Голос ночной птицы - Маккаммон Роберт Рик (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗

— Если вы действительно так думаете, почему вы не возьмете свою жену и не уедете?

— Мою жену?

— Да. — Вудворд тяжело заморгал. Ноздри почти прочистились, но туман в голове остался. — Женщина, которая мне открыла. Это ваша жена?

— А, вы про миссис Хейссен! Она работает у меня сестрой. Нет, моя жена и два сына — то есть один сын — живут в Бостоне. Моя жена — белошвейка. У меня было два сына. Один из них… — он затянулся, как показалось Вудворду, жадно, — …старший… был убит разбойником на Почтовой Филадельфийской Дороге. Это было уже… э-э… восемь лет назад, кажется, но некоторые раны не поддаются лечению временем. Если ваше дитя — не важно, какого возраста, — отнимут у вас таким образом… — Он выпустил дым, наблюдая за струями и вихрями, поднимающимися к потолку. — Извините, — прервал он себя, поднимая руку, чтобы вытереть глаза. — Я отвлекся.

— Если это не слишком бестактный вопрос, — начал Вудворд, — почему ваша жена осталась в Бостоне?

— Ну вы же не предлагаете, чтобы она приехала сюда? Кровь Христова, я даже слышать об этом не хочу! Нет, ей куда лучше в Бостоне, где к ее услугам вся современная медицина. Там соляные болота и приливные лужи укротили, поэтому испарения совсем не так вредны. — Шилдс приложился к конопляной палочке и медленно выпустил дым. — По той же причине Уинстон оставил семью в Англии, а Бидвелл даже и думать не смеет о том, чтобы его жена проделала весь этот путь — пусть даже на одном из его кораблей! Вы знаете, жене Джонстона здесь так не понравилось, что она вернулась в Англию и решила больше океан не переплывать. Можете вы это поставить ей в вину? Эта страна не для женщин, уж поверьте мне!

Вудворд, хотя его разум быстро заволакивало туманом, вспомнил, что хотел порасспрашивать доктора Шилдса.

— Кстати, про учителя Джонстона, — сказал он, хотя язык у него будто распух и покрылся кошачьим мехом. — Мне надо выяснить, хотя, я знаю, это должно очень странно звучать, но… вы когда-нибудь видели его деформированное колено?

— Колено? Нет, не видел. И не думаю, чтобы хотел видеть, поскольку врожденные деформации не входят в круг моих интересов. Но я ему продавал бинты и мазь, которые ему нужны были в связи с этой болезнью. — Шилдс нахмурился. — А почему вдруг такой вопрос?

— Просто я любопытен, — ответил Вудворд, хотя на самом деле здесь любопытен был больше Мэтью, чем он. — А… не слишком ли невероятно, чтобы мистер Джонстон мог… скажем, сбежать или взбежать по лестнице?

Доктор посмотрел на него так, будто у магистрата только что слетела крыша.

— Я так понял ваш ответ, что не мог бы.

— Абсолютно не мог бы. Ну, быть может, он мог бы подняться по ступеням с трудом, по одной, но с заметным трудом. — Он склонил голову набок, совиные глаза блеснули. — К чему все эти вопросы, Айзек? Можно мне вас так называть?

— Да, конечно. А мне можно называть вас Бенджамин?

— Естественно. Итак, друг мой Айзек, к чему все эти вопросы насчет колена Джонстона?

— Сегодня под утро дом мистера Бидвелла посетил вор. — Вудворд подался вперед. Дым волной заколебался между ним и доктором. — Кто бы он ни был, он украл золотую монету из комнаты моего клерка…

— А, да, — кивнул Шилдс. — Эта знаменитая монета. Я слышал про нее от Малкольма Дженнингса, когда он приходил прокалывать нарыв.

— Я столкнулся с вором в прихожей, — продолжал Вудворд. — Это был крупный мужчина и силен как бык. Я сражался изо всех сил, но был в невыгодном положении, поскольку он напал на меня сзади. — Сейчас в его воспоминаниях ему казалось, что именно так и было, и кто мог бы сказать, что это неправда? — Все случилось очень быстро, — сказал Вудворд, — я даже лица его не видел. Он выбил у меня из руки лампу и сбежал по лестнице. Я, конечно, знаю, что у мистера Джонстона увечье серьезное, но… мой клерк хотел узнать, смотрели ли вы его колено и способен ли он на подобные действия.

