Тайна царского фаворита - Хорватова Елена Викторовна (книги полностью бесплатно txt) 📗
Грешно было бы отказаться! Конечно же, я пообещала, про себя думая, что люди, оказавшись в туберкулезной лечебнице, сразу становятся такими мнительными…
Впрочем, Нина и в лучшие времена предпочитала видеть во всем лишь темную сторону. Честно говоря, ее нельзя было назвать оптимисткой. Ну что за охота молодой цветущей женщине воображать, будто она находится на смертном одре и обращается с последними заветами к ближним? Нина выглядела прекрасно – она похудела, достигнув необыкновенного, прямо-таки балетного изящества, на щеках играл яркий румянец, глаза, ставшие особенно большими и бездонными, лучились каким-то неземным светом…
Увы, я не понимала тогда, что это за страшная штука – чахотка, и даже мой хваленый внутренний голос молчал, не сочтя нужным подсказать мне, что больше я не увижу Нину живой…
Через три недели она умерла, оставив меня с моим обещанием заботиться об Анюте.
Но легко сказать – заботиться! Анюта всего полгода как вышла замуж, наслаждалась своей новой ролью любящей супруги, и ей было совершенно не до меня.
Вам когда-нибудь доводилось наносить визиты в дом молодоженов, вполне довольных обществом друг друга, и давать им путаные объяснения о цели этих визитов (вот, дескать, случайно оказалась в ваших краях и заглянула проведать, как вы тут…), навешивая на себя ярлык беспардонно любопытной особы? Поверьте, дельце не из приятных.
К тому же (как ни прискорбно теперь об этом вспоминать) мне показалось, что супруг Анюты господин Чигарев – так себе молодой человек.
Не буду говорить плохо о покойном, царствие ему небесное, пусть спит с миром, но женщину с богатым житейским опытом трудно обвести вокруг пальца. К тому же чудес проницательности не требовалось – страсть к неумеренным тратам и азартным играм Алексей особенно не скрывал, и я даже слегка опасалась, не собирается ли он бросить бедную девочку, как только раскидает по ветру ее приданое…
Впрочем, Аня выглядела настолько влюбленной и счастливой, что какое бы то ни было вмешательство в ее жизнь казалось в тот момент совершенно неуместным. Я тихо отошла в сторону, сохраняя свои выводы при себе…
Если уж ей суждено было избавиться с течением времени от некоторых иллюзорных представлений, то пусть подобный урок преподнесет судьба, а не друзья – друзьям влюбленные все равно никогда не верят.
И вот теперь имя Алексея Чигарева напечатано в списках павших на поле славы. Никак не отреагировать на такое известие с моим характером просто невозможно, стоит только представить, что происходит с бедной юной вдовой… Да, горе не заставило себя ждать! Кажется, пришло время исполнить обещание, данное Нине.
ГЛАВА 3
Анна
Аня замерла от ужаса, прислушиваясь к звукам на чердаке. Это были шаги, вне всякого сомнения, шаги… Кто-то ходил по чердаку, топая и скрипя сапогами.
В доме кроме Анны была только няня. Кухарка и молоденькая девушка из ближней деревни, приглашенная в качестве горничной, считались приходящей прислугой (так выходило дешевле) и ночевать отправлялись домой.
В любом случае, доведись даже слугам по какой-то причине задержаться в Привольном, вряд ли кто-либо из них глубоко за полночь поднялся в кромешной темноте на чердак и бродил бы там, грохоча и топая… Может быть, эти шаги над головой все-таки примерещились? Стыдно быть такой трусихой и бояться каждого звука в собственном доме.
Аня засветила керосиновую лампу, накинула на плечи шаль и пошла из спальни в конец коридора, туда, где узкая деревянная лестница поднималась под крышу, в мансарду, давно уже нежилую и забитую всяким ненужным хламом.
– Эй, кто здесь? – крикнула Аня в сторону чердачной двери, поднявшись на первую ступеньку. – Здесь кто-нибудь есть?
Ей никто не ответил.
Она поднялась по лестнице и отворила тяжелую дубовую дверь, которая никогда не запиралась, ведь никаких сокровищ, кроме забытой рухляди, там не было. На чердаке было тихо, темно, пахло слежавшейся пылью и мышами. Мансарда, даже без всяких незнакомцев, сама по себе казалась зловещей. Переступить порог было страшно.
– Кто здесь? – повторила Аня уже не так громко. – Есть тут кто-нибудь? Отвечайте!
Чердак молчал.
– Это нервы, – сказала себе Аня и, подобрав подол длинной ночной сорочки, стала спускаться по ступенькам вниз. И зачем она бродит ночью по дому, пугая мышей? Скорее дойти до кровати, укрыться потеплее, и сон придет. Бояться ведь нечего!
Но как только Аня оказалась в постели, ей снова почудилось, что наверху грохочут тяжелые шаги, потом где-то хлопнула оконная рама.
– Нервы, нервы, – снова повторила Аня и, прикрыв голову подушкой, чтобы ничего не слышать, прочла про себя «Отче наш».
– Няня, – спросила за завтраком Анна, – ночью по дому кто-то ходил? Мне показалось, что я слышала шаги на чердаке.
– Да что ты, касатка, кому тут ночами шастать, да еще по чердаку? Примерещилось. Хотя в доме этом, прости Господи, всякие чудеса бывают. Исстари так повелось. Такое уж место… Мне и самой иной раз что-то поблазнится…
Аня только-только собралась расспросить, что за чудеса исстари бывают в ее доме, как няня уже перевела разговор на другое, сообщая новости про незнакомых Анне или давно забытых соседей по имению. Как оказалось, жизнь и в этом тихом лесном углу не стоит на месте.
Кто-то из соседей-помещиков продал усадьбу, кто-то разорился подчистую и пустил дом с молотка, кто-то давно женился и обзавелся детками, а кто-то, напротив, овдовел и чахнет теперь от тоски, попивая в одиночестве домашнюю наливочку.
Странно, что няня, никуда не выезжая из усадьбы, так хорошо знала все подробности о жизни помещиков, проживавших чуть ли не в двадцати верстах от Привольного и никогда не бывавших здесь в гостях. Но уж если о дальних соседях нашлось, что порассказать, то все, что происходило в домах ближних, было ведомо любопытной старушке без утайки.
Ну еще бы не знать, что происходит, к слову, в Гиреево, самой ближней к Привольному усадьбе, если няня ходит за три версты в гиреевскую церковь и беседует после службы с местными кумушками.
Вот она и поведала Анюте, что одинокий старичок-полковник, прежний владелец Гиреева, уже скоро год как умер, оставив имение взрослым внукам покойного брата, а вот деверя своего, тоже имевшего на гиреевскую усадьбу виды, наследством обошел. Этот полковничий деверь хотел было судиться с новыми хозяевами, но потом решил, что дело безнадежное, оспорить завещание будет трудно, махнул рукой и отступился.
Аня старого полковника помнила весьма смутно, а уж его наследники, включая неудачливого деверя, были ей и вовсе не интересны, но остановить словоохотливую няню не удалось и пришлось волей-неволей узнать все подробности о нынешних гиреевских помещиках.
Полковничьи наследники – молодые люди, неженатые еще, до войны были студентами, сейчас оба в армии, воюют на германском фронте, а делами в усадьбе заправляет их матушка, почтенная вдова. Она придумала устроить в гиреевском барском доме нечто вроде благотворительной лечебницы для раненых. Там проживает много молодых офицеров, выздоравливающих после полученных на фронтах увечий.
– Ты бы, Анюточка, съездила в Гиреево, нанесла бы новой хозяйке визит по-соседски, знакомство свела бы, помощь какую-никакую предложила по благотворительной части, – советовала нянька. – Она женщина вдовая, ты тоже… Глядишь – и сойдетесь.
– Ну что ты говоришь, няня? Не хватало еще разъезжать с визитами по домам соседей! Я не ищу новых знакомств и вообще не хочу никого видеть. Я приехала сюда, чтобы найти покой. Уединение и покой, понимаешь?
– Так-то оно так, покой – дело хорошее, да только… У госпожи Здравомысловой в доме офицеры поселились, все ж таки общество. А твое дело вдовье, – гнула свое няня. – Где сейчас приличных мужчин-то найдешь? Все на фронтах, помогай им Господь, война идет. А эти хоть и увечные, но ведь выздоравливающие уже. Может, их не так уж сильно повредили… Что ж тебе в твои годы-то монашенкой куковать? Я ж не говорю, чтоб там мужа искать, друга сердечного или что… Но на людях-то побыть нужно, чтобы от тоски не зачахнуть. Не все же сидеть здесь, в Привольном, как в скиту лесном, пока вконец не одичаешь. Ты послушай старуху, я тебе плохого не присоветую.
