Человек из Санкт-Петербурга - Фоллетт Кен (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
И вот внезапно оно осталось позади. Поняв, что теперь она в безопасности, Шарлотта разрыдалась, слезы так и текли по ее щекам. Незнакомец не давал ей останавливаться.
– Надо уходить отсюда, – сказал он. Говорил он с иностранным акцентом. Собственная воля покинула Шарлотту. Она шла, куда ее вели.
Через некоторое время она немного взяла себя в руки. Сообразила, что они находятся неподалеку от вокзала Виктории. Остановившись около Лайэнз-Корнер-Хауса, мужчина спросил:
– Не хотите ли чашку чая?
Она кивнула, они вошли внутрь. Подведя ее к стулу, он уселся напротив. И тут впервые она взглянула на него. На какое-то мгновенье страх вновь охватил ее. У незнакомца было удлиненное лицо с изогнутым носом. Волосы короткие, но щеки небриты. Во всем его облике было что-то хищное. Но в глазах его она не увидела ничего, кроме сочувствия.
Набрав в легкие побольше воздуха, она спросила:
– Как мне отблагодарить вас?
Он проигнорировал вопрос.
– Не хотите ли что-нибудь съесть?
– Только чай.
Она узнала его акцент и заговорила по-русски.
– Откуда вы?
Ему, видно, пришлось по нраву, что она знает его родной язык. Он сказал:
– Я родом из Тамбовской губернии. Вы очень хорошо говорите по-русски.
– У меня мать русская и гувернантка тоже.
Подошла официантка и незнакомец произнес:
– Два чая, пожалуйста, дорогуша.
Шарлотта подумала: «Он учится английскому у кокни, у простонародья». А вслух сказала:
– Я даже не знаю вашего имени. Меня зовут Шарлотта Уолден.
– Феликс Кшессинский. А вы смелая, раз решились участвовать в этом марше.
Она покачала головой.
– Смелость не имеет к этому никакого отношения. Я просто не представляла себе, как все обернется.
Про себя же она неотступно размышляла: «Кто этот человек? Откуда он взялся? Внешность у него поразительная. Но держится он скрытно. Хотелось бы мне узнать о нем побольше».
– А чего же вы ожидали? – спросил он.
– От марша? Не знаю... Почему все те мужчины с таким удовольствием нападают на женщин?
– Интересный вопрос.
Он вдруг оживился, и Шарлотта увидела, что лицо его выразительно и привлекательно.
– Видите ли, мы ставим женщину на пьедестал и делаем вид, что она чиста душой и физически беспомощна. Поэтому, по крайней мере, в порядочном обществе мужчины убеждают себя, что они никогда не испытывают к женщинам враждебности и не ощущают к ним никакой похоти. Но вот появляются женщины-суфражистки, абсолютно не отличающиеся беспомощностью, и которых вследствие этого вовсе не требуется боготворить. Да, ко всему прочему, они еще и нарушают закон. Они опровергают мифы, созданные самими мужчинами, и поэтому те считают, с такими женщинами можно обращаться самым бесстыдным образом. Мужчины чувствуют, что их обманули и дают выход все той же злобе и похоти, которую в себе подавляли. Так они сбрасывают напряжение и получают от этого удовольствие.
Шарлотта в изумлении смотрела на него. Потрясающе – такое исчерпывающее объяснение и прямо так, экспромтом! «Мне нравится этот человек», – подумала она. Затем спросила:
– А чем вы занимаетесь?
Он сдержанно ответил:
– Я безработный философ.
Подали чай. Крепкий и очень сладкий, он немного взбодрил Шарлотту. Этот странный русский заинтриговал ее, ей захотелось заставить его раскрыться. Она проговорила:
– Вы считаете, что положение женщин в обществе и все такое прочее так же плохо для мужчин, как и для самих женщин?
– Я уверен в этом.
– Почему?
Он чуть помедлил.
– Видите ли, мужчины и женщины счастливы, когда любят.
На мгновенье по лицу его пробежала тень, но тут же исчезла.
– Любовь это не то же самое, что поклонение. Можно поклоняться божеству. Но любить можно только человека. Когда мы поклоняемся женщине, мы не можем любить ее. А потом, обнаружив, что она не божество, начинаем ее ненавидеть. Это печально.