Шилдс захохотал:

— Ну не может быть, чтобы вы такое всерьез думали! Алан Джонстон — вор! Я бы сказал, что во всем Фаунт-Рояле нет человека, который бы меньше годился на эту роль! Он же из богатой семьи!

— Я так и предполагал, поскольку он посещал колледж Всех Святых в Оксфорде, но, знаете ли, угадать нельзя.

— Я сам видел его золотые карманные часы с его инициалами. Он владеет золотым кольцом с рубином размером с ноготь! — Шилдс снова засмеялся довольно бессмысленным смехом. — Ничего себе вор! Нет, для Алана невозможно было бы сбежать по лестнице. Вы же видели, как он серьезно опирается на трость.

— Да, видел. Но теория, которую, насколько я понял, выдвигает мой клерк — и учтите, прошу вас, что он молод и его воображение не знает пределов, — состоит в том, что колено мистера Джонстона выглядит как деформированное, а на самом деле — по его теории — такое же нормальное, как у меня и у вас.

Шилдс заморгал, сделал затяжку, снова моргнул, потом лицо его расплылось в веселой усмешке.

— Теперь вы решили надеть шутовской колпак?

Вудворд пожал плечами:

— Мой клерк вполне серьезен. Именно поэтому мне пришлось предпринять это расследование.

Улыбка доктора исчезла.

— Это самое… опрометчивое суждение, которое я в жизни слышал! Увечье этого колена отлично видно сквозь чулок! Джонстон живет в Фаунт-Рояле три года! Зачем, ради всего святого, понадобилось бы ему это притворство?

— Понятия не имею. Еще раз прошу вас понять, что Мэтью — молодой человек с весьма острым умом, но иногда этому уму не хватает узды здравого смысла.

— Это уж точно! — Шилдс затянулся своим лекарством, и магистрат последовал его примеру. Ему стало лучше, боль в горле почти прошла, и дыхательные пути прочистились. Колыхание дыма завораживало, а свет, льющийся в комнату через окно, стал шелковисто-серым. — Но кое-что я вам могу рассказать про Алана, и это вам может быть интересно, — вдруг доверительно произнес Шилдс. — Точнее, про его жену. — Он слегка понизил голос. — Ее звали Маргарет. И с нею было… как бы это сказать… не все просто.

— В каком смысле?

— Красивая женщина, без сомнения. Но… не совсем все в порядке под черепом. Я сам не видел ее припадков, но слышал из надежных источников, что она превращалась в настоящую фурию, швырялась всем, что под руку попадет. Уинстон это видел однажды вечером в доме Бидвелла. Женщина пришла в ярость и грохнула об стену целое блюдо цыплят. И еще и другое бывало.

Шилдс оставил эти слова висеть в воздухе, затягиваясь конопляной палочкой — она уже догорела почти до его пальцев.

— Одну минутку. — Он встал, отошел к верстаку и вернулся, держа зонд с зажатым в зажиме окурком, как недавно был там зажат ватный шарик.

Доктор снова сел, и глаза его лукаво заблестели.

— Миссис Джонстон и муж той бедной женщины, что лежит в лазарете, — он кивком показал в направлении другой комнаты, — у них неоднократно бывали тайные свидания.

— Ноулз и жена Джонстона?

— Именно. И достаточно смело себя вели, насколько я помню. Многие знали, что происходит, в том числе жена Ноулза. В какой-то момент кто-то сказал Алану, но я думаю, это вряд ли его удивило. И вообще Маргарет презирала и ненавидела Фаунт-Роял, не делая из этого секрета, так что Алан отвез ее в Англию, к ее родителям. Она тоже из богатой семьи — отец ее ткацкий фабрикант, — но, боюсь, была слишком избалована. Через пару месяцев Алан вернулся, и дело это забылось.

— Супружеская измена — серьезное преступление, — сказал Вудворд. — Он не пожелал предъявлять обвинение?

— Честно говоря, я думаю, он был рад избавиться от этой женщины. Она была угрозой его репутации и явным нарушением декорума. Алан — человек спокойный, задумчивый, держащийся, как правило, сам по себе, хотя язык у него бывает острее бритвы.

— Наверное, он влюблен в работу учителя, раз вернулся так скоро в Фаунт-Роял.

— Это правда. Он взял на себя задачу учить не только детей, но и многих их отцов, которые читать не умеют. И, конечно, того жалованья, что платит ему Бидвелл, вряд ли хватило бы на иголку с ниткой, но, как я уже говорил, у нашего учителя есть свои деньги.