Заговор бумаг - Лисс Дэвид (чтение книг .txt) 📗

— Адельман человек непростой. Но не думаю, что он пойдет на убийство. Он может получить то, что ему нужно, другими способами.

— А как он может получить Мириам, дядя?

Он шаловливо улыбнулся, и улыбка заставила меня сожалеть, что я не видел его так долго.

— Полагаю, добившись ее согласия, Бенджамин, — что мало вероятно. Не сомневаюсь, у Адельмана должны быть свои причины просить тебя не заниматься этими вещами, и, уверен, они связаны с опасением, что деловые люди в кофейнях могут впасть в панику, услышав неприятные слухи. Видишь ли, Адельман занимает необычное положение в «Компании южных морей». Он не является одним из директоров, по крайней мере официально, но он тайно инвестировал в Компанию несколько десятков тысяч фунтов, если не больше.

— Все равно не понимаю, почему мое расследование должно его беспокоить.

— Я не до конца объяснил. Государство само не занимается куплей-продажей этих займов. Сбор денег и выплата процентов относятся к ведению Банка Англии. Взамен он получает определенное вознаграждение от казначейства, а кроме этого, получает крупные суммы, которыми может распоряжаться, хотя и временно. В настоящее время «Компания южных морей» пытается забрать у банка некоторые его полномочия.

— Итак, «Компания южных морей» и банк состязаются за право заниматься одной и той же коммерцией, а именно куплей-продажей государственных, займов.

— Правильно, — сказал дядя. — И, как я уже сказал, когда король Вильгельм вел войны против Франции, потребовались огромные суммы, причем срочно, и государство объявило заём под очень привлекательные проценты — те самые десять процентов до конца жизни. Сейчас парламент в большом беспокойстве, поскольку наши дети получают в наследство долги наших отцов. «Компания южных морей» предлагает уменьшить государственный долг путем конверсии фондов. В этом году состоялась такая конверсия, хотя и небольшая. Владельцам государственных ценных бумаг было предложено обменять их на акции «Компании южных морей». Казначейство выплачивает Компании деньги за акции, которые аннулируют долгосрочный долг.

— Эта «Компания южных морей», должно быть, очень прибыльная, если люди обменивают ценные бумаги, которые приносят гарантированный высокий процент.

— Как ни странно, она вовсе не прибыльная. Ее успех стал легендой нового финансового бизнеса. — Он наклонился и посмотрел на меня, чрезвычайно довольный своей ролью учителя. — Как и другие торговые предприятия, «Компания южных морей» была образована, чтобы иметь исключительное право торговли в определенном регионе, в данном случае — в водах, омывающих Южную Америку. К сожалению, из-за испанцев это право практически обесценилось. Несколько лет назад Компания попыталась извлечь доход, занимаясь перевозкой африканцев для работ в Южную Америку. Судя по тому, что я слышал, это неприглядное начинание не принесло ей большого дохода, а условия для груза оказались даже еще более жестокими, чем это обычно бывает.

— Если они не занимаются торговлей, чем же они тогда занимаются?

— Они сделались банком, чтооы соперничать с Банком Англии, то есть пытаются принять участие в обслуживании национального долга. И влиятельность Компании начала расти. В последнее время их акции пользуются спросом, принося больший доход, чем те пожизненные десять процентов, поэтому их охотно приобретают взамен. Но многие считают эти конверсии рискованными, так как, чтобы акции были доходными, Компания должна зарабатывать деньги и выплачивать дивиденды акционерам. Если компания неприбыльная, ее акции ничего не стоят, и оказывается, что люди, владевшие государственными ценными бумаги, которые представляли реальную ценность, больше не владеют ничем. Это как если бы ты проснулся однажды утром и обнаружил, что твоя земля превратилась в воздух.

— Потому Адельман и не хочет, чтобы я занимался этим расследованием? Из-за конверсии акций?

— Я думаю, мистер Адельман опасается, что твое расследование вызовет волну протестов, так как обнаружится, что фонды связаны с убийствами и интригами.

— Вы не согласны? — спросил я.

— Мистер Адельмап — давний друг нашей семьи, но это не означает, что его интересы и мои всегда совпадают. Он хочет, чтобы «Компания южных морей» процветала. Я хочу справедливости. Если эти интересы войдут в противоречие, отступать я не намерен.

