Финита ля комедиа - Мельникова Ирина Александровна (читать книги без регистрации txt) 📗
– Не просто склоняюсь, а утверждаю, потому что ему необходимо было выдать за убийцу Зараева! – ответил Тартищев и кивнул Алексею: – Давайте, Поляков, излагайте дальше.
– Убийца, вероятно, заранее влил в коньяк раствор белладонны, в определенных количествах смертельного яда. Но, видимо, в его умысел не входило убийство Зараева, поэтому доза была несмертельной. Актер вскоре потерял сознание, убийца выждал момент, когда любовники заснули, и проник к ним через дверь между номерами. Судя по тому, что для Каневской и ее любовника заранее была оставлена бутылка с вином, заснули они тоже не по своей воле. Олябьев пообещал разобраться, что в нее было подмешано. Возможно, та же самая белладонна или опиум.
– Это тоже дает повод говорить об очень тщательной подготовке преступления, – вмешался Тартищев. – Убийца знал о наличии скрытых за шкафами дверей. Это доказывает, что он бывал в гостинице раньше, вероятно, даже жил в одном из этих номеров.
– Как он умудрился открыть дверь? – поинтересовался Басманников.
– Вы можете убедиться в этом сами, – ответил Алексей. – Отвести защелку проще простого перочинным ножом, пилкой для ногтей или даже ручкой чайной ложечки, стоит их вставить в отверстие, которое осталось на месте вывернутых ручек. Убийца к тому же был нехилого телосложения, если сдвинул и тот и другой шкаф, а потом поставил их на место. Причем положение шкафов однозначно подтверждает версию, что убийца действительно ушел через пятый номер. Дверь между комнатами открывается в сторону пятого номера. Убийца как сумел подтянул шкаф из третьего номера к дверному проему, но все равно остался небольшой зазор между шкафом и стеной. К тому же следы ножек не совместились. В пятом же номере шкаф плотно придвинут к стене, что, согласитесь, гораздо удобнее проделать. И следы ножек здесь совместились. И о том, что шкаф двигали, говорит лишь царапина на полу. Но все эти манипуляции убийца проделал перед тем, как покинуть номер совсем. А перед этим дверь между номерами оставалась раскрытой. Проникнув в пятый номер, неизвестный убил мужчину и женщину, после чего вернулся в третий номер, оставил кровавые следы и орудие убийства, бритву, неподалеку от лежащего без сознания Сергея Зараева. И тут же снова вернулся в пятый номер, вымыл руки в умывальнике, отсюда кровавая вода в тазике и пятна на полотенце. Ушел он через двери пятого номера, но сам номер не запер. Ключи остались с внутренней стороны дверей. Это говорит о том, что он хотел, чтобы об убийстве Каневской и ее любовника узнали в первую очередь.
– Почему вы так считаете? – высокомерно справился Божко. – Возможно, он не запер дверь потому, что некто заметил, как он выходил из номера. И это могло вызвать подозрение, почему вдруг официант запирает за собой двери. Кстати, а нашли столик, на котором официанты развозят заказы по номерам?
– Столик он спрятал в одежном шкафу третьего номера, что же касается одежды, то убийца вполне мог избавиться от формы официанта. В ней он скорее обратил бы на себя внимание, чем обычной цивильной одеждой, – вмешался Тартищев. – Ключи от третьего номера он унес с собой. Вполне вероятно, потому, что не рассчитывал на действие яда и боялся, что Зараев может не вовремя прийти в себя и выбраться из номера. Так оно и случилось. Актер впал в буйство, и владелец гостиницы вынужден был вызвать полицию. Иначе мы могли бы узнать об убийстве через несколько дней. Оба номера были сняты как раз на трое суток. Теперь нам следует уповать лишь на господа бога и молить его, чтобы Зараев остался жив и сумел объяснить, почему он поселился в третьем номере.
– Есть еще один интересный момент, – уточнил Алексей. – На белье и носовом платке убитого имеется монограмма – буква К, а кожаные калоши, которые мы обнаружили в прихожей, помечены буквами, похоже, инициалами, «Т. В.». И эти калоши явно не подходят к сапогам убитого, потому что несколько меньше их по размеру. И еще одно обстоятельство, – он с очевидным торжеством окинул Божко и Басманникова взглядом, – которое подтверждает, что калоши принадлежат или убийце, или человеку, который побывал в номере после убийства. На подошве калош запеклась кровь, и при внимательном рассмотрении удалось обнаружить, что кровавые следы, оставленные в пятом номере, принадлежат двум человекам. Один из них, несомненно, владелец калош, оставленных в прихожей, а второй – убийца. Его следы гораздо больше, чем следы калош.
