Secretum - Мональди Рита (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
– Ради бога, – сразу же запротестовал Атто. – Награда за поимку преступника ничем не поможет. Когда у меня в монастыре капуцинов на Монте Кавалло украли золотые кольца и бриллиант в форме сердца, губернатор приказал назначить громадную сумму за поимку вора. Результата абсолютно никакого.
– Вынужден согласиться с вами, господин аббат, – сказал Сфасчиамонти. – Если я правильно понял, кроме этих бумаг, у вас украли только подзорную трубу и фрагмент покрывала Кармельской Богородицы?
– Правильно.
– Но вы еще не сказали, какого рода реликвию хранили в этом лоскуте. Колючку из тернового венца Господа нашего Иисуса Христа? Кусочек дерева с креста? Сейчас их много ходит, но они всегда притягивают воров; вы же понимаете, в святой год…
– Нет, – коротко ответил Атто, который не имел ни малейшего желания дать мне понять, что все эти годы заботливо носил у сердца мои жемчужины.
– Уголок одежды, может быть, зуб…
– Три жемчужины, – наконец ответил Атто и украдкой взглянул на меня. – В виде венецианской маргаритки.
– Странная реликвия, – заметил Сфасчиамонти.
– Они происходят из сияющих одежд, которые были на Деве Марии в день ее явления на горе Кармель, – пояснил Атто с самым невинным видом, однако удивленный сбир не уловил иронии. – Этого вам достаточно?
– Конечно, – ответил Сфасчиамонти, потихоньку успокаиваясь. – Я бы сказал… Да, начнем с подзорной трубы.
– С подзорной трубы? Но для меня это далеко не главное! – запротестовал Атто.
– Для вас – да, но для других она может быть интересным предметом, который можно продать по хорошей цене. Кроме того, ее не так уж легко незаметно передать кому-нибудь. Наоборот, реликвию и ваш политический документ опознать гораздо труднее. Гот, кто не знает содержания, посчитает этот трактатик стопкой бумаг, не имеющих никакой ценности. Он может попасть в руки Человека, который… ну, не такой, как вы.
– Что вы имеете в виду? – спросил Бюва.
– На каком языке написан ваш документ?
– На французском, – ответил Атто, помедлив.
– Его мог украсть человек, который и по-итальянски читать-то не умеет, не говоря уже о французском языке. И поэтому он не имеет ни малейшего понятия о том, что держит в руках.
– Тогда он не искал бы мою книжку там внизу, – возразил Атто, показав на место, откуда был снят паркет.
– Не скажите. Он мог найти тайник случайно, а тщательность, с какой был спрятан документ, могла вызвать любопытство. Не имеет смысла строить предположения, сначала надо найти вещи.
– Итак, что мы будем делать?
– Вы знаете, что делает хороший адвокат, если арестована целая банда преступников? – спросил Сфасчиамонти.
– И что же он делает?
– Он поручает защиту главаря банды своему помощнику, а сам берется защищать любого другого члена банды. Тогда судья по уголовным делам не сможет определить, кто тут крупная рыба. Мы поступим так же: сделаем вид, что хотим найти подзорную трубу. Асами тем временем будем искать вашу книжечку.
– А как нам это сделать?
– Обычно начинают с тех, кто торгует крадеными вещами. Я знаю некоторых, кто ведет себя прилично. Если ваши вещи попали к ним, то они, возможно, помогут мне. Но это не факт. Придется поторговаться.
– Поторговаться? Если речь идет о том, чтобы заплатить немного денег, я согласен взять это на себя. Но ради бога, я же не могу показаться в обществе людей с плохой репутацией. Здесь много кардиналов, у меня есть связи…
– Как хотите, – вежливо, но решительно закрыл тему Сфасчиамонти. – Этим могу заняться я. Ты, парень, мог бы сопровождать меня. Тот, кто ворует, не любит долго держать украденное у себя. Именно хорошие вещи исчезают в первую очередь. Надо начинать как можно раньше.
– Когда?
– Сейчас.
Вот так и вышло, что я лучше познакомился с тройственной и воистину уникальной натурой Сфасчиамонти. Его характерные ругательства, когда он клялся оружием и военным снаряжением любого рода, позволяли составить о нем мнение как о хвастуне, выдающем себя за важного человека, на что намекала и его фамилия. Однако, когда он говорил о черретанах, его спесь улетучивалась, уступая место лихорадочному беспокойству, и большой толстый сбир начинал опасаться первого попавшегося на дороге нищего старика, как это произошло на Пьяцца Фиаммета. Когда в конце концов речь пошла о расследовании конкретного дела, а не о противодействии непонятной угрозе, например черретанам, он превратился в умелого стражника: немногословного, последовательного и хладнокровного. Это он доказал уже во время расследования нападения на Гавера; подобным же образом, решительно и хладнокровно, он вел себя на месте похищения материалов Атто. Он отказался от подробных расспросов об украденных документах, однако укрепил Атто в совершенно невероятном предположении, будто бы между смертью Гавера и кражей в комнате Атто нет никакой связи. Несомненно, дела могли обстоять иначе, однако сбир (которого работа на кардинала Спаду превратила, так сказать, в частного жандарма) дал понять, что его интересует не истинное положение вещей, а то, как он может преподнести их с пользой для тех, кто дал ему задание.
В данный момент невозможно было сказать, какая из трех натур (хвастливая, боязливая или проницательная) больше всего соответствовала настоящему Сфасчиамонти. Однако я предполагал, что рано или поздно все равно узнаю.
А пока что Сфасчиамонти предложил Атто свое молчание и помощь, кстати в ночное время, когда все уже спали. Атто знал, что, Как и молчание, за которое он заплатил мне, это имело соразмерную цену.
Итак, мы с Сфасчиамонти поспешно отправились в путь, распрощавшись с Атто и его секретарем. Поскольку я не успевал явиться па свидание к Клоридии, то попросил Бюва предупредить ее об этом. В душе я молился о том, чтобы она не очень беспокоилась, и поневоле оттягивал момент, когда узнаю от нее новости, которые собрали ее женщины.
Под покровом ночи мы тихо выскользнули из виллы. После пережитых мрачных событий (убийства, кражи) звездный купол неба уже не казался мне приветливым, он выглядел угрожающе натянутым над нашими беззащитными головами. Сбир приказал одному из своих помощников оседлать двух лошадей и помог мне взобраться на одну из них (я никогда не был великим наездником).
Мы тотчас же направились по дороге, ведущей в центральную часть города. Я ехал за сбиром к неизвестной цели. Лошадь Сфасчиамонти, вынужденная нести столь тучного всадника, плелась не быстрее моей. Мы спускались по дороге Порта Сан-Панкрацио, а слева от нас открывался величественный вид города. В тусклом свете луны виднелись лишь очертания крыш, колоколен и куполов церквей. Их можно было угадать только по слабо освещенным окнам и чердакам – это была некая дерзкая игра в прятки с моим зрением и с памятью, запечатлевшей этот великолепный вид днем.
Мы свернули влево на Пьяцца деле Форначи, затем оставили справа Порта Сеттиньяно, чтобы быстро продвинуться в направлении Понте Систо. Здесь здания и жилые дома отступали назад, снова открывая вид на Тибр, на его русло, желтое и болотистое вблизи берегов и, наоборот, зелено-голубое посредине, с многочисленными богатыми рыбой отмелями.
Мы пересекли Пьяццу дела Тринита деи Пеллегрини и очутились у Пьяцца Сан-Карло. Вокруг стояла полная темнота, освещаемая только искрами от ударов копыт наших коней по брусчатке, которые эхом разносились по переулкам. Лишь в немногих окнах в этот ночной час горели свечные огарки – может быть, это молодые матери заканчивали последнюю работу дня.
За одним из этих скромных окон и находилась наша цель.
– Мы на месте, – объявил Сфасчиамонти, слез с коня и показал на маленькую дверь. – Но я полагаюсь на тебя: ты тут не был никогда. Наш человек здесь инкогнито. Никто не знает, что он спит в этом доме. Священник тоже делает вид, что он не в курсе дела, когда наносит сюда пасхальный визит. Он принимает пару скудо в качестве подарка, а за это церковная приходская книга остается чистой.
