Американский Шерлок Холмс (ЛП) - Картер Ник (читаем книги бесплатно txt) 📗
— А для чего сюда же приложены и кружева? — спросил Файрфильд, — неужели и они имеют особое значение?
— Пожалуй, — задумчиво проговорил Ник Картер, внимательно рассматривая кружева, — дело в том, что это очень дорогие кружева. Вот этот кусок, что у меня сейчас в руке, стоит не менее тысячи долларов! Кружева эти были уложены в чемодан по нескольким причинам.
— Откровенно говоря, мистер Картер, я не вижу ни одной причины, уж не говоря о нескольких, — со вздохом заметил Файрфильд.
— Прежде всего кружева были уложены в чемодан для того, чтобы заполнить пустое пространство, но кроме того отправитель хотел намекнуть на то, что семья, в которой разыгралась кровавая драма, располагает большими средствами. А если подумать, то найдется еще несколько причин. Но давайте посмотрим сначала, что нам скажут прочие вещи.
Он вынул из чемодана окровавленную ночную сорочку и сказал:
— Эта вещь говорит сама за себя, показывая наглядно, каким образом была убита Наталья и куда угодили удары кинжалом.
— Остаются еще три фотографические карточки, — заметил Файрфильд.
— Ну, тут долгого размышления не требуется, — отозвался Ник Картер, рассматривая карточки, — вот это Оливетта, а это Макс; ему лет двадцать пять на вид.
— А эта старая, пожелтевшая карточка, вероятно, изображает мать?
— Да, и притом только эта карточка и исполнена профессиональным фотографом, тогда как две сделаны любителем посредством моментального снимка, легко доступного каждому ребенку при нынешних аппаратах.
После некоторого раздумья Ник Картер обратился к Файрфильду со словами:
— Я попрошу вас теперь уложить все эти вещи обратно в чемодан. Мы сегодня же поедем в Торонто.
— Вам не кажется странным, что в этом чемоданчике имеется такая масса улик? — спросил Файрфильд, тщательно укладывая вещи.
— Как вам сказать, — уклончиво ответил Ник Картер, — по-видимому, отправитель хотел собрать возможно больше улик и притом он старался представить в возможно наглядном виде картину убийства, до сего времени оставшегося необнаруженным.
— Все это я понимаю, — отозвался Файрфильд, — но тогда я не понимаю, почему он отправил чемодан столь легкомысленным способом!
— Вы хотите сказать, что не понимаете отправки его в Нью-Йорк без указания определенного адреса?
— Именно. Меня удивляетесь не то, что чемодан был отправлен в Нью-Йорк, а то, что здесь о нем никто не заботился. Надо полагать, тут есть какая-нибудь особая причина.
— Вероятно, отправитель не может приехать сюда: или он болен, или немощен. Но я думал, что он мог бы приложить письмо. Скажите, письма в чемоданчике не было?
Файрфильд ответил отрицательно.
— В таком случае я попрошу вас вызвать по телефону глазное полицейское управление, отдел сыскной, и спросить там от моего имени, не поступило ли туда около года тому назад письмо из Торонто или его окрестностей, в котором полиция приглашается востребовать чемодан, адресованный на имя Алексея Делануа и находящийся в обществе «Вельс Фарго». Но предварительно дайте мне молоток и долото, если то и другое имеется у вас под рукой.
— Конечно, есть. У меня очень большой ящик с инструментами.
— В таком случае вместо молотка дайте мне маленький топорик. А теперь идите к телефону, мне надо поработать минут пять.
Файрфильд ушел в соседнюю комнату.
Он слышал стук, а затем шум, как будто кто-то разрывает толстую кожаную подушку.
Но тут с ним заговорили из полицейского управления, и он уже не мог следить за тем, что делал Ник Картер.
Когда он минут через пятнадцать вернулся в библиотечную комнату, глаза его сверкали.
— Мистер Картер! — воскликнул он, — я право не знаю…
Он умолк при виде разрезанного сыщиком чемодана и спросил, смеясь:
— Зачем же вы испортили чемодан?
— Сейчас узнаете. Сначала вы мне скажите, что вам ответили.
— Прежде всего я прошу вас объяснить мне, — начал Файрфильд, — каким образом вы догадались о существовании такого письма? Дело в том, что в свое время главное полицейское управление действительно получило подобного рода письмо. Но там его прочитали и бросили в корзину, так как предположили, что это только чья-нибудь шутка.
— Это на них похоже, — злобно ухмыльнулся Ник Картер, — можно ли поверить, что люди так глупы. Не помнят ли они, по крайней мере, содержания письма?
— Помнят! Инспектор Мак-Глусски — он-то и подошел к телефону, когда я назвал ваше имя — сообщил мне, что помнит, как получил письмо, в котором говорилось о каком-то убийстве в Канаде, причем автор письма указывал на то, что улики вместе с препроводительным письмом высланы в чемодане в Нью-Йорк.
— Вижу, что мой друг Мак-Глусски все-таки кое-что смекнул. Дело в том, что я уже нашел это препроводительное письмо, — заявил Ник Картер, указывая на остатки чемодана, буквально изрезанного им на куски, — я был твердо убежден, что в чемодане должно находиться такое письмо. Не находя его при вещах, я догадался, что отправитель куда-нибудь спрятал его, сообщив вместе с тем полиции о существовании этого письма. Очевидно, инспектор Мак-Глусски уже не помнить этой подробности. Вот, друг мой, ключ ко всей тайне — продолжал сыщик, указывая на несколько листов исписанной бумаги, — а теперь слушайте, я вам прочитаю, что чуть написано.
Письмо было написано тем же почерком, как и имена на полосках.
Со дня написания письма прошло уже четырнадцать месяцев. В нем было сказано следующее:
«Я хочу в кратких словах, по мере сил и возможности, раскрыть историю одного преступления, или, лучше сказать, нескольких преступлений. Зовут меня Алексей Делануа. Я пишу это письмо в старом доме, скорее похожем на замок; расположен он на вершине горы в Онтарио, а носит он название «Замка Деланси». Он теперь уже в четвертом поколении принадлежит семье Деланси. Из окон замка видны южные берега озера Симоке. Ближайшая железнодорожная станция называется Бальдвинь и находится отсюда на расстоянии шести миль к юго-востоку. Мой отец, дед и даже прадед служили семье Деланси в качестве дворецких и управляющих. Я тоже занимал ту же должность, хотя моя работа была весьма немногосложна, так как я с самого детства калека. Мистер Александр Деланси был добрый, хороший хозяин. Я никогда ни в чем не нуждался и пользовался удобным приютом здесь в замке. Двадцать лет тому назад хозяин женился на вдове Анджелине Ларю, у которой было трое детей — тройняшек: Макс, Оливетта и Рудольф. Макс и Оливетта были похожи друг на друга, как две капли воды, Рудольф же совершенно непохож на них. Через год после женитьбы родилась девочка, нареченная именем Наталья. Мать умерла от родов. Чтобы рассеять свое горе, мой хозяин отправился путешествовать и оставил детей на руках у прислуги. В доме проживала также гувернантка, вдова, у которой была дочь по имени Диана. Эта Диана не жила в замке и я в первый раз увидел ее лишь недавно. Мой хозяин был очень богат и пользовался известностью благодаря своей учености. Министры не раз обращались к нему за содействием в сложных государственных делах. В настоящую минуту, когда я пишу это письмо, он находится со мной в одной и той же комнате, безнадежно больной, слабоумный. Он сделался таким вследствие удара, нанесенного ему в затылок Рудольфом. Я попытаюсь вызвать врача, но пока приходится еще оставаться в моей комнате, иначе нас обоих найдут и убьют. Преступники все еще находятся в замке и нельзя знать, долго ли они еще там останутся. После смерти своей горячо любимой жены, мой хозяин был в отсутствии целых десять лет и в течение всего этого времени здесь в замке распоряжалась гувернантка, госпожа Кранстон. Так как я сам калека и часто вынужден оставаться в постели, то я почти не видел, что делается в доме. Пищу мне приносили в мою комнату, а я сам лишь изредка сходил вниз. Я жил в полном одиночестве и почти никто из обитателей замка не знал о моем существовании. Когда хозяин вернулся домой, в его сердце проснулась любовь к Наталье, он взял ее с собой и отдал в женский монастырь во Франции для воспитания. Спустя год она вернулась сюда. Я ограничусь описанием лишь того, что мне доподлинно известно и не буду высказывать предположений и подозрений: месяца три тому назад хозяин вдруг появился в замке. Он зашел ко мне и спросил, не знаю ли я, где находится и что делает Наталья. Я с чистой совестью мог ему ответить, что ничего не знаю. Посте этого мистер Деланси рассказал мне, что он страшно взволнован, так как его любимая дочь сбилась с пути истины, будучи побуждена к этому ее братьями и сестрой. Он высказывал это в виде предположения, так как он сам сознался, что доказательств у него никаких нет. На другой день он опять уехал, чтобы отправиться на поиски Натальи. Так как мне мало известен этот грустный отрывок всей истории, то я не стану о нем распространяться. После этого я увидел моего хозяина уже только в тот ужасный момент, когда нашел его в луже крови у подножия скалы; оттуда его сбросил Рудольф, который, очевидно думал, что старик разбился насмерть. Спустя несколько дней после вышеупомянутого посещения хозяина, в замке вдруг появились Макс, Рудольф и Оливетта. С ними явилась еще какая-то четвертая девушка, которая, однако, никому не показывалась на глаза; говорили, что это и есть Диана Кранстон. Теперь-то я хорошо знаю, что это была вовсе не Диана, а несчастная Наталья, которую привезли сюда, в замок ее отца, в качестве пленницы. Ее заперли в одной из комнат западного флигеля, наиболее хорошо