Родина Богов - Алексеев Сергей Трофимович (бесплатная регистрация книга txt) 📗
– Я раб божий.
– Разве могут быть у богов рабы? Ведь они существуют, чтобы выполнять тяжелый труд и приращивать земные блага. Зачем богам, живущим на небесах, невольники?
Пленник осмелел и глаза его отяжелели.
– У тебя, варвар, много богов, у меня же всего один.
– Но почему Марман делает вас рабами? Разве не можете быть ему приемными детьми или друзьями?
– Потому что он наш господин и мы служим ему.
– Служите на земле и будете служить господину на небе. Так в чем же благодать? В рабском поклонении?
– Это не доступно для твоего разума, варвар, – назидательно произнес пленник. – В тебе живет гордыня. А наш господь любит кротость, ибо сам кроток.
– Да, мертвые боги так же кротки, как мертвые люди. Поэтому и имя у него – Марман.
– Господь жив! Он освободился от бренного тела, чтобы стать вечным.
– Добро, пусть будет так. Но кто из богов создал вас?
– Всевышний.
– Значит, все-таки у тебя не один бог?
– О, господи! – взмолился кощей. – Пред кем я мечу бисер?
– Перед варваром, – согласился Сувор. – И скажи ты мне, слепому и во тьме живущему, как говорите вы о нас… Зачем созданы, если вам на земле ничего не нужно?
Пленник сложил на груди тонкие, иссохшие руки и молвил смиренно:
– Я скажу тебе, варвар. Знаю, ты никогда не отпустишь меня на свободу и никогда не донесешь, поэтому никто не узнает, что я сказал.
– Так говори.
– Мы пришли на землю для того, чтоб погубить гордыню ромеев. Вы тоже хотите сделать это. Наши помыслы совпадают.
– Но мы не хотим губить ни ромеев, ни их нрав. Пусть живут, как им вздумается.
– Тогда зачем воюете с ними?
– Потому что они пришли к нашим землям и пытаются проповедовать рабство, которое арвары не приемлют. Мы воюем против ромейского порабощения. Но вы, рабы своего кроткого бога и сами кроткие, почему же так воинственны?
– Мы исполняем промыслы господа нашего, Мармана.
– Если это так, то зачем же вас лишили воли и превратили в рабов?
Проповедник вдруг обрел гордость и усмехнулся.
– Чтобы судить о вере, нужно испытать ее. Ромейский император преследовал нас и тоже спорил, пока не вкусил благодати бога нашего.
– А благодать в вечном воздержании и скудости?
– В смирении гордыни. Полагаться следует не на свою волю, как ты, варвар, а на волю господа. Только тогда придет благодать. Но для тебя это недоступно.
– Недоступно, ибо мы внуки бога, его родственники.
– Но дойдет черед и до вас, коль нашу веру приняли ромеи.
– Вы хотите погубить не только ромеев, но и варваров?
– Наш господь утвердит справедливость во всех землях. Ибо он царь всего мира.
– Неужели кроткий мертвец ищет императорского престола?
– Господу не нужен земной престол. Марман восседает на небесном.
– Добро. Если твой бог так всемогущ, то почему же он не помог ромеям, рабам своим, кои теперь поклоняются ему? Мой сын покорил императора, а вас принес в жертву.
Уподобившись оракулу, проповедник произнес сдержанно и уверенно:
– Вы, варвары, наказание божье за грехи наши. Вы его кнут, которым Марман сечет за непослушание. Всего лишь кнут в его деснице. А вы возомнили, что бьете ромеев по Твоей воле.
– Коли мы кнут, то в деснице своего бога, – усмехнулся Сувор. – Но если Даждьбог не пожелает отстегать вас, то мы и сами можем посечь, когда захотим.
Кощей тоже улыбнулся, но загадочно и глубокомысленно.
– Наверное, тебе и твоему сыну кажется, что вы победили?… Нет, мы обернули вашу победу своей. Казненных огнем объявят святыми мучениками, которые станут примером крепости веры. На их место придут новые, ибо позрят, как во имя бога люди способны идти в огонь. Вот ты, варвар, пойдешь на костер, если этого пожелают твои боги?
– Мои боги никогда этого не пожелают.
– А пойдешь в огонь во имя своих богов? Чтобы доказать преданность и любовь?
– Любовь к богам не требует жертв. Они бессмысленны.