– Я никогда об этом не думала, – произнесла Шарлотта, дивясь услышанному.
– К тому же, в каждой религии имеются божества добрые, и божества злые. Бог и Дьявол. Вот и у нас есть добропорядочные женщины, и есть дурные. А с дурными, например, с суфражистками и проститутками, можно поступать, как угодно.
– Кто такие проститутки?
На лице его возникло удивление.
– Женщины, продающие себя для...
Тут он употребил русское слово, которого Шарлотта не знала.
– Вы можете это перевести?
– Совокупление, – ответил он по-английски.
Покраснев, Шарлотта отвернулась.
Он спросил:
– А что, это слово неприличное? Простите, но другого я не знаю.
Набравшись смелости, Шарлотта тихим голосом произнесла:
– Половое сношение.
Он вновь заговорил по-русски.
– Мне кажется, вас как раз и поместили на пьедестал.
– Вы не представляете себе, насколько это ужасно, – яростно произнесла она. – Быть столь невежественной! Неужели женщины и в самом деле продают себя подобным образом? – О, да. Порядочные замужние дамы должны делать вид, что сексуальные сношения им не нравятся. Иногда это мешает мужчинам, и тогда они отправляются к проституткам. Те в свою очередь притворяются, что все это им ужасно нравится, но так как они занимаются этим столь часто и со столькими разными мужчинами, то никакого удовольствия не получают. Так что притворяются все.
«Вот как раз то, что мне необходимо знать!» – подумала Шарлотта. Ей захотелось взять его домой и приковать цепями в своей комнате, чтобы он днями и ночами объяснял ей всевозможные вещи. Она спросила:
– А как же все началось – притворство, я имею в виду?
– Чтобы понять, нужно посвятить изучению этого всю жизнь. Не меньше. Однако, я абсолютно уверен, что это связано с проблемой власти. Мужчины властвуют над женщинами, а богатые мужчины – над своими бедными собратьями. И чтобы узаконить эту систему требуется множество мифов – мифов о монархии, капитализме, о способах воспитания и сексе. Эти мифы делают нас несчастными, но без них кое-кто лишился бы власти. А мужчины никогда не откажутся от власти, даже если она приносит им горести.
– Так что же делать?
– Знаменитый вопрос. Нужно забрать власть у тех, кто не желает с ней расстаться. Переход власти от одной группы людей к другой внутри одного и того же класса называется переворотом и ничего не меняет. Переход власти от одного класса к другому называется революцией, и вот тогда действительно наступают перемены.
Помедлив, он добавил:
– Хотя эти перемены не всегда таковы, на которые рассчитывали революционеры. Революции происходят, когда массы людей поднимаются против своих угнетателей, как это со всей очевидностью делают суфражистки.
Революции всегда сопровождаются насилием, так как, чтобы удержать власть, люди готовы на убийства. Другие же ради свободы готовы жертвовать своими жизнями, и поэтому революции неизбежны.
– Вы революционер?
Он произнес по-английски:
– Даю вам на отгадку три попытки.
Шарлотта рассмеялась.
Смех все и расставил по своим местам.
Пока он говорил, какая-то часть мозга Феликса пристально изучала лицо девушки, наблюдала за ее реакциями. Он почувствовал к ней расположение, и в этом ощущении тепла было что-то знакомое. Он подумал: «Это я должен околдовать ее, но пока что она околдовывает меня».
Тут она рассмеялась.
Улыбка ее была широкой, в уголках карих глаз появились морщинки, голова запрокинулась. Она выставила вперед руки, словно обороняясь, и залилась сочным, грудным смехом.
Этот смех перенес Феликса на двадцать пять лет назад. Он увидел перед собой маленькую избенку рядом с деревянной церквушкой. В избе мальчик и девушка за грубым столом из досок. На печи в горшке варятся щи. На дворе темень, скоро должен вернуться отец. Пятнадцатилетний Феликс только что рассказал своей восемнадцатилетней сестре Наташе басню о путнике и крестьянской дочке. Откинув голову, та хохотала вовсю.
Феликс неотрывно смотрел на Шарлотту. Она была как две капли воды похожа на Наташу. Он спросил:
