Кто люб богам (ЛП) - Росс Кейт (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗
- Почему ты это сделал? Почему ты решил обмануть меня? Неужели ты думал, что я жду… думал, что мир ждёт… что ты будешь совершенством? Что будешь блестящим юристом, знаменитым коллекционером, любящим мужем, радушным хозяином? Ты не понимаешь, что лучше бы у меня был просто сын со всеми обычными недостатками, чем величественное, экзотическое существо, которое мне нечего и надеяться понять?
Я думаю, ты считал, что я никогда не узнаю. Мой бедный мальчик, ты не мог знать, что смерть ждёт тебя за углом, и она вытащит все твои секреты на свет? Я молю небеса увидеть тебя ещё раз и спросить тебя… сказать тебе…
Он бессильно замолчал. Истина заключалась в том, что они никогда бы не заговорил об этом с живым Александром. Что-то в сыне не позволяло говорить с ним по душам. Он походил на вечно меняющийся калейдоскоп – слишком много цветов, слишком много фигур, и ни одна не задерживается надолго. Кто знал, что кроется под этой поверхностью? Там может быть что угодно, а может – ничего…
- Сэр?
Сэр Малькольм резко обернулся, надеясь, что Даттон не слышал, как он бормотал что-то перед портретом.
«Я должен держать себя в руках, – подумал он. – Нельзя, чтобы в округе говорили, будто я схожу с ума».
Даттон принёс поднос с визитной карточкой. Прочитав имя, сэр Малькольм вздрогнул и поднял глаза на слугу.
- Что он хочет?
- Он попросил встречи с вами, сэр.
Сэр Малькольм прошёлся по комнате, ероша волосы рукой.
- Я думаю, тебе лучше пригласить его войти.
Даттон поклонился и вышел. Он вернулся несколько мгновений спустя с Квентином Клэром, что замер, едва войдя в комнату. Юноша держал в руках шляпу, показывая, что не задержится. Сэр Малькольм жестом приказал Даттону выйти.
Они смотрели друг на друга. Хозяин был сбит с толку, смущён и возмущён. Что сказать человеку, которого ты едва знаешь, но которому поверял свои мысли и убеждения несколько месяцев, думая, что это кто-то другой?
- Я боялся, что вы не захотите видеть меня, сэр, – начал Клэр. – Я бы не стал винить вас, поступи вы так.
- Я не мог оставить вас на пороге. Но буду честен – я не знаю, что мы можем сказать друг другу.
- Вы можете ничего не говорить, сэр. А я всё скажу очень быстро и уйду. Я лишь хочу сказать, что сожалею о своём обмане.
- Почему вы на это пошли?
- Сперва просто потому что Александр попросил меня. Тогда была весенняя сессия суда, и вы участвовали в процессе о подделках, где применялись свидетельства с чужих слов. Александр попросил меня изложить свои мысли по этой теме, чтобы он мог показаться осведомлённым, когда будет писать вам. Вы ответили на его послание так подробно, что он не знал, что отвечать и попросил меня написать письмо за него. Я согласился. Я не знал, что он захочет, чтобы это продолжалось. И я никогда не думал… – он отвёл взгляд и покраснел.
- Что тайное станет явным? – иронично спросил сэр Малькольм.
- Нет, сэр, – Клэр поднял свои серые глаза. – Что мне так понравится переписка с вами. Я начал её для блага Александра, но продолжал – для своего. Мне не с кем было поговорить о том, что я думаю или что прочитал. Мой отец был барристером, но он умер, когда я был совсем юн. Друзей у меня немного. Мне это никогда не претило. Я люблю быть один. Но писать вам… это было нечто новое. Я ждал ваших посланий. Я забыл о том, что это неправильно. Я забыл это намеренно, потому что хотел писать дальше… – он с трудом сглотнул. – Прошу вас, поверьте, сэр, я был глуп и эгоистичен, но не хотел повредить вам. Я надеюсь, вы сможете понять это сердцем и простить меня. Доброй ночи, сэр.
- Постойте! – сэр Малькольм подался вперёд и схватил гостя за руку. – После такой речи вы не можете просто уйти! И вы сейчас так выглядите, что я боюсь, как бы вы не пошли топиться. Не нужно делать из этого такую трагедию. Вы поступили дурно, но я вас прощаю. Я всегда прощаю людей. Это мой неотъемлемый недостаток.
Он подвёл Клэра к камину, усадил и позвонил прислуге. Появился Даттон.
- Принесите нам бутылку портвейна, Даттон.
- Да, сэр. Если мистер Клэр останется, сэр, могу я предложить отвести его лошадь в конюшню? Сейчас она привязана у парадных дверей.
- Да, конечно, – согласился сэр Малькольм, – не нужно оставлять коня там – улица недостаточно широка. Позаботьтесь о этом, Даттон.
Клэр был сбит с толку и удивлён, а сэр Малькольм ещё и улыбался, но не говорил ничего, пока не принесли портвейн.
- Вы напоминаете мне себя самого в вашем возрасте – одинокий книгочей, что всё принимает слишком серьёзно. Я ведь хотел стать преподавателем. Думал провести всю жизнь в Оксфорде, среди книг.
- Почему же вы им не стали? – поинтересовался Клэр.
- Мой дядя внезапно умер, и ко мне перешёл его титул, но не земля. Мне нужно было достичь некоего светского успеха, чтобы не быть баронетом только на словах. Но намного важнее была дочь моего дяди, что остались одна и без денег. Я не собирался жениться – профессия не позволяла, конечно – но должен был приглядеть за Агнес. А потом мы всё-таки поженились, я оставил Оксфорд и стал учится на барристера. Уже через несколько лет Агнес умерла, и я вынужденно вернулся к старой монашеской жизни. Сейчас я понимаю, что тогда был неправ. В вашем возрасте мужчине нужно знать живых людей не хуже, чем мёртвые языки. Вам нужно бывать в театрах и винных погребах, разминать руки на площадках для файвза[56] и попадать в неприятности из-за девушек. Простите, я не говорю о слишком личных вещах?
- Нет, сэр. Я хотел сказать, вы имели полное право на это после… после всего, что произошло. Но мне это не по нраву.
- У вас будет достаточно времени, чтобы жить умом, когда тело одряхлеет.
- Я не хочу жить ничем, кроме ума.
- А вы пробовали жить чем-то другим?
- Некоторым образом, да, пробовал, – Клэр неотрывно смотрел в камин. – И я узнал, что разум – единственное безопасное место, потому что мир не может увидеть, что в нём происходит, и не может высмеять или принизить то, что увидит.
- Вы очень странный молодой человек.
- О, сэр, – внезапно улыбнулся Клэр, – вы и представить не можете, насколько.
- Что же, если я не смог убедить вас не хоронить себя под стопками книг, я хотел бы спросить, что вы имели в виду в вашем последнем письме, когда сказали, что Елена одержала верх в споре с Гекубой в «Троянках»?
Они заговорили о Эврипиде. Потом их разговор перешёл на греческие пьесы в целом, потом на греческую историю. Они сравнивали Геродота и Фукидида, а их обоих – с Тацитом. Они обсуждали вопросы, что никогда не получат ответа – например, Платон или Ксенофон оставил нам более точный портрет Сократа, и что именно происходило на Элевсинских мистериях. Они сражались при Саламине, используя чернильницы и восковые печати вместо кораблей, когда часы начали бить полночь. Оба недоверчиво посмотрели друг на друга.
- Я не собирался оставаться так надолго, – сказал Клэр. – Я не думал, что уже так поздно.
- Я тоже.
Клэр схватил шляпу, потом повернулся к сэру Малькольму и застенчиво протянул ему руку.
- Что же… Доброй ночи, сэр. Я едва могу поверить, что вы простили меня, не говоря уже о том, что оказались таким добрым. Спасибо.
- До новых встреч, мистер Клэр. Вы ещё не искупили содеянное.
- Что… что вы имеете в виду? Что я должен сделать?
- Приходите ко мне ещё. Приходите, когда сможете. Мы поговорим о греках, о законах, о вашем будущем. Вы выбрали себе непростое призвание – вам пригодятся наставления и помощь, если вы хотите использовать ваши таланты в полной мере. Я могу помочь вам.
Глаза Клэра изумлённо распахнулись.
- Сэр, у меня нет слов. Я не мог и думать просить вас о чём-то после…
- Нет, я больше ничего не хочу об этом слышать. Если вы не думаете о себе, подумайте обо мне. Я потерял моего сына дважды. Сперва погибло его тело, а потом и разум – потому что человек, что писал мне, оказался не им. Я беспомощен, и не знаю, какую ещё ложь он мог говорить, и что ещё в нём может оказаться ненастоящим.
