На кладбище Невинных (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Д'Авранж был непробиваем, при этом, как заметил аббат, он странно напрягся, уставившись на Жоэля всё более тяжелеющими глазами. Сен-Северен поморщился: ему показалось, что запах рвоты усилился, к тому же запахло клопами и Бог весть откуда потянуло склепом. В этом доме вообще пахло странно — тайнами старого города, кабинетом алхимика с его ртутными опытами, городской канализацией, возможно, много лет назад здесь кого-то убили, а, возможно, пытались изобрести новый сыр, да и забыли заплесневевшее изобретение в подвале. Слишком сложный запах. Аббат с гневом взглянул на Камиля и начал обмахиваться ладонью, как веером.
— Силы небесные, чем это смердит у тебя, во имя всего святого?
Странно, но абсолютно безразличный к предшествующим обвинениям де Сен-Северена, совершенно равнодушный к любым его словам, теперь д'Авранж неожиданно взъярился. Аббат с изумлением смотрел на налившиеся багровым пламенем глаза Камиля, на его злобно обнажившиеся клыки и нервно трясущиеся руки. Теперь он был подлинно безобразен.
— Смердит?! Как ты смеешь? Как ты смеешь?
Жоэль подумал, что от чрезмерных возлияний его собеседник, видимо, тронулся умом. О чём он?
— Я спросил, чем воняет у тебя так гадостно, только и всего! — Он повысил голос, опасаясь, что Камиль просто не расслышал его. — То ли крыса под полом сдохла, то ли у кухарки яйца протухли. Да что с тобой, сумасшедший? — он торопливо отодвинулся от наступавшего на него пьянчуги, спешно вытащив из сапога кнут. Не хватало ещё сцепиться с этим смердящим существом, брызжущим слюной и явно умалишённым. — Может, повязать этого сумасшедшего и свезти к доктору? — На своё несчастье отец Жоэль подумал это вслух.
Здесь уместно сказать, что сам аббат, человек подлинно смиренный, прекрасно сознавал своё духовное несовершенство, понимая, насколько мало соответствует тем высоким образцам Царственного Священства, людей Божьих, взятых в удел, о коих неоднократно читал в житиях. Те Отцы были в его понимании людьми, настолько пребывающими в Духе, что всё земное для них теряло смысл. Они, ходившие всю жизнь в одной полуистлевшей на их плечах рясе, всегда были для него немым укором. Сам де Сен-Северен, необычайно, даже болезненно чувствительный к дурным запахам, был наиопрятнейшим чистюлей, купавшимся трижды в неделю зимой, и семикратно — летом. Сейчас Камиль вызывал в нём откровенную гадливость.
На д'Авранжа меж тем было страшно смотреть, настолько побагровело его лицо.
— Не может быть… ведь не может…
Аббат начал подлинно опасаться за здоровье бывшего сокурсника. Ведь удар сейчас хватит, ей-Богу!
— Да чего не может быть-то? — изумлённо вопросил он.
Тут, однако, Камиль д'Авранж столь же неожиданно успокоился, сколь внезапно до этого взъярился. Он сел на диван, как невольно заметил де Сен-Северен, именно на то место, которое до этого испачкал рвотой, и лениво проговорил:
— Так, стало быть, на основании той детской истории ты заподозрил меня в убийствах? — Он высокомерно усмехнулся, и Жоэля почему-то пробрал мороз. — Так вот запомни, это всё вздор. Выкинь из головы дурацкие подозрения, слышишь? Я не убийца и не каннибал. Подержать в объятьях трепыхающуюся юную красотку — это, чего скрывать, мне в удовольствие, но всё остальное… Я люблю кровь девиц… но после — она и даром мне не нужна.
— Я готов тнбе поверить, но ты должен понять, что следующей жертвой Сатаны будет Стефани.
Аббат удивился: его слова не произвели на Камиля никакого впечатления. Напротив, он зло усмехнулся.
— Когда-то я сделал твою невесту своей любовницей, а теперь ты сделал мою сестричку своей дочуркой? Ты, надо сказать, быстро натаскал её — и теперь она воротит носик от братца, вынянчившего её. Теперь я для неё — надменный блудник и богоборец-вольтерьянец. — Он направил дула глаз на Сен-Северена. — Я это вынес. Но она кое-что добавила… Ну да ладно.
Аббат всё понял.
— Ты из-за этого напился?
— Ты несёшь вздор, — зло полыхнул глазами д'Авранж, — что мне всё это?
Аббат понял, что броню лжи д'Авранжа ему не пробить. Глупо было говорить с этим человеком, глупо было и оставаться в этом зловонном склепе: отец Жоэль боялся, что сутана провоняет дурным запахом.
— Ладно, мне пора. Может, и вправду, всё глупые подозрения, — вздохнул он. — Обрывки пустых снов, как говорят в Италии, sonno agitato, sogno premonitore… — Сен-Северен уходить, однако, не торопился. Он решил на прощание бросить ещё один пробный шар, бросить, ни на что не надеясь, но шестым чувством понимая, что это сделать надо, даже если он получит ещё одну порцию той же упорной лжи. Он ничем не рисковал.
Жоэль уставился в лицо д'Авранжу, когда-то сопернику, теперь — противнику. Напрягся, вглядываясь, стараясь не пропустить ни единого движения перекошенного пьяного лица.
— Мне почему-то постоянно видится один и тот же сон, я ведь, ты знаешь, sensibile, — проговорил он на выдохе. — Это почти осязаемое видение: карета с закрытым накидкой гербом, ночное небо, какой-то странный petite maison где-то у таможни Вожирар да кладбище Невинных…
Жоэль выиграл.
Лицо д'Авранжа побледнело, кровь, отлившая от щёк, тут же прилила к ним снова, вызвав на них алые пятна. Было заметно, что скулы Камиля страшно напряглись и он делает над собой нечеловеческое усилие, чтобы не выдать волнения, но, пьяный, не может контролировать себя. Аббат же поправил на шее шарф и лениво попрощался.
Д'Авранж нервно кивнул, но ничего не сказал на прощание.
Аббат с трудом, ощущая неимоверную усталость, взобрался в экипаж. Если раньше, после прошлой встречи, ему стало стыдно за свою былую глупость, когда он пытался обрести в этом человеке друга, то теперь он откровенно злился на себя. Какое общение может быть у Христа и Велиара? О чём только думал? Вон Сена, тёмная вода, чьи берега стянул камень набережной! Верно, земля должна ограждать себя от воды, способной размыть её в грязь. Гранитную преграду надо ставить между собой и этими людьми! Любить нужно своих врагов, но никто не велел любить врагов Божьих и целовать в уста мерзопакостные адептов дьявола. Анафема, маран афа!
Дома Жоэль уединился у камина, пригубил принесённое камердинером вино, поблагодарил Галициано и углубился в размышления. Если подсчёты графини верны, на следующую охоту Сатана выйдет через три дня. Всё это время Стефани де Кантильен проведёт в доме де Кастаньяка. Это упредит удар негодяя. Остаётся надеяться, что мадемуазель в безопасности. Район Ле-Аль оцеплен, но это без толку. Рetite maison де Конти. Местечко, что и говорить, подходящее. Таможня Вожирар. Д'Авранж недаром побелел. Он, Жоэль, угадал.
Но тогда получается, осенило его, что Сатана — един в трёх лицах! Герцог не может не знать, кому открывает ворота своей загородной резиденции. Следовательно, он — либо участник ночных бесовских шабашей, либо даже заправила! Камиль д'Авранж, пользуясь своим дьявольским, подлинно дьявольским талантом внушения, заставляет девиц приходить к нему в карету, что бы он там не врал, он причастен к этой мерзости. Правда, карета Камиля отнюдь не наимоднейшая, как описывал де Шаван… Но как бы то ни было… Камиль заманивает жертв, а герцог… нет, покачал головой аббат, он забывает третье лицо дьявольской троицы… Реми де Шатегонтье. Ему де Сен-Северен без сомнений отдал бы пальму первенства в этом триумвирате. Леру-то, пожалуй, прав. Камиль — дурачок, а всё задуманное носит печать ума страшного. Разнузданного и блудливого, но осторожного, патологически холодного и изощрённо изуверского, притом, подлинно вольтеровского, иронично сардонического и язвительного.
Ума Реми де Шатегонтье? Но так ли это? Реми ничего не выиграл ни на одном убийстве. Подлинно ли он — Сатана? Сам виконт слишком тщедушен, чтобы осуществить такое. Впрочем, силы небесные! Плащ! Ведь на плаще несчастной Женевьёв были пятна пудры. Её откуда-то переносили втроём! Нет-нет, ему не мерещится.
Скажем наперёд, аббат в своих рассуждениях ошибся. Причём, во многом.
Глава 3
«… Я, как только мне Клоди рассказала про этого Сатану-то, сразу и подумал, а не там ли это непотребство творится?»
На следующий день после полудня в Сан-Сюльпис принимали долгожданных гостей — титулярного епископа и отца ауксилиария. Отец Жоэль отвечал только за угощение и ночлег прибывших и искренне надеялся не попасться им на глаза. Однако появившийся вдруг в трапезной отец Эмерик торопливо велел ему идти в алтарь — его хотел видеть его преосвященство. Жоэль перепугался. Он не знал титулярного епископа Флорентина и не мог понять, откуда тот вообще знает его имя. Епископ ждал его у входа и, благословив, долго молчал, разглядывая лицо Жоэля.
