Данте. Преступление света - Леони Джулио (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Продолжив осмотр трупа, Данте увидел у него на плече необычную татуировку. Она была розовой и казалась на посиневшей коже кровавой. Изображала она восьмиугольник, окруженный какими-то маленькими значками. Никогда еще поэт не видел такого рисунка. Лишь отдельные из мелких значков напоминали ему обозначения, применявшиеся астрологами. Несколько мгновений Данте обдумывал увиденное, потом — встрепенулся.
— Возьмите на мельнице кусок полотна и заверните в него эти бренные останки! — поднимаясь на ноги, приказал он стражникам, а сам достал из сумки восковую табличку и быстро воспроизвел на ней только что увиденную татуировку.
Данте с детства прекрасно рисовал, а знания в области разноцветных смесей для красок немало помогли ему при вступлении в Гильдию врачей и аптекарей. Из него вообще мог бы выйти прекрасный художник. Об этом ему говорил даже его друг Джотто. Что ж, в один прекрасный день, когда все будет по-другому, Данте, возможно, и отдаст должное этому замечательному искусству!..
Вскоре вернулся стражник с холщовыми мешками, послужившими трупу импровизированным саваном. Поэт помог завернуть в него мертвеца, стараясь, чтобы никто не увидел лица утопленника. Он немного успокоился лишь тогда, когда мешки были надежно обвязаны двумя веревками.
Теперь хотя бы какое-то время никто не узнает о гибели Брандана!
Данте не сомневался в том, что сейчас о ней никому, кроме него, не следует знать.
— Доставьте его в госпиталь Святой Марии. Если его не будут искать друзья или родственники, он будет погребен за счет городской казны.
Стражники удалились с покойником, а Данте думал о том, что делать дальше.
Значит, обманщик монах все-таки погиб во время бегства по подземному ходу. Наверное, он поскользнулся, упал в реку, и его затащило течением в мельничное колесо, где его одежда и застряла… Довольно жалкий конец для человека, кормившегося ловкостью и проворством…
Судя по состоянию трупа, Брандан утонул как раз в то время, когда скрылся из аббатства по подземному ходу.
При этом внутренний голос все время нашептывал Данте недоброе. Поэт не мог избавиться от мысли, что две раны в боку Брандана могли быть и не следами гвоздей. Уж очень они напоминали следы ударов, нанесенных Гвидо Бигарелли и Риго из Колы.
А тут еще эта странная татуировка с небесными знаками!
Впрочем, поэт питал некоторые надежды разгадать ее тайный смысл.
Возможно, ему разъяснит его проявивший себя сведущим в астрологии старец Марчелло!
На постоялом дворе Данте сообщили, что в этот час Марчелло, как всегда, молится в церкви Сан Джованни.
Поэт быстро добрался до Баптистерия [30] и вошел в храм через его южную дверь, но перед этим ему пришлось пробираться между бесчисленными лачугами, за многие годы пристроившимися к величественному Баптистерию и чуть его не задавившими своей массой. Протолкался Данте и сквозь толпу торговцев, раскинувших свои лотки на чудом уцелевших могилах древнего кладбища.
Престарелый медик стоял в луче света, лившемся из окна. Он склонил голову на грудь и закрыл глаза с таким видом, словно погрузился в глубокие размышления.
Казалось, морщины на его лице за последнее время еще больше углубились. Гримаса боли исказила его лицо обычно отмеченное печатью спокойствия, порожденной длительными занятиями свободными искусствами. Данте даже показалось, что Марчелло страдает от приступов какой-то боли, выворачивающей ему внутренности.
В этот момент старец открыл глаза, увидел поэта и узнал его. Как по мановению волшебной палочки, лицо Марчелло приобрело привычное выражение.
— Каким ветром вас сюда занесло, приор? Вы тоже пришли возблагодарить Господа Бога в этот необычайный храм?
— Нет. Мотивы моего появления менее возвышенны. Я просто знал, что найду вас здесь.