— Я ценю ваш настрой, дядя, — сказал я, увидев на его лице твердую решимость, которая отмела все мои колебания.

— А я ценю твой настрой, Бенджамин. Если бы Аарон был жив, я знаю, он без колебаний начал бы это расследование. Теперь ты должен занять его место.

Я только кивнул. Я не сомневался, что, будь Аарон жив, он бы скорее отсиживался в платяном шкафу, чем бегал по улицам в поисках убийцы. Но если дяде хотелось помнить сына отважным мужчиной, я не стану разрушать этот образ.

— Мне кажется, сперва нам следует восстановить ход событий, — продолжал дядя. — Мировой судья, рассматривавший происшествие, сделал лишь строгое внушение этому кучеру, который переехал Самуэля. Мне не верится, что кучер, этот Герберт Фенн, — здесь дядя остановился и произнес проклятие на древнееврейском, — совершил бы наезд по собственной инициативе. Если это было убийство, наверняка он действовал по чьему-то приказу. Полагаю, человеку с твоим умом не составит большого труда заставить этого кучера заговорить.

— Да, я думал об этом, — сказал я. — Я найду его.

Дядя снова улыбнулся, но в этот раз улыбка не была доброй.

— Разговор не должен быть слишком для него приятным. Ты меня понимаешь?

— Это может отбить у него охоту говорить вообще. Он откинулся на спинку стула.

— Хороший ты человек, Бенджамин. Жаль, ты еще не нашел свой путь.

— Допустим, — продолжил я, — что мне ничего не удастся выудить у этого кучера. Подумайте, дядя, какие могли быть у моего отца враги? Кому могла быть выгодна его смерть? Или кто мог затаить на него такую злобу, что желал бы его смерти?

Моя неосведомленность вызвала дядину улыбку.

— Бенджамин, твой отец был известным биржевым маклером. Его ненавидели все, и найдутся тысячи человек, которые порадовались его смерти.

Я покачан головой:

— В финансах я не разбираюсь, но почему все же мой отец вызывал такую ненависть?

— Для многих англичан настало смутное время. Наша семья уже много лет занималась финансами в Голландии, но для англичан это новая сфера, и многие считают ее опасной. Они полагают, что на смену былой славе пришла лишенная благородства жадность. По большей части это, естественно, фантазии. Так всегда бывает, когда люди вспоминают прошлое и используют его, чтобы порицать настоящее. Но есть и такие, которые с нежностью вспоминают время, когда английский король был английским королем, Божьим помазанником, а не избирался парламентом. Также, — сказал он, достав из кармана гинею, — они вспоминают, что золото было золотом. Его ценность ни от чего не зависела, и ценность всех вещей измерялась драгоценными металлами. Золото и серебро, если угодно, были незыблемым центром, вокруг которого вращалось все остальное. Примерно так натурфилософы описывали Солнце и планеты вокруг него. — Он подозвал меня поближе. — Вот, — сказал он, — взгляни на это.

Я подошел к столу, и он показал мне банковский билет достоинством в сто пятьдесят фунтов. Тот был выписан Банком Англии на имя какого-то неизвестного мне человека, но этот человек переписал его на имя другого джентльмена, который переписал его на имя третьего, а тот — на имя моего дяди.

— Что бы ты выбрал? — спросил-он меня. — Ту гинею или этот билет?

— Поскольку билет дороже гинеи в сто с лишним раз, — сказал я, — я выберу билет, если вы перепишете его на мое имя.

— Почему ты просишь, чтобы я переписал его на тебя? Если этот билет достоинством в сто пятьдесят фунтов, значит, столько он и стоит. Как моя подпись может придать ему ценность?

— Но этот билет не представляет собой сто пятьдесят фунтов так, как эта гинея представляет собой одну гинею. Этот билет представляет лишь обещание заплатить сто пятьдесят фунтов. Он не подлежит передаче и, поскольку выписан на ваше имя, представляет собой обещание выплатить его стоимость вам. Если вы перепишете его на меня, обещание переходит ко мне. Без подписи будет трудно убедить тех, кто дал обещание, заплатить мне.