Квинканкс. Том 1 - Паллисер Чарльз (бесплатная регистрация книга .txt, .fb2) 📗
Из связки ключей на цепочке, обернутой вокруг талии, матушка выбрала один и открыла им замок, державший футляр для бумаг, который она всегда носила при себе. Склонившись вперед, сэр Персевал пристально наблюдал, как она нашла еще один ключ и отперла сам футляр. Оттуда она извлекла небольшой бумажный свиток, с обеих сторон схваченный медными кольцами. Мы все, затаив дыхание, следили, как матушка снимала кольца и осторожно разворачивала свиток. Стоя немного сзади, я сумел разглядеть, что это был всего один исписанный лист плотного пергамента. Разобрать хотя бы одно слово было невозможно — не только из-за расстояния, но и из-за букв, красивых, однако очень странных по форме. К нижнему концу бумаги была прикреплена большая красная печать, над нею виднелись как будто три подписи — они были не такие ровные и аккуратные, как прочий текст.
— Позвольте взглянуть. — Сэр Персевал протянул костлявую, в кольцах, руку, хотя достать все равно бы не смог.
Матушка отпрянула, прижимая к себе бумагу.
— Нет, сэр Персевал, — воскликнула она. — Простите, пожалуйста, но мне нельзя давать его вам в руки. — Он пробормотал что-то про себя и откинулся назад. Матушка подняла документ так, чтобы им было видно. — Надеюсь, вы признаете это доказательством законности моих требований, что касается ежегодных выплат.
— Оставляя этот вопрос в стороне, миссис Мелламфи, — проговорила леди Момпессон, — мы готовы пойти на следующее: если это тот самый кодицилл, копию которого вы нам посылали семь лет назад, то мы согласны его у вас купить.
— Купить?! — выдохнула матушка.
— Речь идет, — продолжала леди Момпессон, — о сумме в полторы тысячи фунтов.
— Но документ не продается!
— Это наше последнее слово; можете поверить, что, претендуя на большее, вы зря потратите время.
— Нет, — твердо заявила матушка. — Я не могу его продать.
— Но, мама, — вмешался я, — подумай только: если у нас будет полторы тысячи фунтов, нам не придется продавать все наши вещи.
Я перехватил торжествующий взгляд, посланный леди Момпессон сэру Персевалу.
— О Джонни, зря ты это сказал. — Она обратилась к Момпессонам: — Все верно, нас постигло несчастье, мы с сыном остались без гроша и жить нам не на что. И, конечно, я не вижу возможности дать ему достойное образование и обеспечить то место в жизни, на которое он по праву рождения…
— Мэм, — протянул сэр Персевал, — пожалуйста, вернитесь к сути дела.
Матушка вспыхнула и продолжила скороговоркой:
— Все, о чем я вас сегодня прошу, это выплачивать ежегодный доход, на который я имею право.
— Видите ли, миссис Мелламфи, — сквозь зубы процедила леди Момпессон, — мы с супругом не признаем за вами этого права, по причинам, которые наши законные представители на протяжении последних семи или восьми лет неоднократно вам излагали и которые мы и сами перечислили не далее как пять минут назад. — Она помедлила, скользнула взглядом по мне и бесстрастно добавила: — Желаете, чтобы я повторила?
— Нет, — поспешно отказалась матушка, — пожалуйста, не надо.
— Но мы готовы приобрести у вас этот документ за единовременную выплату.
— Он не моя собственность, чтобы его продавать, леди Момпессон. — Матушка вернула документ в футляр и заперла его.
— Прошу прощения, — ледяным тоном произнесла леди Момпессон, — я вас не понимаю, миссис Мелламфи.
— Честно говоря, я вижу здесь коварный замысел, — бросил сэр Персевал.
— Ничего подобного! — выкрикнула матушка. И продолжила тише, как бы стараясь овладеть собой: — Я обещала своему отцу его хранить. Этот документ стоил ему… стоил ему… — Она запнулась и замолкла.
— Я же говорил, что это вопрос цены, — воскликнул баронет.
— Я не о том! — возмутилась матушка. Мгновение поразмыслила и перевела взгляд на меня. — Я обещала отцу, что передам документ моему наследнику. Кроме того, я знаю, что, если я продам документ, вы его уничтожите.
— А почему бы и нет, черт возьми? Раз заплачены деньги…
— Минутку, сэр Персевал, — перебила его жена. — Если бы мы так поступили… — начала она ледяным тоном. — Заметьте, я говорю «если бы», поскольку таким образом мы могли бы навлечь на себя обвинение в неуважении к суду: документ является материальным свидетельством в процессе, который еще не закончен; итак, если бы мы поступили подобным образом, то исключительно потому, что считаем его подделкой…
— Если он поддельный, почему вы так хотите его заполучить? — выкрикнул я.
— Ваш сын — очень наглый ребенок, миссис Мелламфи, — самым будничным тоном заметила леди Момпессон. — Тем не менее я отвечу на этот в высшей степени нелепый вопрос. Нам опасна даже и подделка, поскольку она может затянуть этот проклятый процесс.
— Он подлинный, — воскликнула матушка. — Мой отец в этом не сомневался.
Леди Момпессон холодно улыбнулась:
— Видите ли, дорогая миссис Мелламфи, ваш отец не тот человек, на чей авторитет в этом вопросе можно безоговорочно положиться. Подумайте, сколько он рассчитывал таким образом выиграть.
Матушка взглянула на нее и поджала губы.
— Едва ли мне понятен смысл ваших слов, леди Момпессон. Не могу поверить, что вам достанет бессердечия… — Она помедлила и добавила импульсивно: — Но уверяю: другая сторона процесса считает его подлинным.
Хозяева дома быстро переглянулись.
— Какого черта вы имеете в виду? — требовательно вопросил сэр Персевал.
— Каким-то образом та сторона прознала, что документ у меня, а недавно ей стало известно, где я живу.
— Почему вы так считаете? — спросила леди Момпессон.
— Некоторое время назад в мой дом проник грабитель, чтобы похитить этот документ.
Взрыв бомбы поразил бы хозяев меньше, чем ее слова. Сэр Персевал выругался, его жена, не сводя с него изумленного взгляда, поднялась на ноги.
Матушка как будто сама испугалась действия своих слов: Я не собиралась вам говорить.
— Черта с два не собирались! — рявкнул сэр Персевал. — Это решает дело! — Словно забыв о своей немощности, он откинул с ног покрывало и начал вставать. Потом понял, что делает, и нетерпеливо бросил: — Изабелла, позвони в колокольчик.
— Нет, — крикнула матушка, вскакивая на ноги и испуганно оглядываясь на дверь.
— Позвольте мне с этим разобраться, сэр Персевал, — невозмутимо проговорила леди Момпессон и села.
Послушав ее, матушка с опаской вернулась на место.
— А почему вы решили, миссис Мелламфи, что взлом был устроен той стороной?
— Грабитель не взял ничего, кроме моей шкатулки для писем, — пояснила матушка. — Уверена, он рассчитывал найти там кодицилл.
— Едва ли это можно считать окончательным доказательством, — сухо заметила леди Момпессон. — И возможно ли, чтобы та сторона раскрыла ваше местопребывание, тогда как наши попытки оказались бесплодны? Пока нам не помог случай, — добавила она, посылая мне взгляд, от которого у меня по коже побежали мурашки.
— Не знаю, — неуверенно отозвалась матушка.
— Короче, миссис Мелламфи, вы упомянули об ограблении с единственной целью запугать моего супруга и меня; благодаря намекам, что кодицилл — по вашей воле или противно ей — может попасть в руки враждебной стороны, вы рассчитываете поднять цену на ваш товар.
— Отлично, Изабелла! — выкрикнул баронет.
— Нет-нет! — отчаянно возразила матушка. — Как вы могли подумать, что я способна на такую нечестность?
— Откровенно говоря, миссис Мелламфи, — отозвалась леди Момпессон, — я никак не могу понять, имею я дело с самой наивной или с самой двуличной особой, какая мне когда-либо встречалась.
— Вы не можете поверить, что я… Вы должны представлять себе, как опасно… — Матушка осеклась. — Может, вы мне поверите, если я скажу, что недавно та сторона предлагала мне продать кодицилл.
Эта новость тоже подействовала на Момпессонов как удар грома.
— В точности как я говорил! — взревел сэр Персевал. — Эта женщина устраивает мерзкий аукцион, чтобы вздернуть цену.
— Ничего подобного, сэр Персевал. — Матушка встала и взяла меня за руку. — И не думаю, что вы имеете право так обо мне отзываться.