— Вы искали меня? Какая честь для простого смертного!
Данте почувствовал иронию в тоне Марчелло, но не стал обращать на нее внимания и продолжал:
— Мне хотелось бы услышать, что говорит ваше знание небесных тел по поводу этой фигуры.
С этими словами поэт извлек из сумки восковую табличку с изображением татуировки Брандана и показал ее Марчелло.
Взяв табличку в руку, старец начал разглядывать ее издали.
— С годами мои глаза утратили способность видеть вблизи, мессир Данте. Наверное, смерть не хочет, чтобы я увидел ее появление…
Наконец он рассмотрел рисунок на табличке, осекся и надолго замолчал.
— Где вы видели эти знаки? — наконец спросил он.
— На теле покойника. Я надеялся, что вы разъясните мне их смысл, и я узнаю, чей это труп…
Марчелло посмотрел на Данте с таким видом, словно старался разгадать тайный смысл его слов.
— Это очень странные знаки, — пробормотал он, не выпуская табличку из рук.
— Мне кажется, это обозначения небесных тел. Каков же их смысл?
— Как вы правильно догадались, окружающие восьмиугольник знаки соответствуют различным небесным телам. Вот — Солнце, — пояснил медик, показывая кружок. — А вот прекрасная звезда Венера и мрачный Сатурн.
— А что означает восьмиугольник? Я видел и другие его изображения в книгах, говоривших о знаках Зодиака, но они были не совсем такими.
Старец ответил не сразу. Некоторое время он водил пальцем по линиям на воске.
— Его изображают очень по-разному. Здесь же мне кажется необычным одно. Очень немногие знакомы с этой особенностью углов во взаимном расположении звезд. Это — царский угол в сто тридцать пять градусов. Насколько мне известно, его знают только арабские астрологи.
— А почему этот угол — «царский»? И что такого особенного именно в этой комбинации?
— Вы о восьмиугольнике? Заморские язычники считают, что именно эту форму принимает Бог, когда хочет, чтобы люди его познали. Восьмиугольник — не что иное, как удвоенный Тетраграммон — непознаваемое имя Бога, двойной куб, на котором зиждется мироздание. Именно эту форму древние придавали зданиям, предназначенным для того, чтобы хранить божественный свет.
— Свет?
— Да… Божественный дух. Или следы его пребывания. Разве в дорогих вашему сердцу поэтических произведениях не говорится о том, что даже сам Святой Грааль [31] хранится в каменном восьмиугольнике?
Подняв глаза вверх, Данте окинул взглядом мозаику потолка, потом — осмотрелся по сторонам.
— У Баптистерия тоже восемь углов, — заметил он.
— Вот именно, — пробормотал Марчелло.
— А как по вашему? Зачем теперь строить в наших землях большое восьмиугольное здание? Не для Грааля же?
— А кто его строит? И где? — с удивлением спросил старец после небольшой паузы.
— К северу от Флоренции. Это очень странное сооружение.
— Вы его видели?
— Да.
— Ну и что же вы там увидели?
— Да почти ничего. Разве что — понял его форму. А впрочем…
— Что?
— Оно построено на тропе смерти. И смерть его уже посетила. Возможно, это была ее следующая остановка после постоялого двора и болота.
— Какого болота?
— А такого! — ответил поэт.
— И вообще Стикс совсем не так далеко отсюда, как вы думаете, — добавил он и удалился, покинув в Баптистерии удивленного старца.
Некоторое время он с удивленным видом рассматривал рисунок. На его лице появилось крайне недоверчивое выражение, и он повернулся к двум престарелым мастерам, поднявшимся из своих кресел, чтобы изучить рисунок.
— Что это такое?
— Именно это я и хочу от вас услышать. Это чертеж какого-то здания, которое уже начали строить. Что говорит вам ваш богатый опыт? Что это за чертежи? И для чего может служить такое здание?
