Дело гастронома № 1 - Латий Евгений Александрович (книги серии онлайн TXT) 📗
И он пытливо взглянул на Андропова. Тот сразу ответил, не давая паузе растянуться:
– Против Виктора Васильевича я не выступал и выступать не собираюсь! Наоборот, я высоко ценю его опыт…
– Ты знаешь, о чем я! – перебил его Брежнев, взглянув из-под кустистых бровей.
Андропов мягко улыбнулся, кивнул.
– Леонид Ильич, мы изъяли у Анилина, директора «Березки», почти сотню тысяч долларов, которые пойдут в казну государства! Разве можно его защищать?!
– Это хорошо! И я не о нем! Ты подумай! Я не против, чтоб государство таким образом крепло! Тут я тебя поддержу! Но не надо всех под одну гребенку. Кого-то можно и предупредить. Или как раньше вы делали: изъять излишки, и пусть дальше трудится на благо социализма! А не так, чтобы всех в кутузку!
Он в упор смотрел на Андропова. Тот не выдержал пристального взгляда и кивнул.
– Я вас понял, Леонид Ильич, – без особого воодушевления произнес Андропов.
– Вот и хорошо! Будем считать, что договорились!
– Благодарю за отеческий прием и наставления, Леонид Ильич! Буду неукоснительно их придерживаться! А в качестве сувенира и благодарности за то, что указали, как идти дальше, примите от чистого сердца небольшую безделушку! В довесок, так сказать… – Андропов, стеснительно улыбаясь, вытащил из кармана золотую монету николаевской эпохи и передал ее Брежневу. Тот расцвел, увидев ее.
– Это уже пятая, – радостно проговорил Генсек. Потом взял увеличительное стекло, лежавшее на столе. Золотая монета равнялась десяти рублям.
– Десять рублей! И профиль Николашки! У меня Виктория так любит эти твои монетки рассматривать! Ты не серчай! Я бываю строг порой, но ты знаешь, как я к тебе отношусь! – Брежнев помолчал, пожевал губами. – Гайки надо завинчивать! Это правильно! Коммунизм еще не наступил, чтобы каждый жил только в свое удовольствие! Но не стоит рубить сплеча! Надо индии-ви… Ну, ты понимаешь!
Брежнев махнул рукой, давая понять, что прием окончен. Андропов поклонился и вышел из кабинета.
Генерал Култаков подписывал бумаги, принесенные его помощником, тот стоял рядом и ждал, когда зазвонил телефон правительственной связи, или, как было принято его называть, «вертушка». Услышав звонок, Култаков тут же замахал руками на помощника, заставляя его выйти из кабинета. Тот кивнул и поспешно вышел. Култаков поднялся из кресла и снял трубку.
– Генерал Култаков слушает!
Андропов ответил не сразу, ему нравилось немного помытарить человека, заставить строить догадки, кто именно звонит по «вертушке», тем более что теперь он звонил уже из Кремля.
– Пока притормозите все ваши действия по Беркутову, но совсем не сворачивайте! Перерыв, полагаю, продлится недельки две, не больше! Накапливайте материал, факты! Понятно? – спросил Андропов.
– Так точно!
– Вот и хорошо! Но те, кто уже задействованы в этой операции, пусть работают дальше! Все ясно?
Култаков продолжал отвечать однообразно, как робот:
– Так точно!
– До связи!
Култаков медленно опустил трубку на рычаг, призадумался.
– Мы накапливаем! А что ж еще?! Не спешим, но планомерно! Видно, опять шефа клюнули в темечко! Никак брежневцы не угомонятся! При Сталине давно бы расстреляли! Нет, ей-богу, всех сразу! – Он неожиданно поморщился, погладил себя по животу, нажал кнопку селектора и рыкнул адъютанту: – Красавин! Где «Ессентуки»?! Сколько можно ждать?!
Беркутов молча завтракал у себя дома, ел творог со смородиновым вареньем и запивал чаем. По радио негромко играли Моцарта, он слушал музыку, вдохновляясь изящно льющейся мелодией. Напротив сидела Лида, время от времени напряженно поглядывала на него. Она тоже пила чай, но одновременно занималась макияжем, накладывала тени, подводила глаза. Подведя один глаз и удовлетворившись результатом, взглянула на мужа.
– Да, совсем забыла тебе сказать. Вчера Зоя притащила мне в подарок югославские сапоги! Сказала: если подойдут, дарю! Ты не объяснишь, с чего это вдруг такие щедроты?
