Калифорния на Амуре - "Анонимус" (читать книги без TXT, FB2) 📗
– Позволь спросить, дорогой Николас, что за птица этот Забелин, что ты о нем так скорбишь? – осведомился Нестор Васильевич.
– Едем со мной, по дороге расскажу, – Назаров поднялся и решительно пошел к выходу. Загорский пожал плечами, встал со стула и двинулся следом. Последним кабинет покинул вахмистр Песцов.
Убийство случилось в той самой Канавинской слободе, каковая на время ярмарки делалась пристанищем для гостей города. Идти было недалеко, чуть более версты, однако, разумеется, штабс-ротмистр не пожелал бить ноги и вместе с Загорским поехал в слободу в служебном экипаже.
– Значит, я теперь уже ваш человек? – осведомился Нестор Васильевич у штабс-ротмистра, пока экипаж, покачиваясь на мягком рессорном ходу, нес их по Царской улице. – Ты, Николас, все-таки записал меня в жандармы помимо моей воли?
– Я записал, я и выпишу, – кратко отвечал Николас.
Загорский только улыбнулся на это. Ну, а все же, кто таков был покойный Забелин? Назаров отвечал, что Забелин был революционер, народоволец и, возможно, даже бомбист. Находился под негласным надзором полиции, совсем уже было изготовились они его брать, и на тебе – зарезали.
– Любопытно, – покачал головой Загорский. – Я полагал, что после убийства государя все революционные организации были разгромлены или самораспустились.
– Все да не все, – отвечал Назаров. – У этой гидры всё еще растут новые головы. Фамилию Лопатин ты, конечно, слышал? Он недавно вернулся в Россию, чтобы воскресить «Народную волю».
– Насколько я знаю, Лопатин арестован, – заметил надворный советник.
Николас кивнул: верно, арестован. Однако сколько таких лопатиных сейчас по всей Руси – известно ли ему это? И никому не известно – при том что они, безусловно, есть. Отдельный корпус жандармов ловит эту публику широким бреднем, но они, словно рыбешки, между пальцами ускользают. Вот недавно удалось выйти на Забелина, обрадовались – ан нет, кто-то его прикончил.
– Думаешь, товарищи по борьбе постарались? – спросил Загорский.
– Ничего пока не думаю, – угрюмо отвечал штабс-ротмистр. – Хочу для начала место убийства осмотреть.
Надворный советник кивнул головой: разумно. Сперва факты, а уж только затем – выводы.
Глава вторая. Революционные червонцы
Жилье мещанина Шкодина было обычным деревянным одноэтажным домом с голубыми наличниками на окнах и двускатной крышей. При входе их встречал средних лет жандармский унтер, таращил глаза от усердия.
– Где хозяин? – спросил Назаров, заходя в дом.
– В комнате у себя сидит, вашбродь, заперли, – отвечал жандарм. – Привести?
– Не надо, пусть ждет пока, – махнул рукой штабс-ротмистр.
Унтер провел начальство и Загорского через сени мимо кухни с беленой русской печкой прямо в горницу, которую Шкодин отвел жильцу.
Загорский быстрым взглядом окинул комнату. Стол с белой скатертью, кружевные занавески, расписной комод, в красном углу – иконы. Спас, слева от него Богородица, справа – Николай Угодник с лицом скорбным и недоверчивым. Деревянный пол покрыт длинным домотканым половиком, идущим через всю комнату. На вбитом прямо в стену железном крючке – подвешенные за ремень серые брюки. Два упавших стула: один – недалеко от входной двери, другой – у дальней стены. По правую руку от входа – большой открытый резной сундук, по левую руку, у окна – железная кровать, застеленная пестрым покрывалом. На кровати – раскинувший руки и застывший в страшной неподвижности труп в синей сорочке, с огромным кровавым пятном с правой стороны живота.
– Так и нашли, на кровати? – спросил Назаров.
– Так точно, – отрапортовал унтер.
– Кто нашел?
Как оказалось, труп был найден хозяином дома, мещанином Иваном Шкодиным, который самого убийства не застал, поскольку как раз отправился в мелочную лавку. Обнаружив покойника, Шкодин, по его словам, ни к чему не прикасался, а немедленно побежал за городовым. Прибывший на место городовой поставил в известность околоточного, от него о случившемся узнал и жандармский вахмистр Песцов. Поскольку убитый был лицом неблагонадежным и состоял под негласным надзором, бразды дознания немедленно взяли в свои руки доблестные жандармы, уголовный же сыск отстранили от участия в деле.
Несколько секунд штабс-ротмистр и надворный советник молча смотрели на убитого. Это был человек лет тридцати с небольшой бородкой и мягкими чертами лица, искаженными сейчас насильственной смертью, так что все лицо покойного смотрелось мученически, как будто перед тем, как убить, его еще и пытали.
– Что скажешь? – спросил Назаров у Загорского.
Тот пожал плечами.
– Да, собственно, ничего, кроме очевидного. Убийца левша: ударил ножом в печень, то есть бил левой рукой. Забелин его знал – сам впустил в комнату, спокойно сидел на кровати, удара не ожидал, а потому и сопротивления оказать не успел.
– Думаешь, не сопротивлялся? – усомнился Назаров.
– Вне всякого сомнения, – отвечал Загорский. – Ни на лице, ни на руках убитого ни ссадин, ни синяков. Кроме того…
Он наклонился к половику, отогнул край – стал виден прямоугольный кусок пола, более светлый, чем те места, где половика не было.
– Половик лежит, как лежал. Была бы драка, его непременно бы сдвинули.
Загорский опустил половик, выпрямился и продолжил.
– Очевидно, убитый убийцу знал, потому что в отсутствие хозяина впустил его в дом. Более того, с убийцей он был в хороших отношениях – на столе два стакана с вином, один почти пустой, другой – полный. Убийца от природы очень силен, но сейчас, вероятно, не в лучшей физической форме. Глаза, скорее всего, желтоватые, цвет кожи синюшный. Возможно, страдает метеоризмом.
Назаров посмотрел на него с удивлением: откуда Нестор может знать такие детали, особенно про метеоризм?
– Это просто, – отвечал Загорский. – Я полагаю, что убийца страдает циррозом печени, отсюда и желтоватые глаза, и синюшность кожи, и все остальное.
– Циррозом? – удивился штабс-ротмистр. – А до цирроза ты как доискался?
– Во-первых, один стакан из двух, стоящих на столе, наполовину пуст, другой полный. Скорее всего, именно полный стакан и есть стакан убийцы.
– Из чего ты это вывел? – полюбопытствовал Николас.
– Не стал бы хозяин наливать себе в стакан, если воздерживается от выпивки. Из полного стакана, забывшись, можно отхлебнуть, а из пустого – нет. Значит, не пил именно убийца. Идем дальше. По какой причине человек воздерживается от вина? Либо убеждения – например, он старовер, либо болезнь. Но религиозные убеждения трудно сочетаются с хладнокровным убийством. Следовательно, болезнь. Вино не показано при целом ряде заболеваний – к примеру, шизофрении, сердечных недомоганиях, циррозе печени. Я выбираю цирроз, и вот почему.
Надворный советник подошел к раскрытому сундуку. С левой стороны от него на полу темнело небольшое влажное пятно. Нестор Васильевич наклонился и осторожно коснулся пятна указательным пальцем. Потом поднес палец к носу, понюхал.
– Так я и думал – кровь, – кивнул он. – Это подтверждает мою версию.
Николас только руками развел.
– Помилуй, Нестор, – сказал он. – Ты, конечно, человек выдающийся, но все же будь любезен, объяснись. То, что ясно для тебя, совершенно непонятно для простого штабс-ротмистра вроде меня.
Загорский кивнул головой.
– Объясняю, – сказал он. – Забелин к сундуку не подходил, рядом с ним нет кровавых следов. Да и рана его слишком тяжелая, чтобы, получив ее, человек расхаживал по комнате. Следовательно, эта кровь явно принадлежит убийце. Кровотечения из носа – один из признаков цирроза.
– А если убитый просто расквасил ему нос во время драки?
– Никакой драки не было, – отвечал надворный советник.
– Из чего ты это вывел?
– Как я уже сказал, на руках Забелина нет никаких повреждений, которые непременно возникли бы, если бы он сцепился с убийцей. Кроме того, мы не видим следов драки в комнате.
