Помпеи - Харрис Роберт (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Читайте, — сказал он. — Мне нечего скрывать от моих друзей.
Он подобрал свитки и сгрузил их на стол.
— Мы лучше пойдем, — сказал Бриттий. Он осушил свой бокал и начал было вставать.
— Читай! — приказал Амплиат. Магистрат плюхнулся на место. — Простите меня. Но все-таки прочтите. Я настаиваю.
Он улыбнулся:
— Это свитки из жилища Экзомния. Думаю, вам пора об этом узнать. Наливайте себе еще вина, кто хочет. Я вернусь через минуту. Корелия, ты пойдешь со мной.
Амплиат ухватил дочь за локоть и развернул к лестнице. Корелия сопротивлялась, но отец был намного сильнее ее. Амплиат смутно осознавал, что жена и сын идут за ними следом. Когда они свернули за угол и, очутившись в саду их старого дома, скрылись от глаз магистратов, Амплиат до боли стиснул пальцы на руке Корелии.
— Ты что, и вправду вообразила, будто всякая девчонка вроде тебя способна причинить мне вред? — прошипел он.
— Нет! — отозвалась Корелия, пытаясь вырваться. — Но попытаться все равно стоило!
Ее самообладание привело Амплиата в замешательство. Он притянул дочь к себе.
— Да ну? И как же ты намеревалась это проделать?
— Показать эти документы акварию. Показать их всем. Чтобы все увидели, кто ты такой на самом деле.
— И кто же?
Они смотрели теперь глаза в глаза.
— Вор. Убийца. Существо презреннее раба. Последнее слово прозвучало словно плевок, и Амплиат вскинул руку. Теперь он точно ударил бы Корелию — но Цельзиний успел схватить его за запястье.
— Не надо, отец, — сказал он. — Довольно.
От изумления Амплиат на миг потерял дар речи.
— Что, и ты туда же? — Он вырвал руку и смерил сына разъяренным взглядом. — Тебе что, не хватает твоих религиозных ритуалов?
Амплиат развернулся к жене:
— А ты чего? Шла бы лучше помолилась покровительнице Ливии, чтоб та тебя наставила! Прочь с моей дороги, вы, оба!
Он поволок Корелию к лестнице. Цельзия и Цельзиний остались стоять как вкопанные. Амплиат проволок дочь по лестнице, потом по коридору и втолкнул в комнату. Она рухнула на кровать.
— Неблагодарная изменница!
Он огляделся, подыскивая подходящее орудие наказания. Но вокруг было лишь хрупкое женское имущество: гребень из слоновой кости, шелковая шаль, зонтик, нитки бус — и несколько старых игрушек, сохраненных специально, чтобы перед свадьбой поднести их в дар Венере. В углу на особой подставке сидела деревянная кукла с подвижными руками и ногами. Амплиат подарил ее Корелии на день рождения — давным-давно, когда дочка еще была маленькой. И теперь вид этой куклы потряс его и подорвал решимость. Да что с ней такое стряслось? Он так ее любил — ее, его малышку! — как же случилось, что эта любовь превратилась в ненависть? Амплиат почувствовал себя выбитым из колеи. Ведь все, все делалось ради них, ради сына с дочкой! Ради них он восстанавливал город, ради них выбивался из грязи, а они!.. Амплиат стоял, тяжело дыша; он чувствовал себя униженным. Корелия сверлила его яростным взглядом. Амплиат не знал, что сказать.
— Ты останешься здесь, — запинаясь, произнес он, — до тех пор, пока я не решу, что с тобой сделать.
Он вышел и запер дверь.
Его жена и сын уже ушли из сада. Типичные трусливые бунтари, подумал Амплиат. Удирают, как только он повернется к ним спиной. У Корелии всегда было больше храбрости, чем у них у всех, вместе взятых. Его малышка! Магистраты сгрудились вокруг стола и о чем-то тихо переговаривались. Когда Амплиат вошел в гостиную, они тут же смолкли — и молча смотрели, как он подошел к столу и налил себе вина. Кувшин неприятно дребезжал об край кубка. У него что, дрожат руки? Амплиат внимательно присмотрелся к ним. На него это непохоже. Да и не заметно ничего такого. Осушив кубок, Амплиат почувствовал себя лучше. Он налил себе еще, изобразил улыбку и повернулся к магистратам:
— Итак?
Первым заговорил Голконий.
— Где ты это взял?
— Коракс, надсмотрщик с Августы, принес их мне вчера днем. Он нашел их в комнате Экзомния.
— Ты имеешь в виду, что он их украл?
— Нашел, украл... — Амплиат изобразил некий неопределенный жест.
— Тебе следовало сразу же, не мешкая, показать эти свитки нам.
— А почему, собственно, почтеннейшие?
— А разве нe ясно? — возбужденно вклинился в разговор Попидий. — Экзомний считал, что надвигается очередное мощное землетрясение!
— Успокойся, Попидий. Ты ноешь про землетрясение вот уже семнадцать лет. Я бы не стал воспринимать всю эту болтовню всерьез.
— А Экзомний воспринимал!
— Экзомний! — Амплиат смерил собеседника презрительным взглядом. — Экзомнию только дай повод понервничать!
— Может, и так. Но зачем ему потребовалосьснимать копии с этих документов? Особенно вот с этого! Как по-твоему, зачем это ему?
И магистрат помахал одним из свитков.
Амплиат посмотрел на свиток и глотнул еще вина.
— Это по-гречески. Я по-гречески не читаю. Ты забыл, Попидий, — я не получил такого образования, как ты.
— Да, я читаю по-гречески. И мне кажется, что я узнаю этот отрывок. Это из труда географа Страбона. Он путешествовал в этих краях во времена божественного Августа. Здесь он пишет про горную вершину — что она ровная и бесплодная и что когда-то по ней прошел огонь. Речь определенно идет о Везувии! Еще он пишет, что плодородные земли вокруг Помпей напоминают ему Цетану, где земля покрыта пеплом, выброшенным Этной.
— Ну и что?
— Скажи, Экзомний ведь родом с Сицилии? — требовательно спросил Голконий. — Из какого он города?
Амплиат небрежно взмахнул бокалом:
— Кажется, из Цетаны. И что с того?
Он подумал, что надо будет выучить греческий, хотя бы самые основы. Раз это смог такой недоумок как Попидий, значит, это под силу любому.
— А что касается вот этого документа, написанного по-латыни, его я узнаю точно, — продолжал Попидий. — Это фрагмент книги, и я знаю и того человека, который это написал, и того, кому это было адресовано. Это Анней Сенека, наставник Нерона. О нем должен был слышать даже ты.
Амплиат вспыхнул:
— Мое дело — стоительство, а не книги. Так к чему здесь вся эта мура?
— Луцилий, о котором тут упоминается, это Луцилий Младший, уроженец нашего города. Его дом стоял неподалеку от театра. Он служил прокуратором где-то за морем — если я не ошибаюсь, как раз в Сицилии. Сенека тут описывает мощное землетрясение в Кампанье. Это из его книги «Естественные вопросы». Я полагаю, что экземпляр этой книги имеется даже в нашей общественной библиотеке, на форуме. Она заложила основы философии стоиков.
— «Философия стоиков»! — передразнил его Амплиат. — Ну и что у старины Экзомния общего с философией стоиков?
— И это тоже очевидно! — со всевозрастающим возбуждением заявил Попидий. Он положил два листа папируса рядом. — Экзомний считал, что между ними существует связь — неужели не ясно?
Он ткнул пальцем сперва в один свиток, затем во второй.
— Этна и Везувий! Плодородие земель вокруг Цетаны и вокруг Помпей. Ужасные знамения, случившиеся семнадцать лет назад — эти самые отравленные овцы, — и знамения, которые продолжаются все нынешнее лето. Он с Сицилии. Он видел признаки опасности. И он исчез!
Несколько мгновений все молчали. Бронзовые фигурки вокруг бассейна тихонько позванивали на ветру.
Затем заговорил Бриттий.
— Я думаю, следует представить эти документы на рассмотрение городского совета — и как можно быстрее.
— Нет! — отрезал Амплиат.
— Но правящий совет города имеет право знать!..
— Нет! — Амплиат был непреклонен. — Сколько граждан входят в совет?
— Восемьдесят пять, — ответил Голконий.
— Вот именно. Через час об этом будет известно всему городу. Вы что, хотите устроить панику? Сейчас, когда мы только-только начали становиться на ноги? Когда мы получили пророчество сивиллы, способное утихомирить горожан? Не забывайте, почтеннейшие, кто голосовал за вас. Торговцы. Они вас не поблагодарят, если вы распугаете им всех покупателей. Вы видели, что произошло сегодня утром — лишь из-за того, что в фонтанах на несколько часов исчезла вода. А кроме того, что такого ценного мы можем сказать по этому поводу? Что Экзомния беспокоили подземные толчки? Что в почве Кампаньи содержится пепел, как на Сицилии, и какие-то горящие ямы? Ну и что с того? Горящие ямы — часть жизни здешнего побережья еще со времен Ромула. — Амплиат понял, что его слова попалив цель. — А кроме того, настоящие сложности не в этом.