Лида подозрительно взглянула на мужа. Беркутов удивленно пожал плечами, продолжая слушать музыку. Видя его безразличие, она вздохнула.
– Такие шикарные подарки делают, когда чувствуют за собой вину и хотят задобрить! А передо мной она могла провиниться только в одном! – Лида снова пытливо взглянула на мужа.
Но тот никак не реагировал на эти ее выпады. Снова пожал плечами и доел творог. Музыка закончилась. Беркутов грустно вздохнул.
– У вас с ней что, роман в разгаре? – Лида не отставала, решила спросить напрямую. Беркутов нахмурился, взглянул на жену.
– Какой роман?
Она вспыхнула, чуть смутилась.
– Уж не знаю какой, если она от радости мне сапоги притащила в подарок?!
– У меня с ней нормальные отношения! И, пожалуйста, оставь эти дурацкие домыслы! – Он поднялся и посмотрел на часы. – Мы уже опаздываем, пора ехать!
– Ты поезжай, я приеду попозже!
– Что значит – попозже?! У нас обход! Ты не будешь на обходе?! – рассердился он.
– Могу я себя хоть раз в жизни плохо почувствовать и не выйти на работу?! – нервно начала Лида.
Беркутов сделал вид, что обеспокоен.
– Ты плохо себя чувствуешь, дорогая?
– Да, я плохо себя чувствую! Дорогой! Очень плохо! – Она с вызовом посмотрела на него.
– Тогда надо вызвать врача, получить больничный! Иначе прогул! Мы коллектив коммунистического труда!
Последние слова мужа окончательно вывели Лиду из равновесия.
– Да пошел ты! – не выдержав, вдруг грубо бросила она, и они оба замолчали.
Беркутов резко поднялся. Лида поняла, что Жора обижен всерьез, что, возможно, это действительно всего лишь домыслы, и решила пойти на попятную. Так обычно было принято у них в доме, старались не доводить ссору до точки кипения. Чаще всего первой сдавалась она, даже когда он был не прав.
– Извини! Я вызову врача и получу больничный! Ты доволен?! Больше нечего мне сказать?! До свиданья! – Хотела сгладить ситуацию, но не получилось. Последние слова «До свиданья!» были произнесены с такой злостью, что она даже испугалась.
Лида перестала краситься и стала нервно намазывать лицо кремом, чтобы снять макияж. Беркутов вышел в коридор, потом вернулся, хотел что-то сказать жене, но она даже не взглянула на него. Он взял пиджак, накинутый на спинку стула, надел.
Лида мучилась, не знала, как поступить дальше, продолжить выяснять отношения или извиниться? И опять допустила промах. Собралась сказать, чтоб он ее подождал, но вдруг услышала свой голос, звенящий от злости и ревности:
– Передай своей драгоценной Зоечке, чтоб забрала свои сапоги! Мне ее подарки не нужны! Коробка лежит в моем кабинете на столе! Ты слышишь? – бросила Лида мужу.
Он не ответил, вышел из кухни в коридор. Хлопнула входная дверь. Лида вздрогнула, на глаза навернулись слезы.
«Волга» с утра уже стояла у подъезда, дожидалась хозяина. Максимыч сидел за рулем, читал «Правду». Беркутов привычно уселся рядом, захлопнул дверцу. Максимыч аккуратно сложил газету, но не торопился заводить мотор, решил дождаться, когда выйдет «вторая половина». А когда Беркутов сказал «поехали», так удивленно посмотрел на него, что Беркутову пришлось объясниться:
– Лидия Санна приболела!
– Вчера вроде здорова была! – заметил водитель.
– Давление подскочило! У женщин это частенько случается! – быстро нашелся Беркутов.
Максимыч понятливо кивнул и завел мотор.
– У моей тоже прыгает!
Машина не успела тронуться с места, как к ней запыхавшись подбежал Костя. Наклонился к окошку Беркутова, стекло там было приспущено.
– Георгий Константинович Беркутов?
– Он самый! – раздался голос из салона.
Беркутов удивленно уставился на молодого человека. Тот тоже не сводил с него глаз.
– Мне надо с вами поговорить! – через несколько секунд выдавил Костя.
Беркутов почувствовал: что-то серьезное. Даже не стал спрашивать, кто, собственно, такой этот юноша и о чем хочет говорить. И, несмотря на недовольный подозрительный взгляд Максимыча, бросил:
