Синдикат - Коллинз Макс Аллан (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Берите еще одного человека, грузите этих раненых и вывозите, черт побери, в больницу!
– Мне велели оставаться при машине, – объяснил он.
Я ухватил его за грудки так, что отскочило несколько блестящих пуговиц.
– Давай, шевелись, говнюк!
Он судорожно сглотнул комок в горле:
– Слушаюсь, сэр! – и, выйдя из машины, начал собирать раненых.
Слева от меня люди повалились друг на друга, как две футбольные команды при вбрасывании мяча. Какие-то копы в униформе и люди из Секретной службы пытались их растащить.
Из громкоговорителя раздавалось:
– Пожалуйста, покиньте парк! Пожалуйста, немедленно уходите!
Я начал растаскивать кучу, а один из копов, очень разумно использовавший свой светящийся жезл, помог мне заполучить убийцу из-под разъяренной толпы. Им оказался маленький человечек, чуть повыше пяти футов и почти голый – на нем осталось только несколько клочков одежды цвета хаки, остальное было разодрано толпой.
Полицейский, с которым я так грубо обошелся, помогал сесть в голубой «кабриолет» седому мужчине, женщина в вечернем платье уже лежала на заднем сиденье. Оставался еще один мужчина, с окровавленной головой. Я показал на автомобиль, и двое полицейских, державших маленькую, почти бесчувственную фигурку за обе руки, кивнули мне; мы проложили дорогу к машине и бросили убийцу на багажную полку. Один из копов сел прямо на мужичонку, и машина тронулась. Преступник глянул на меня, выдавив улыбку, и что-то проговорил: копы придавили его посильнее. Это был не самый мягкий способ обращения, но, возможно, жизнь он ему спас: толпа жаждала крови.
Если уж они хотели крови, то вполне имели возможность лицезреть ее: достаточно было бросить взгляд туда, где раньше стояла машина Рузвельта: крови там было, как краски на полотнах в квартире Мэри Энн Бим в Тауер Тауне. Полицейские все еще слонялись вокруг, а вот толпа понемногу рассеивалась.
Я присел на ступеньки. Рядом тоже было пятно крови.
Приплелись Миллер с Лэнгом. Стояли, воззрившись на меня, и поеживались.
Лэнг сказал:
– Что теперь?
– Если бы я не хотел, чтобы меня уволили, – ответил я, – то нашел бы, в какую больницу поместили Сермэка, и был бы все время под рукой.
Миллер с Лэнгом переглянулись, снова поежились я побрели прочь.
Один из телохранителей, Билл, с измученным видом медленно подошел ко мне.
– Мы должны были это остановить, – сказал он.
– Вот именно, – заметил я.
– Вы думаете – это была случайность?
– Что?
– Может, тому парню нужен был Рузвельт?..
– Проваливай!
Он ушел.
Блондин, бывший теперь шатеном, давно испарился. Я его взял, а он ушел. Сермэка подстрелили, возможно, смертельно, а нажал на курок маленький человечек с копной волос.
Садовник, которого я видел у зятя Сермэка.
Что ж, я знал, куда они его повезли: в здание Административного центра графства. Там и находилась тюрьма. Мне очень хотелось туда попасть и потолковать с этим кубинцем, или кем он там был. Может, глупцы и поверят, что мишенью был Рузвельт.
Но они не слыхали, что пробормотал мне кучерявый, когда на него уселся коп и машина тронулась.
– Что ж, – сказал он, глядя прямо на меня сияющими карими глазами, – я сделал Сермэка.
Глава 17
Административный центр графства Дейд в виде готической башни резко белел на фоне ночной темноты, освещенный так, что был виден на многие мили вокруг. Или на кварталы, а их от Бейфрант-парка до этого здания было около восьми, и я прошел их пешком, потому что движение все еще было остановлено. Копы и помощники шерифа толпились на двух пролетах лестницы, перед входом, где виднелся ряд двухэтажных колонн, как напоминание о более цивилизованных временах.
Коп, державший руку на рукоятке револьвера, нервно расхаживал по бровке.
Я подошел к нему и сказал:
– Я из Бейфрант-парка. Телохранитель Сермэка, – и показал ему удостоверение.
– Вам там туго пришлось, – ответил он.
– И не говорите. Я так понял, что они еще не привезли стрелявшего.
– Нет. Не знаю даже, какой черт их задерживает. От парка не так уж далеко.
