Восьмое делопроизводство - Свечин Николай (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
Алексей Николаевич быстро написал рапорт на имя Курлова, в котором обелял обоих уволенных чиновников. Больше он оправдывал Черкасова, но и Кублицкому приписал добрые намерения. Теперь судьба обоих зависела от столичных ветров.
Самым ненавидимым занятием для коллежского советника стала проверка смет сыскных отделений. Именно этим ему и пришлось преимущественно заниматься. Оплата услуг негласной агентуры велась из средств сыскного кредита. Денег всегда не хватало, и начальники отделений начинали мухлевать. Для пользы дела! Кроме того, оружие и обмундирование полицейским полагалось приобретать на свой счет. При копеечном жаловании это становилось серьезной проблемой. Начальство на местах выкручивалось, как могло. Обычно оно сознательно не заполняло всех штатных вакансий, чтобы неизрасходованные суммы разделить между сыщиками. Экономили на ремонте, на канцелярских расходах, даже на дровах. Ревизоры выписывали полицмейстерам штрафы за подобные фортели, но другого выхода все равно не было. Алексей Николаевич, как мог, защищал коллег из провинции. Убеждал Курлова, писал объяснительные записки в Министерство финансов и Госконтроль, пытался даже увеличить сыскной кредит.
В таких неблагодарных занятиях Лыков провел месяц. К маю выяснилось, что бюрократом быть неимоверно скучно. Коллежский советник приходил домой в шесть часов пополудни, выпивал с Ольгой Владимировной самовар чаю и дремал на диване до ужина. Вечером супруги наведывались в театр, иногда в гости – к Азвестопуло, Таубе или Павлуке Лыкову-Нефедьеву. Алексей Николаевич подернулся жирком, сделался раздражительным и перестал читать газеты. Немного развлекла его поездка в Чернигов. Он провел ревизию сыскного отделения, которое обокрал собственный начальник. Даже гипс, выдаваемый для отливки следов, оставленных преступниками, оказался похищен – Павловский сбыл его в частную клинику, где тот использовался для наложения шин [11].
Врид [12] делопроизводителя пробовал помочь Азвестопуло. Он прозондировал у Курлова, нельзя ли сунуть грека в чиновники для поручений при МВД? Это дало бы пятьдесят рублей прибавки к окладу. Курлов, к Рождеству получивший генерал-лейтенанта, ответил, что подумает, – и ничего не сделал.
Сам Лыков, перейдя на высокую должность делопроизводителя, стал получать усиленное жалование – двести сорок рублей в месяц. Однако сыновья давно обеспечили сыщику безбедное существование за счет доходов с принадлежавшего им в равных долях имения в Костромской губернии. Папаша в результате имел, как министр. Поэтому всю прибавку он отдал в чайную комнату департамента, которую уже много лет содержал на свой счет. В результате коллеги Лыкова каждый день пили китайские чаи с синим штемпелем [13] и заедали их пряниками…
Глава 3
Новое поручение
С января 1910 года в центральных губерниях участились нападения на артельщиков и почтальонов. Хорошо вооруженные банды врывались в купе поездов и расстреливали перевозчиков вместе с охраной. Или поджидали жертвы возле банка – тогда к убитым присоединялся еще и постовой городовой. К маю количество ограблений превысило полтора десятка. Счет украденным суммам шел на сотни тысяч рублей. Самое страшное, что при этом гибли люди…
Местная полиция была бессильна. Нападения происходили в разных местах. Одной шайке такое не под силу, но сколько же их? В уголовном мире тоже есть мода – мода на преступления. Пять лет назад, например, очень умножились ограбления квартир. Потом первенство взяли кражи грузов на железных дорогах. А сейчас самым опасным стало перевозить наличные деньги по назначению. Кто-то цапнул первый крупный куш, остальные раззавидовались, и вот повсеместно начали стрелять несчастных артельщиков…
В конце концов дошло до Столыпина. Получив очередную сводку происшествий, он вызвал на ковер Курлова.
– Павел Григорьевич! – премьер-министр едва дал подчиненному сесть на стул. – Что это такое? Опять?