обставленного. После, когда действительно появилась Диана, я уже успел узнать мрачную тайну, окружавшую бедную Наталью. В этом старом замке имеется несколько потайных коридоров и лестниц, расположенных в промежутке между двойными стенами. Я знаю все эти проходы. Одним из них я воспользовался и очутился в помещении под той комнатой, где находилась Наталья. — Я тайком вырезал отверстие в потолке и таким образом мог переговариваться с пленницей. Наталья сообщила мне о замысле Макса, Рудольфа и Оливетты и умоляла меня известить ее отца и вызвать для оказания помощи. Но ведь я — несчастный калека и едва передвигаюсь на ногах! Лишь изредка я мог видеться с Натальей. Во время одного из таких свиданий она сообщила мне, что собирается рассказать о своем несчастье находящемуся в ее комнате фонографу и что она просит меня, в случае ее смерти, захватить валики и бережно хранить их. Я обещал ей сделать все, что в моих силах, но тут-то я в первый раз возроптал по поводу того, что я калека! Бывает, что я по два, по три дня мучаюсь в непрекращающихся судорогах, а в такое время я не только не могу двинуться с места, но и сделать хотя бы малейшее движение пальцами. Впрочем, я и забыл упомянуть о том, что с прибытием двух братьев и Оливетты мне было приказано выехать из замка. Я для виду исполнил это приказание, на самом же деле спрятался в одном из укромных уголков, известных одному только мне. Я твердо убежден в том, что Макс, Рудольф и Оливетта внушили моему хозяину мысль, будто Наталья сбилась с пути, исключительно для того, чтобы заставить его изменить завещание. Но он не исполнил этого, и поэтому заговорщикам не удалось присвоить себе огромное состояние семьи Деланси. Я полагаю, что они привезли сюда Диану Кранстон, очень похожую на Наталью, с целью выдать ее за настоящую Наталью. Обман должен был увенчаться успехом, так как сама Наталья почти не показывалась за пределами замка. Диана держалась в стороне от Натальи, так как последняя, очевидно, не должна была знать о том, что в замке имеется лицо, чрезвычайно на нее похожее. О, зачем я калека! Если бы я был здоров, я сумел бы освободить бедную Наталью и спасти ее от ужасной смерти. Но я не имел возможности сделать это, и не мог вовремя проломать отверстие в стене ее комнаты. Если бы мне удалось сделать это, то она была бы спасена, так как по той двойной стене проходит коридор в другие помещения. Когда мне, наконец, удалось пробить отверстие, то было уже поздно, Наталья уже была убита! Если бы преступники замешкались еще на один день, я вырвал бы у них жертву и доставил бы ее в такое место, где ее нельзя было бы найти. Но мне пришлось ограничиться ролью невидимого свидетеля злодеяния. Диана, Оливетта, Макс и Рудольф были все в комнате, а я смотрел в отверстие в потолке. Я пришел для того, чтобы сообщить Наталье о том, что на следующий день мне удастся спасти ее. Ее убил Макс, ударив кинжалом в грудь. Еще прежде, чем он успел совершить преступление, Наталья выстрелила в Оливетту, но, очевидно, пуля только слегка контузила ее, так как на другой день она уже была вполне здорова. Правда, она носила повязку на голове. Я хотел бы прокричать по всему миру, что в убийстве виновны все вместе, хотя Макс один покончил с нею. Все они находились в комнате и хохотали, когда злодеяние было совершено и жертва лежала на полу в луже крови. Тогда я услышал, что мой хозяин со дня на день должен приехать. К сожалению, подробностей я не узнал. Когда Наталья упала на пол, я лишился чувств. Когда я очнулся, Оливетта и Диана убирали тело Натальи, готовя его к погребению. Они сняли с нее ночную сорочку и закутали ее в грубую парусину. Через час вошли оба брата и вынесли труп. Должен сказать, что мне удалось выследить их. Я видел, как они выехали на лодке на озеро и там погрузили тело Натальи в воду. Насколько я успел заметить, они нагрузили труп тяжелыми гирями. Но я хорошо запомнил место, а впоследствии приспособил там маленький буй, прикрепленный таким образом, что он находится на несколько вершков ниже поверхности воды. Еще до рассвета мне удалось проникнуть в комнату, где была убита Наталья. Я взял с собой все то, что уложил в чемодане. Вынося вещи, я слышал, как внизу убийцы смеются и шутят. Они справляли свое торжество. Вследствие этого мне было нетрудно прокрасться в их спальни и похитить оттуда то, что мне казалось нужным. Я прикрепил к юбкам записочки с именами, так что тот, кто прочитает мое письмо, может составить себе понятие о росте каждой девушки в отдельности. На фотографических карточках изображены Макс, Оливетта и их мать. Валики говорят сами за себя. К сожалению, я не знаю, что именно на них запечатлелось, а что касается последнего, то я боюсь, что повредил его, так как я должен был быстро снять его с фонографа. Я устал, силы меня оставляют, не могу больше писать.
