Синдзю - Роулэнд Лора Джо (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— ...В настоящее время храм является пристанищем для двадцати женщин, отказавшихся от мирской суеты во имя духовного просветления. Если вы пройдете со мной, я расскажу вам о реликвиях храма.
Сано поклонился.
— Простите, настоятельница, но я здесь не как паломник. Я приехал, чтобы повидаться с одной из ваших послушниц, барышней Ниу Мидори. — Он назвал себя. — Прошу прощения за вторжение, но дело крайне важное.
— Боюсь, ваше желание невыполнимо. — Голос настоятельницы утратил свою заученность и любезность. — Как я уже говорила, наши воспитанницы отринули мир и его заботы. Они отказались от посторонних контактов. А новоприбывшие послушницы в особенности соблюдают строжайшее затворничество. Вы не можете видеть барышню Мидори ни сейчас, ни когда-либо еще. Мне очень жаль, что вы напрасно проделали долгий путь.
Приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Его выпроваживают. И так невеселое настроение Сано ухудшилось.
— Прошу вас, настоятельница, — промямлил он. — Обещаю, разговор будет коротким. Я никоим образом не нарушу ее благочиния. — «Может, она получила указание от госпожи Ниу? Правда, по лицу это было незаметно». — Мне очень нужно поговорить с Мидори наедине. — Помолчав, он добавил: — Да, чуть не забыл. Я бы хотел сделать храму Каннон маленький подарок.
Подкуп не подействовал. Настоятельница дважды хлопнула в ладони. Дверь отворилась. В зал вошли два монаха в оранжевых кимоно: высокие, мускулистые, с длинными резными копьями в руках.
— Прощайте, господин. Пусть Будда с его божественным милосердием дарует вам безопасную дорогу домой.
Сано не оставалось ничего иного, как под конвоем обуться и удалиться. Он был наслышан о боевых навыках горных монахов, которые сотни лет воевали друг с другом и с правящими кланами. Он попытался подкупить стражников, чтобы они устроили ему свидание с Мидори. Монахи не отреагировали, лица походили на каменные маски. Они довели Сано до ворот и смотрели ему в спину, пока он спускался по тропе.
Избавившись от настырных взглядов, Сано уронил вещи и рухнул на колени. Нужно было собраться с силами для спуска по склону горы. Скоро наступит ночь. Если не поторопиться, то в темноте можно упасть и покалечиться на скользкой тропе или заблудиться и замерзнуть насмерть. Однако глубокое отчаяние и крайняя усталость удерживали на месте. Все путешествие было затеяно зря. И Цунэхико погиб напрасно. Сано ни на йоту не приблизился к разгадке убийства Нориёси и Юкико. Как пережить поражение и трагические последствия своих поступков?
«Вставай, — приказал себе Сано. — Возьми вещи. Выдвини сначала правую ногу вперед, затем...»
Со стороны храма послышался топот. Монахи! Бросив руку на меч, он вскочил на ноги, повинуясь самурайскому правилу стоять и биться. Однако более древний советчик — инстинкт самосохранения — шепнул, что лучше бежать, пока не обнаружили. Подхватив вещи, Сано припустился вниз по склону.
— Ёрики! Подождите!
Звонкий голос заставил Сано притормозить и обернуться. Маленькая женщина спешила по тропе. Подбежав к Сано, она споткнулась и упала бы, не подхвати он ее. Пораженный, Сано смотрел и не верил своим глазам.
Это была Мидори. Но вместо элегантного шелкового кимоно — бесформенный пеньковый хитон, вместо изящных туфелек — босые стопы. Лицо побледнело, черты заострились, губы обветрились. Больше всего Сано поразила обритая голова. Лишь синеватый оттенок на коже напоминал о длинных черных волосах.
Мидори судорожно вздохнула.
— ...увидела вас из кельи... — Она приложила руку к высоко вздымавшейся груди. — ...Вылезла в окно... Не могла дать вам уйти, не рассказав...
— Успокойтесь, все хорошо. — Сано усадил ее на ствол поваленного дерева и сел рядом.
Девушка поеживалась от холода. Он снял плащ и набросил ей на плечи. С нарастающим волнением он ждал, когда она отдышится.
Однако Мидори заговорила не о сестре и Нориёси.
— Ненавижу это место! — выпалила она, стукнув кулачками по дереву. — Стряпать, скрести полы, молиться с утра до вечера! Спать на соломе, пока не разбудит этот ужасный колокол! — Она заплакала, глаза стали совсем прозрачными. — Если я побуду здесь еще немного, то умру. Пожалуйста, заберите меня отсюда!