– А с чего вы решили, что владелец калош не убийца? – с изрядной долей ехидства справился Божко.
– Потому что следы калош видны только в прихожей и на пороге спальни, – пояснил Алексей. – Такое впечатление, что человек вошел в номер, заглянул за портьеру и в панике выскочил за дверь номера. У порога и на ковре коридора мы обнаружили тщательно затертые пятна крови. Неизвестный посетитель, вероятно, заметил, что его калоши в крови, вернулся снова в номер, переоделся в калоши убитого и скрылся. И пятна затирал, несомненно, он. В плевательнице на площадке между первым и вторым этажом мы обнаружили грязный носовой платок со следами пыли и засохшей крови.
– Вы считаете, что он был настолько беспечен, что забыл о том, что его калоши помечены инициалами? – опять не удержался и съязвил Божко. – А может, это очередной трюк, чтобы запутать розыск преступника?
– Мы этот вариант не исключаем, – вздохнул Тартищев, – но, скорее всего, нечаянный посетитель страшно перепугался и просто забыл о подобной улике.
– Федор Михайлович, вы полагаете, что этот человек не случайно оказался в гостинице? – спросил Басманников.
– Случайно ночью здесь никого, кроме клиентов, не бывает. Вероятнее всего, постоялец. Судя по калошам, из состоятельных. Вероятнее всего, из чиновников или купцов. И нам предстоит по инициалам выяснить, занимал ли кто в эту ночь номер с подобными инициалами. Он ведь мог ошибиться не только номером, но и этажом. Особенно, если был подшофе. Но он точно не из служащих гостиницы. Они по коридорам и номерам в калошах не шлындают, а переодеваются в служебной комнате на первом этаже, как раз неподалеку от того чулана, где обнаружили тело Варламова.
– Вполне резонно, – согласился с доводами Тартищева Божко, – но все же, каков тогда мотив этого преступления, если вы отвергаете убийство из-за ревности?
– Ревность мы тоже не отвергаем. Каневскую мог убить один из ее любовников. Теперь нам придется основательно поработать, чтобы выявить все связи этой любвеобильной дамочки.
– Что ж, одно могу сказать, он весьма хладнокровный и рациональный субъект, – Божко покачал головой и вперил задумчивый взгляд в лоб Тартищеву. – Убийство из-за ревности зачастую происходит на эмоциях, на нервах, а здесь слишком уж основательно все продумано. Человек этот, без всякого сомнения, умен и хитер, но не профессионал.
– Мы это тоже заметили, – согласился Алексей. – При всем его кажущемся хладнокровии и расчетливости он не учел несколько моментов, что почти однозначно не позволяет считать Сергея Зараева убийцей.
– Версия грабежа, очевидно, тоже отпадает?
– Скорее всего, – ответил Алексей. – Золотые часы убитого и драгоценности Каневской не взяты. Возможно, в портмоне у убитого были какие-то деньги. Мы их там не обнаружили. Но если даже там была значительная сумма, то это совсем не повод, чтобы столь жестоко обойтись со своими жертвами.
– Я смею утверждать, что это убийство, пока не совсем понятным образом, но смахивает на убийство на Толмачевке, – произнес глухо Тартищев. – Судите сами. Убийца так же тщательно готовился к преступлению, сделал все, чтобы вывести нас на другого человека. Но мы все ж достаточно быстро установили, что Журайский не имеет к убийству Ушаковых никакого отношения, разве что косвенное, благодаря собственному разгильдяйству.
– Но почерк! – воскликнул Божко. – Почерк убийства! И орудия! Там револьвер и кистень, а здесь – опасная бритва!
– Вероятно, убийца поначалу тоже хотел использовать револьвер, но испугался наделать шуму. Револьвер, который обнаружили в номере Зараева, совсем другой модели, чем тот, которым убивали Ушаковых. Это небольшой «браунинг», а на Толмачевке использовали «наган». К тому же Зараев-старший утверждает, что у Сергея никогда не было оружия. Выходит, его подбросил убийца, – пояснил Тартищев. И уже более упрямо добавил: – Но я кожей чувствую – подход к организации преступления здесь и на Толмачевке один. Подставить вместо себя другого человека. И сделать все, чтобы это выглядело максимально достоверно. Такое впечатление, что убийца с карандашом в руках расписывал каждый свой шаг, просчитывал его последствия.