– В машине было еще несколько раненых... Возможно, они вначале завернули в больницу...
– Очень может быть, – кивнул полицейский.
Когда через несколько минут подкатил голубой «кабриолет», убийцу уже сняли с багажной полки и посадили на заднее сиденье между двумя копами. Впереди – шофер-полицейский и еще один коп. Они вывели темного, кучерявого человечка из автомобиля. Он был совершенно голый, даже клочки цвета хаки, висевшие на нем в парке, сейчас исчезли, но никого, казалось, это не озаботило. Его, кстати, это тоже не беспокоило: он казался притихшим, а на лице была слабоуловимая улыбка. Толпа копов разделилась, как Красное море, надвое и двигалась волнами по ступеням вверх. Прошмыгнул за ними и я.
Тут я заметил рядом с собой парня в штатском; он определенно не был помощником шерифа. На нем были серая фетровая шляпа с узкими полями, черный костюм, темно-голубая рубашка и желтый галстук. Ему было лет тридцать пять, но в каштановых волосах уже виднелась проседь. В нем чувствовалась какая-то нервность.
Мы находились в самой гуще копов, в середине высокого вестибюля здания, когда я повернулся к нему и сказал:
– Можно попросить у вас автограф, мистер Уинчелл?
Он улыбнулся одними губами, синие глаза-бусинки остались холодными, как мрамор вокруг нас. Он вдавил что-то мне в ладонь. Я глянул – пятидолларовая бумажка.
– Попридержи язык за зубами, малыш, – сказал он, – и позволь мне тащиться за тобой.
– Будьте моим гостем, – ответил я.
– Молодец, мальчик, – сказал он с усмешкой. – Я тебе дам еще столько же, если сыграешь честно.
Я припрятал купюру в карман, потому что через вестибюль, напротив нас, открылся лифт, и убийца с несколькими копами втиснулись, понятное дело, туда. Как только лифт начал подниматься, толпа полицейских немного уменьшилась, и они занялись своими делами.
– Дело – дрянь, – сказал Уинчелл.
– А как вы сюда, так быстро попали? Вы тут единственный репортер.
– Остальные, возможно, в больницах или потащились за Рузвельтом.
– Я не видел вас среди прессы в парке. – Я был в конторе «Вестерн Юнион» – отсылал колонку в «Миррор», когда услыхал, как два парня спорят, сколько выстрелов какой-то чокнутый сделал в Рузвельта. Это все, что мне нужно было услышать.
– Думаю, остальные репортеры все-таки догонят вас, прежде чем вы получите какую-нибудь информацию.
– Я знаю. Не можешь доставить меня наверх? Я слышал – тюрьма на двадцать восьмом этаже.
– Могу попробовать.
Мы подошли к лифту, где обосновались два копа – чтобы не пропускать таких, как Уинчелл, полагаю.
Мы не продвинулись бы дальше ни на шаг, но один из копов был в парке и видел, как я помогал грузить преступника на задок автомобиля. Так что, когда он узнал, что я являюсь личным телохранителем Сермэка и хочу задать убийце несколько вопросов, то позволил мне подняться.
– А это кто? – спросил коп, по-видимому, не узнав Уинчелла.
Журналист, явно задетый, все же промолчал.
– Он со мной, – ответил я. Коп поднялся.
– О'кей. Это на девятнадцатом этаже. Там одиночные камеры.
Мы вошли в лифт.
Уинчелл закачался на пятках, поглядывая на указатель этажей.
– Наверное, вы неприятно удивлены, – сказал я.
– Всякое бывает, – ответил он. – Но, как правило, проблем не возникает, для чего я периодически и делаю слюнявые репортажи для любителей «мыльных опер». Например, как девушка из хора получила бриллиантовый браслет, затащив в постель какого-то миллионера, ну, или вот что-нибудь подобное.
На девятнадцатом этаже дверь открылась, и перед нами предстал шериф – огромный, мускулистый человек в темном пиджаке и белых брюках, ярком галстуке и бесформенной шляпе, разговаривающий с копом, на ладони которого лежал никелированный длинноствольный револьвер тридцать второго калибра, и тот как будто предлагал его шерифу, как какую-то вещь. Увидев нас, шериф мрачно нахмурил брови, но прежде, чем он успел что-либо сказать, вперед с самоуверенной улыбкой вышел Уинчелл.