– Вы о нападениях?
– А о чем же еще! За три дня два. В поезде Москва – Нижний Новгород прострелили грудь доверенному банкирского дома Беринга. Похищено восемнадцать тысяч рублей. Заодно тяжело ранен жандарм. А в Петербурге напали на артельщика Северных железных дорог. Чуть не на пороге Виндавского вокзала! Убиты и он сам, и сопровождавший его охранник, исчезли семь тысяч с мелочью. Сколько это еще будет продолжаться?
– Но что мы можем сделать? – развел руками товарищ министра. – Особенно если в поездах. Железнодорожная жандармская полиция вести дознания не обучена. Нападения происходят регулярно, но в разных пунктах…
– Вдруг это одна банда, пусть многочисленная? – перебил Курлова премьер. – Накрыть ее, и делу конец.
– Маловероятно, Петр Аркадьевич. Посмотрите, какой охват! От Гродно до Екатеринбурга и от Вологды до Одессы. Таких банд, слава богу, не бывает. Орудует куча мелких. Вот и не можем их никак поймать. Каждое сыскное отделение само за себя. Случаются и успехи – в Екатеринодаре, например, попались пять экспроприаторов.
Столыпин раздраженно теребил ус, потом сухо спросил:
– Как поставлена организация дела?
– Э-э… Департамент полиции осуществляет общее руководство.
– Общее руководство это, Павел Григорьевич, общие слова. Кто конкретно ведет надзор за дознаниями?
Курлов молчал. Премьер-министр крякнул и положил на стол сжатый кулак:
– Поручите Лыкову, пусть разберется. Хотя бы в Петербурге и губернии, где до государя быстро доходит.
– Слушаюсь.
– От других дел освободить, а спрашивать только за налеты. Все подобные случаи в округе теперь его. Алексей Николаевич опытный человек. Он отыщет зависимость: одна там банда или дюжина разных.
– Слушаюсь, Петр Аркадьевич. Только… как там представление? Лыков давно заслужил производство в следующий чин. Бумаги я подавал. В Рождество прокатили… Мне уж смотреть ему в глаза неловко.
– Будет ему статский. Я иду завтра к государю, надеюсь на хороший исход.
Генерал-лейтенант вышел из кабинета премьера и направился внутренним коридором в соседний подъезд. Давно прошли те времена, когда Столыпин прятался от бомбистов в Зимнем дворце. После взрыва на Аптекарском острове, унесшего жизни десятков людей, Петр Аркадьевич переехал во Вторую Запасную половину дворца. И даже променад совершал по крыше, гуляя между статуями… Год назад, когда обстановка в стране наладилась, он вернулся на Фонтанку, в служебную квартиру министра внутренних дел.
Большой комплекс казенных зданий на углу с Пантелеймоновской имел один общий адрес: набережная реки Фонтанки, 16. На самом деле в лабиринте дворов пряталось множество ведомств и служб. Квартира министра занимала один из подъездов. Соседний вел в Департамент полиции. Кроме него, в помещениях располагались канцелярия МВД, почтово-телеграфная контора, небольшая внутренняя тюрьма, типография, архив, эмеритальная касса министерства, квартиры директора департамента полиции и начальника Особого отдела.
Курлов прошел коротким коридором и оказался в приемной Зуева.
– Нил Петрович у себя? – спросил он секретаря.
– Точно так, – ответил тот растерянно. – Прикажете провести ваше превосходительство?
– Кто там?
– Вице-директор Харламов и чиновник особых поручений Виссарионов.
– Проводите.
Через секунду мелкие сошки прыснули из кабинета директора, как тараканы. Товарищ министра велел им подождать в приемной – срочное поручение от Столыпина.
Зуев встал напротив генерала и вперил в него настороженный взгляд. Ох уж эти срочные поручения…
– Садитесь, Нил Петрович. Я недолго.
Действительный статский советник присел на край стула.
– Как там Алексей Николаевич поживает?
– Лыков?
– А у вас, что, таких двое?
– Виноват, – вскочил Зуев. – Такой один.
– Ну и? Да вы садитесь.