Сано покачал головой, от жалости у него разрывалось сердце.
— Не могу. — Хотя отказ наверняка ожесточит ее, он не должен лукавить.
Мидори вздохнула и утерла хитоном слезы.
— Я знаю, что не можете. — Забывшись, она подняла руку, чтобы поправить прическу, и резко опустила, коснувшись голого черепа. — Люди моего отца станут охотиться за нами. Они отрубят вам голову, а меня отправят назад. Я не должна была вас просить. Извините.
— Как вы попали в храм? — спросил Сано, желая избежать нового потока слез, который неизбежно случится при прямом упоминании о смерти ее сестры. А еще он хотел, чтобы она все рассказала сама, без понуканий.
— Меня наказала мачеха. — Глаза Мидори вспыхнули гневом. — Я ненавижу ее! Если еще раз увижу, убью! Схвачу меч и сто раз проткну ее. Вот так! — Она продемонстрировала. — Зачем меня упекли в монастырь?! Мне нравится жить в Эдо, ходить на вечеринки, в театр, гулять с сестрами, наряжаться, играть в куклы... О-о-о! — Она разрыдалась, уткнувшись в колени.
— И ваш отец не возразил вашей мачехе?
Сано знал, что многих мужчин совершенно не заботит счастье дочерей, но не ожидал, что господин Ниу столь легко отдаст Мидори в монахини. Он больше выгадал бы, сосватав ее за молодого человека из какого-нибудь влиятельного клана. А так Ниу утратил шанс заключить полезный политический союз да еще внес солидную сумму на нужды храма.
Мидори выпрямилась.
— Отец не интересуется мной. Мачеха ведет дом, как ей заблагорассудится. Точно так же мои братья управляют провинцией. Слуги говорят, отец не в состоянии здраво мыслить.
И Сано вспомнил: господина Ниу называют не только Маленький Даймё, но и Безумный Маленький Даймё. Ходят слухи, что в провинции Сацума творятся странные вещи. Например, господин Ниу в приступах безотчетной ярости носится верхом вокруг замка и рубит каждого, кому не посчастливится оказаться у него на пути. Значит, власть господина Ниу перешла к его жене, тогда вполне понятно ее необычайное могущество. «А нет ли в семье еще кого-нибудь, склонного к насилию? — подумал Сано. — Масахито внешне очень похож на отца. Но если и внутренне, то подозрение снимается, убийства Нориёси, Юкико и Цунэхико предполагают ясный ум и холодную расчетливость».
— За что вас наказали?
— За то, что не послушалась мачехи и пробралась в комнату Юкико. За то, что разговаривала с вами.
«Значит, я правильно сделал, что сюда приехал», — отметил Сано.
— Она не хочет, чтобы я кому-нибудь рассказала, что читала дневник Юкико.
Сано в азарте подался вперед: «Вот она улика! От самой Юкико».
— И что там было? — спросил он равнодушно, боясь спугнуть удачу.
Мидори поплотнее закуталась в плащ.
— Ну... Юкико писала о собирании светлячков, о церемонии посвящения в мужчины Масахито.
Она подробно рассказала и о том событии, и о другом, радуясь вниманию Сано. Исиро слушал вполуха, поглядывая на тропу, где могли появиться монахи-стражники.
— Я не нашла в дневнике имени Нориёси, — сказала Мидори. — Огю не упоминается ни разу! И я знаю, почему Юкико не торопилась замуж. Она всегда говорила, что девушка должна ждать, пока ей подберут подходящую партию. Кроме того, где она могла познакомиться с Нориёси? Она никогда не выходила из дома без компаньонки, тем более вечером. — Мидори озадаченно взглянула на собеседника. — Только однажды...
Сано порадовался тому, что позволил ей болтать без умолку.
— Это было в тот день, когда она пропала? Вы знаете, куда и зачем она пошла?
Ответ разочаровал.
— Нет. Это было в прошлом месяце. В ночь полнолуния. Я не видела, как она уходила. Видела только, как вернулась на рассвете. Жаль, что не удалось прочесть дневник до конца — мачеха помешала.
Значит, после ночной вылазки Юкико прожила месяц. Поездка опять становилась бессмысленной. Сано предпринял отчаянную попытку ее оправдать и пошел напролом:
