Ограбить Европу - Сухов Евгений Евгеньевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Разговор происходил в Царском Селе, в рабочем кабинете государя, в котором он обычно принимал чиновников с текущими докладами. Кабинет был просторный, очень удобный для работы, сообщался через широкие двустворчатые двери с коридором, по одну сторону которого размещались жилые помещения, а по другую находились высокие окна, упиравшиеся едва ли не в потолок. Стены кабинета были оклеены темно-зелеными обоями (любимый цвет государя). С левой стороны от входа висел портрет отца, Александра Второго, в окружении сыновей, немного пониже – матушки Марии Александровны, в девичестве Марии Гессен-Дармштадтской. В аккурат напротив окон, по обе стороны от камина, были развешаны картины художников эпохи Возрождения, где центральное место занимали полотна Сандро Боттичелли, наиболее почитаемого государем. Первая картина, занимавшая едва ли не половину стены, называлась «Поклонение волхвов», другая, поменьше, – «Мадонна делла Лоджия», исполненная крупным планом. Стол для беседы, укрытый зеленым сукном, размещался в самом центре кабинета. На краю стола стояли графин из фарфорового стекла и две чашки. Надо полагать, для погашения жара, что нередко случается после крепкой беседы.
Александр Уваров невольно посмотрел на царя: внутреннее раздражение проявлялось в нем лишь в слегка нахмуренных бровях. К стене был придвинут еще один стол, по всей видимости, рабочий, – неряшливо, как у какого-нибудь конторского служащего, заваленный толстыми папками с бумагами.
– Ваше величество, я еще не все сказал. За Николая Константиновича себя выдает тайный агент Департамента полиции, бывший поручик лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка Леонид Варнаховский.
Александр Третий нахмурился, отчего на выпуклом лбу обозначилась кривая морщина.
– Кажется, я о нем кое-что слышал…
– Нисколько не сомневаюсь в этом, Ваше величество. В России за ним числится такое огромное количество подвигов, что даже за треть из них его можно было бы отправить на каторгу лет на двадцать! Но он невероятно ловок и умен и как никто другой подходит для предстоящего дела. Сейчас у нас с Болгарией почти нет никаких дипломатических отношений, так что за его действия мы не несем никакой ответственности. Однако если ему удастся занять болгарский престол, Россия от этого только выиграет.
– Но его же могут разоблачить! Вы думали об этом?
– Думал… И поэтому пришел к вам. Ваше величество, интересы империи значат гораздо больше личностных обид. В случае успеха нашей операции этот прохвост сумеет преподнести вам Болгарию на блюдечке, и царствующий дом будет просто обязан признать его великим князем Николаем Константиновичем.
Александр Уваров уверенно выдержал тяжеловатый государев взор. В какой-то момент ему захотелось налить водички из фарфорового графина, чтобы своевременно погасить в глубине грудной клетки назревающий жар, но он сумел перебороть накатившее желание.
– Право, даже не знаю, как вам ответить… Уж никак не ожидал подобного поворота. Честно говоря, я хотел учинить вам разнос, а вы вон куда повернули… Если, конечно, государственные интересы… Куда же без них… – Император вздохнул. – А что прикажете делать с настоящим великим князем? Уж не думаете ли вы, чтобы я отдал приказ умертвить двоюродного брата?
– Это совсем ни к чему, Ваше величество…
– Спасибо за милость, – делано наклонил голову государь.
– …Из Ташкента его можно будет переместить куда-нибудь в другое место. В какую-нибудь глухомань: Якутск, Иркутск, Вологду… можно даже отправить на Сахалин в Александровск. Поменять ему имя и взять с него слово, что он не обесчестит августейшую фамилию досадными откровениями, а уже через год о нем все позабудут.
– Я смотрю, вы уже все продумали, – невесело буркнул Александр Третий.
– Служу государю и отечеству, Ваше величество! – охотно откликнулся Уваров, сделав вид, что не понял иронии.
– А что же будет, если этому Варнаховскому не удастся занять болгарский престол?
– В этом случае у нас будет достаточно времени, чтобы подготовить нового достойного кандидата. Насколько мне известно, мингрельский князь выдвигается по вашей инициативе?