– А наш бог жаждет нашей жертвенности, ибо все люди – его рабы. Поэтому можно покорить ромеев, но не нас, ибо помня о благе жизни небесной, мы всегда готовы к самопожертвованию на земле, чтобы скорее вознестись к нему. Ваша вера не имеет будущего, поскольку вы любите бога, как своего земного родителя. Вы скоро уйдете в нас, ибо вы, вольные, обратили нас в рабов, и от нас же сами обретете рабство.
Князь и Закон русов незаметно снял со стены широкий арвагский нож, которым храбрецы резали диких кабанов, и неожиданно ударил пленника чуть ниже бритого подбородка. Но так, что лезвие лишь царапнуло кожу, однако проповедник в ужасе отпрянул, схватился за горло и в глазах полыхнул животный страх.
– Я испытал тебя, кощей, – успокоил Сувор. – Ты боишься смерти. А значит, лжешь.
Когда пленника увели, государь несколько минут в задумчивости бродил от стены к стене, затем достал жертвенную чашу, положил туда горящих углей, после чего метнул щепоть травы забвения и сам окурил палаты: проповедник источал стойкий дух кощея – раба, достигнувшего власти над другими рабами.
Говорили, что и от ромейского императора Вария пахнет так же…
Долго раздумывал Князь и Закон, что сотворить со жрецом Мармана. В том, что покоренный император подослал через несмысленного еще Космомысла двух лазутчиков, Сувор не сомневался, однако следовало бы извлечь из этого пользу и с помощью их же разрушить замыслы Вария.
Наконец, позвал подручных отроков.
– Отпарьте его и отмойте в бане, – распорядился и подал нож. – Обрейте наголо моим засапожником и, в одежды нарядив, приведите ко мне.
Отроки отвели его в баню, выпарили, вымыли, голову и бороду обрили наголо княжеским засапожником, в рубаху нарядили и завели в палаты.
– По нашему обычаю одного из жертвенных пленников полагается отпустить на свободу, – объяснил Сувор. – Жребий пал на тебя, так что ступай, куда хочешь.
И не узрел радости на лице кощея. Но лживый, он мог скрыть свои рабские чувства или ждал подвоха от варвара, например, внезапного удара арвагского ножа.
– А императорскую наложницу я предам огню, – между прочим добавил он. – Таков жребий, а мы, варвары, повинуемся ему. Наши боги требуют жертв.
Наконец-то он расслабил выбритый подбородок, что говорило о его внутреннем удовлетворении.
– Благодарю, господин! – он нарочито припал к ногам, но Сувор оттолкнул его.
– В благодарность окажешь мне услугу.
– Приказывай, господин!
– Неподалеку от наших земель, в глухих лесах живут твои единоверцы обры, – продолжал Сувор. – Коль к ним подашься, то передай богодеям, я давно замыслил примириться с ними. Утомились мы воевать со своим порождением. Спроси, что хотят они, чтоб разойтись миром? А я потом пришлю своего брата, ему скажут.
Отпустив кощея с миром, он унял беспокойство, но не дождавшись, когда сын освободится от черных чар и придет с повинной, сам пред вечерней зарей поднялся на хорс и позвал Космомысла.
Должно быть, сын еще не избавился от колдовства, но уже переборол в себе юношеский дух безрассудного противления и выбрался из своего тесного корабельного укрытия.
– Я послал тебя укротить рабский дух ромеев, а ты стал сеять его, – сказал ему Князь и Закон. – Ты привез лазутчика, которого дал тебе Варий, но ты не узрел его хитростей.
Исполин отшатнулся.
– Я выбрал сам! Одного из двенадцати! Остальных возвел на жертвенный огонь!
– На это и полагался император. Они все были одинаковы.
– Но прекрасную Эсфирь я отнял!…
– Ты привез рабыню, мерзкую старуху, бывшую наложницей у императора. Мало того, что она невольница, ее чрево осквернено чужим семенем. Даже будь она плодоносна, подумай, кем станут твои дети, рожденные ею?
– Добро, отец, – не сразу согласился Космомысл. – Я не стану жениться на ней, оставлю наложницей.
– Пока ты не женат, тебе нельзя иметь наложницу. Иначе, рожденный от нее становится твоим наследником. Таков обычай. Конечно, поступай с ней, как пожелаешь, это твоя добыча. Можешь принести ее в жертву, можешь отпустить.
