю.
Тот объяснил новичку:
– Перед тем как сторожить садиться, чтобы ничего не скрипнуло, не спугнуло.
– Понятно!
6. Снотворное Дуняше, чтоб не мешала.
– А какое снотворное?
– Ну это Наталья сама возьмет. Думаю, травки какие-нибудь…
– Хорошо…
7. Что-нибудь стреляющее.
– Это правильно. У меня пистолет есть, надо бы и тебе, Василий, что-нибудь…
А Вася уже доставал из кармана какое-то хитроумное приспособление, похожее на распылитель для туалетной воды. Так оно и оказалось, только вместо насадки, откуда эта самая вода распылялась, торчала раскладывающаяся металлическая трубка. В стеклянном флаконе темнела какая-то жидкость. Граф с интересом протянул руку. Василий аккуратненько еле капнул на нее из устройства.
– Осторожно! – крикнул он, но предупреждение опоздало: Саша уже поднес руку к носу и задумчиво ее понюхал.
Тотчас глаза его заслезились, в носу невыносимо зачесалось, рот наполнился горького вкуса слюной. Он кинулся к рукомойнику, одновременно чихая, отплевываясь и заливаясь слезами. Вася стоял очень гордый, силясь не смеяться.
Вода быстро избавила Орлова от мук, и он, протирая лицо полотенцем, с уважением пожал Васе руку:
– Не знаю, молодой человек, что у вас там, но изобретение сверхнужное. Только смотрите сами себе в лицо не брызните. Так, что у нас дальше?
8. Свисток сильный.
Подожди, Вася, дай угадаю. Это, если помощь понадобится, так?
– Верно!
– То есть мы сначала Дуняшу снотворным напоим, а потом свистеть будем, чтобы ее разбудить? – явно смеялся все понимающий граф.
– Дуняшу и со свистком-то разбудить нелегко! А если серьезно, то свисток хороший, морской, – за версту птицы с деревьев падать будут, хотите послушать?
– Ох нет, увольте. Вам же не нужен оглохший и ослепший помощник в команде? Так, пункт последний…
9. Валерьяновые капли.
– А это зачем? – улыбнулся Саша. – Котов спаивать, чтоб не мяукали?
– Барышня всегда их в список вставляет, – теперь уже Вася смеялся, ему все больше нравился граф. – Барышня всегда думает, что будет так волноваться, что они ей непременно понадобятся, хотя на моей памяти еще ни разу ими не воспользовалась…
– Ну, если что, мы все их примем, – граф еще раз внимательно изучил список. – Вроде все предусмотрено, все отмечено, а там уже на месте сообразим. Ну что, Василий, сколько у нас времени?
– С Натальей договорились, как темнеть начнет, к дому подходить, она там уже под каким-нибудь предлогом с Дуняшей чаевничать будет.
– Значит, времени много. Ну что ж, вперед, на сборы!
Наташа с сомнением смотрела на разрумянившуюся Дуняшу, допивающую уже третью чашку чая. «Да! – думалось ей. – Наверное, мелисса в таком количестве была лишней… Еще глоток, и мне придется или тащить ее, или оставить здесь, укрыв половичком…»
Дуняша, видимо почувствовав малопривлекательную перспективу сна под половичком, широко зевнула, прикрыв для вежливости рот, и пробормотала:
