Резервная столица. Книга 1. Малой кровью - Точинов Виктор Павлович (хороший книги онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Два сейфа в хранилище стояли, оставшиеся еще с царских времен – громоздкие, основательные, с бронзовыми завитушками, и даже двуглавые орлы так до сих пор красуются на дверцах, не сбиты, не срезаны, не закрашены. Фирма «Сан-Гали», модель девятьсот третьего года. Надежная модель… была в те времена. Мальцев мог вскрыть каждый из сейфов, потратив минут десять, не дольше. Собственно, к дерзкой идее провернуть все днем, в обеденный перерыв, он пришел после того, как узнал, какие именно сейфы здесь установлены.
Он доставал стетоскоп из ящика с инструментами, когда послышались шаги, громко звучавшие в тишине коридора. Мальцев обернулся.
В хранилище вошел человек. Высокий, плотно сбитый, его гладко выбритый череп сверкал, отражая свет ламп. Форма и петлицы майора госбезопасности.
Мальцев, стоявший со стетоскопом в руке, указал взглядом на сейф: продолжать, дескать?
– Достаточно, – махнул рукой майор госбезопасности Павлюков. – Что ты эту «саню-галю» вскроешь, даже толком не вспотев, я и так знаю. Запирай решетку и пойдем на разбор полетов.
Шагая вслед за майором по лестнице, Мальцев вспомнил, что нынче в полночь наступит новый, 1941 год. Хоть сегодня рабочий день, и завтра тоже, а все-таки праздник. Надо бы отметить, да нечем. Не полагается заключенным шампанское, салаты с разносолами тоже. Ладно, переживёт. Зато уж через год… 1942 год будет встречен на высшем уровне. И на свободе.
До конца срока оставалось еще семь с лишним лет, но Мальцев хорошо понимал, что вычеркивать дни в календаре ему смысла нет. Закончится этот срок, намотают новый. Никто не выпустит на волю специалиста по проникновениям в банки и прочие хранилища ценностей – узнавшего все то, что успел узнать Мальцев, отбывая срок при минском ЦКБ, проектировавшем охранные системы.
Трудиться консультантом при «шарашке» – работа не пыльная, не лесосека и не золотой прииск. Но порой Мальцев думал, что лучше бы уж он вкалывал вальщиком или сучкорезом где-нибудь в Карелии или Коми. Потому что рано или поздно у ЦКБ пропадет нужда в услугах консультанта-уголовника. У него уже случались пару раз осечки, не удавалось найти бреши в продуманных системах охраны и разработать реальный план проникновения.
А если неудачи начнут случаться все чаще и чаще, что тогда? Мальцев подозревал, что его тогда не отставят с нынешней должности и не этапируют на лесосеку. Товарищи чекисты подберут расстрельную статью, причем, как любит выражаться Павлюков, «толком не вспотев».
Альтернатива оставалась одна – побег. Стерегли «шарашку» на совесть, но все же Мальцев был профессионалом в таких делах, а извне или изнутри проникать сквозь защитные периметры, не столь уж важно.
План побега, отшлифованный в мельчайших деталях, был наготове уже почти год. Однако Мальцев не спешил. Он понимал, насколько выросла его квалификация, и растет с каждым очередным тестированием каждой новой охранной системы. Наверняка он уже сейчас лучший специалист в стране… Проблема в том, что это могут сообразить и другие, – сообразить и принять меры. Даже выдумывать ничего не придется, когда его взяли в 1938 году с поличным рядом со вскрытым сейфом – в том сейфе, на беду, лежали не только деньги, но и какие-то секретные документы, ничуть Мальцева не интересовавшие. В общем, рисовали ему статью 58, контрреволюция в форме шпионажа, – но тут как раз случилась смена руководства НКВД, и новый курс предписывал не плодить шпионов, высасывая дела из пальца. В итоге Мальцев получил свой «червонец» по уголовной статье и оказался в ЦКБ. Но при нужде долго ли достать из архива папку и сдуть пыль с протокола, в котором фигурант признается в сотрудничестве с польской разведкой? И всё, можно смазывать лоб зеленкой, даром что Польша уже исчезла с карты…
И все же он постановил отложить побег до лета 41-го. В ЦКБ поступил новый заказ, причем секретный настолько, что специалисты, работавшие над отдельными узлами, не имели теперь права общаться друг с другом. И все же шило в мешке не утаишь – по «шарашке» циркулировал слух, что работа идет над глубоким подземным хранилищем для чего-то крайне ценного. Для Алмазного фонда, например.
Это было интересно… Это, черт возьми, было крайне интересно. Провести одну операцию, которая войдет во все учебники криминалистики, – последнюю, обеспечить себя на всю жизнь и навсегда покончить с опасной работой, в которой любая ошибка может стать фатальной.
Мальцев решил рискнуть и дождаться завершения проекта. Вот только план проникновения в спроектированное хранилище (если удастся его придумать) он выкладывать начальству не будет, дескать, надежность абсолютная. Использует позже. Для себя.
Эпизод 3. Вечер. Ангел с опаленными крыльями
Рождественский ангел напоминал елочную игрушку, хотя предназначался не для елки, – сам из тончайшего стекла, лишь крылья из другого материала, из толстых и жестких волокон, – вискозных, кажется, но сделаны те крылья были очень искусно, и казались настоящими, из перьев. Когда-то с нарядным ангелочком произошла беда – нижние концы крыльев почерневшие, обугленные. Словно пролетал когда-то бедолага над пожаром и не уберегся.
– Это я провинилась. Давно, еще в школе, – пояснила Ксюша, заметив, что Яков внимательно разглядывает повреждения. – Гоша был моей самой любимой игрушкой… Наверное, оттого, что доставать его позволялось всего лишь раз в год. В последний вечер года. Тогда еще мама была жива…
Она замолчала, смотрела отсутствующим взглядом, явно вспомнив что-то не самое веселое. Находилась мыслями где-то не здесь и не сейчас – наверное, в тех днях, когда на белоснежных крыльях ангела не было ни пятнышка копоти.
– Гоша?! – Яков постарался своим изумленным вопросом изменить ход мыслей девушки, не стоит в такой особенный вечер погружаться в грустные воспоминания. – Странное имя для ангела.
– Ну… я всем своим игрушкам давала имена, а откуда знать в третьем классе, как должны зваться ангелы.
Стряхнув задумчивость, Ксюша продолжила доставать детали из коробке – судя по надписям на ней, сделали игрушку в Германии еще в конце прошлого века. Девушка соединяла детали привычно, не задумываясь, – ангел был лишь составной частью довольно замысловатой конструкции. Яков даже не знал, как ее назвать. Подсвечник? Не совсем, хотя внизу укреплены в гнездах две небольшие свечи. Закончив сборку, Ксюша чиркнула спичкой, подожгла одну свечу, другую. Затем шагнула в сторону, щелкнула выключателем на стене, люстра погасла.
– Смотри! Маленькое новогоднее чудо!
Горячий воздух от свечей стремился вверх, к колесику с наклонными лопастями, венчавшему конструкцию, – оно начало раскручиваться, подвешенные под ним два стеклянных шарика задевали при вращении небольшие бронзовые полусферы, и те позвякивали на манер колокольчиков, негромко, но мелодично. Свет от свечек проходил сквозь прорези колесика, и на темном потолке закружился желтый узор. Яков подумал, что Германия, когда в ней сделали это «новогоднее чудо», была обычной нормальной страной, и бронзовая шестиконечная звезда, над которой «парит» опаленный ангел, символизировала тогда лишь Вифлеемскую звезду и ничего более… Сейчас, наверное, если не прекратили выпуск, то заменили звезду свастикой.
– Я тогда понятия не имела о физике и ее законах, и всё это, – Ксюша кивнула на игрушку, – казалось мне самым настоящим маленьким чудом: само крутится, само звенит… Смотришь и загадываешь желание – самое важное, самое главное в наступающем году, и оно непременно исполняется. Однажды я решила устроить это чудо для себя тайком, во внеурочный день, когда оказалась одна дома. Так было нужно, у меня было очень-очень важное желание, и ждать до Нового Года было никак нельзя. Но свечки тут нужны совсем маленькие, коротенькие, я таких не нашла, взяла большие, с кухни… Дальше продолжать?
– Да в общем-то понятно, что случилось дальше. – Яков осторожно прикоснулся к обугленному кончику крыла: даже сейчас, со штатными свечами, жар ощущался нешуточный, а большие кухонные свечи начали сразу же подпаливать беднягу ангела. – Родители сильно ругали?