– Верно. Что вы о нем скажете?
– Совершенно безнадежная кандидатура. У болгар он не пользуется никаким авторитетом и не сумеет пройти Народное собрание.
– Вот как? – удивленно проговорил царь. – Впервые об этом слышу. И что же в нем скверного?
– В первую очередь отсутствие воспитания, Ваше величество. По отношению к своим будущим подданным он ведет себя весьма чванливо, имеет дикий и необузданный нрав, весьма падок на женщин и даже не обращает внимания на сопровождающих их мужей и братьев. Я бы даже сказал, что всех женщин Болгарии он считает едва ли не личной собственностью.
– Не ожидал… При встречах генерал производит весьма благоприятное впечатление, – недовольно покачал головой Александр.
– А что же ему еще остается делать, когда он беседует с государем?
– И какое же ваше мнение, Александр Петрович?
– В случае возможной неудачи нужно подыскивать на болгарский престол новую кандидатуру, желательно славянина. А сейчас лучшей кандидатуры, чем из дома Романовых, не сыскать – русский царствующий дом абсолютно лоялен к болгарскому народу, к его обычаям и традициям, – уверенно заключил Уваров. – Болгары это знают и поддерживают Николая Романова.
– Кажется, вы хотели сказать, Варнаховского? – прищурился государь.
– Именно так, – не сумел удержаться от улыбки Уваров.
– Кажется, я вас понял, – тяжело вздохнул император. – Что ж, будем исходить из государственных интересов. Кажется, у меня есть подходящая кандидатура… А сейчас извините меня, мне нужно готовиться к отъезду. Еду в Феодосию, ненадолго. Так что, как вернусь, тотчас вызову вас к себе.
Глава 30
Покушение на государя
Улыбнувшись, Стефан Стамбулов показал ряд мелких зубов, отчего его лицо, больше смахивающее на мордочку мелкого грызуна, приобрело еще более заостренные черты.
– После того случая в ресторане «Люксембург» вы сделались невероятно популярным. Сумели показать свой характер, мы не ошиблись в вас. Именно такой человек и нужен нашему государству: решительный, смелый и, простите меня, тяжелый на руку. А иначе ничего не сделаешь! Порой нам приходится идти на непопулярные меры. Знаете, как меня называют в Болгарии? – неожиданно спросил он.
– Не имею понятия, – слукавил Варнаховский.
– Обер-палочник! Ха-ха! Согласитесь, остроумно. Но как же нам обойтись без кнута, когда народ не желает слушаться? Так что, князь, я вас очень хорошо понимаю. А ведь они совсем забыли о том, что еще недавно при турецком режиме только при одном подозрении в заговоре болгар сажали на кол! Турки увозили к себе наших жен, насиловали наших дочерей, разрушали церкви… – Улыбнувшись вновь, добавил: – Так что мои методы по сравнению с турецкими – всего лишь невинная забава.
Шевельнув пальцем, Стамбулов посмотрел на официанта, вытянувшегося подле стола. Его требование мгновенно было услышано, и в опустевшие бокалы полилось рубиновое бордо.
– С радостью хочу вам сообщить, что Народное собрание Болгарии единодушно поддержало вашу кандидатуру на престол. Я вас поздравляю! Осталось последнее – чтобы кандидатуру одобрил султан, – сказал Стамбулов, сделав небольшой глоток. – Абдул-Гамид весьма влиятельный человек, от его мнения очень много зависит. Нам нельзя этого забывать. А потом, при султане всегда находятся представители глав других государств, без поддержки которых нам просто не обойтись. Мы должны подготовить соответствующую почву для вашего признания в Европе. Сами подумайте, что может случиться с вами лично и что будет испытывать Болгария, если державы Европы вас не признают.
Вино оказалось в меру терпким. Промокнув губы салфеткой, Варнаховский энергично подхватил разговор:
– Полностью с вами согласен. Нужно заручиться поддержкой султана. Кроме того, я смогу вести там переговоры о займе. Сейчас Болгария находится в крайне бедственном положении.
