Рождественский подарок - Арсаньев Александр (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Сейчас Ольга Павловна спит, – добавила она. – Я приготовлю ей отвар из целебных трав… Она обязательно поправится!
Конечно, княгиня не выздоровеет совсем, но такие приступы больше не будут повторяться!
– Тебе надо бы отдохнуть, – сказал я Мире, когда та устало рухнула в кресло.
– Я почти не устала, – сказала она и закрыла глаза. Однако выспаться ей так и не удалось. В дверь снова постучали.
– Кто там? – сонным голосом осведомилась индианка.
– Барышня Мира, это я! – узнал я Грушенькин голос.
– Входи! – велела ей Мира.
Грушенька впорхнула в спальню, как птичка. Экономка княгини в отличие от Миры выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Глаза у нее блестели, губы цвели в улыбке, на щеках играл здоровый румянец, сама она лучилась радостью и весельем.
– Что с тобой? – искренне поинтересовался я.
– Ничего, – девушка скромно потупила глазки. – Барышня Мира, – обратилась она к моей возлюбленной, – я обещала показать вам моего жениха…
– И что? – спросила Мира. – Он здесь?
– Да, – закивала Грушенька.
Я вспомнил, что Мира что-то там увидела про него на картах.
– Ну так веди его сюда! – велела моя индианка. – Кто он?
– Деревенский кузнец, – сказала девушка, – Кузьма!
– Барыня-то тебе позволила? – осведомился я.
– Ну так она же спит, – хихикнула Грушенька. – Он нас внизу дожидается, у входа. Как только дорогу из деревни расчистили, Кузьма мигом в усадьбу и примчался! – весело проговорила она.
– Ты не знаешь, а другие дороги расчистили? – осведомилась Мира, глаза у нее сверкнули надеждой.
– Нет еще, – огорчила ее Грушенька. – Как только можно будет выехать, Никита Дмитриевич сразу вас известит. А вы уже, барышня, нас покинуть торопитесь? – опечалилась девушка. Заметно было, что Грушенька сильно к ней привязалась.
– Я скучаю по дому, – ответила Мира.
Невольно мне подумалось, что моя индианка почти не тосковала по родине. Мой дом, к счастью, сделался для нее родным.
– Ну, я пойду? – как-то несмело спросила Грушенька.
– Конечно, – кивнула Мира.
Не прошло и десяти минут, как Грушенька привела своего жениха. Кузьма оказался высоким, светловолосым парнем в длинной темно-коричневой чуйке и высоких кожаных сапогах.
Шубу свою он снял и держал в руках.
Кузьма с интересом осматривался по сторонам.
– Это барышня Мира, а это – Яков Андреевич, – представила ему нас Грушенька.
Мы мирно с ним побеседовали и уже собрались было распроститься, как он неожиданно спросил:
– А что это за господин, который все время курит? Я с ним на лестнице столкнулся – Кузьма прищурил оба своих веселых, светло-зеленых глаза.
– Пан Гродецкий, – ответил я.
– Не русский, что ли? – спросил кузнец.
– Поляк, – тихо промолвила Мира.
– Я видел его с неделю назад у нас в деревне, – задумчиво произнес Кузьма, – только он был одет иначе…
– А ты уверен, что это – он? – насторожился я.
– Само собою, – не раздумывая ответил Кузьма. – Такой взгляд-то разве забудешь?!
Мы с Мирой переглянулись. Индианка торжествовала, весь вид ее будто кричал: «Ну, что я вам говорила?!»
– Я что-то не то сказал? – не понял Кузьма.
– Да он не со зла, – вступилась Грушенька за милого друга.
– Ну что ты, – поспешил я успокоить ее. – Твой жених нам очень даже помог!
– А при чем здесь пан Станислав Гродецкий? – спросила она испуганно. – Неужели это он Николая Николаевича?.. – ужаснулась она, всплеснув руками.
– С чего ты взяла? – осведомился я.
– Не знаю, – пожала плечами Грушенька. – А что ему в деревне-то нашей понадобилось? – спросила она. – Да к тому же еще и ряженому?!
– Ну, – протянул я задумчиво, – мало ли какие у человека бывают дела? – мне не хотелось расстраивать Грушеньку раньше времени. Впрочем, я и сам не особенно верил в то, что говорил. Какие, собственно, дела могли быть у польского аристократа в русской деревне?! Но, тем не менее, мне казалось, что я не должен был обвинять Гродецкого раньше времени. По крайней мере, мне надо было предоставить ему какую-то возможность оправдаться. Но я не решился бы расспросить пана Станислава в открытую, поэтому мне предстояло выдумать какой-нибудь обходной маневр, чтобы прояснить сложившуюся в имении ситуацию.
– Ну, Яков Андреевич, что вы об этом думаете? – осведомилась Мира, как только Грушенька со своим кузнецом нас покинули.
– Думаю, что мне придется еще раз переговорить с Гродецким, – ответил я.
– И вы полагаете, что он вам признается? – засомневалась Мира.
– Нет, – я покачал головой в ответ, – но этим он только докажет свою причастность к этому делу!
После обеда мы остались с Гродецким в гостиной. Он, как всегда, завел ничего не значащий, пустой, светский разговор.
Речь в очередной раз зашла о мой кузине Зизевской. Мне оставалось только надеяться, что Медведев не появится неожиданно из-за какого-нибудь угла и уличит меня в обмане.
– Так, значит, – осведомился я, – вы, господин Гродецкий, совсем не покидали Петербурга?
– Но почему же? – возразил пан Станислав. – Некоторое время я жил в Москве…
– И как вам она? – поинтересовался я. У меня уже не оставалось сомнений, что он ни словом не обмолвится о деревне, которую ему совсем недавно довелось посетить инкогнито.
– Москва? Да что о ней говорить… Большая деревня… – ответил Гродецкий. Я с трудом удержался от смеха, когда услышал этот ответ. Мне оставалось только надеяться, что слова кузнеца Кузьмы подтвердит кто-нибудь еще, и тогда я смогу, образно говоря, прижать Гродецкого к стенке.
Спустя полчаса я вернулся в комнату Миры, где она хлопотала над своим магическом ящиком, где хранились ее «волшебные» травы. Грушенька стояла в сторонке и внимательно наблюдала за тем, что делает моя индианка.
Мира извлекла из коробки бархатный красный мешочек и высыпала сухую траву в большую серебряную кружку.
– Как чувствует себя Ольга Павловна? – поинтересовался я.
– Ей стало значительно лучше, – ответила Грушенька. – Я даже и не предполагала, что такое возможно, – сказала она.
– Я пойду на кухню за кипятком, – промолвила Мира.
– Барышня, я вас провожу, – вызвалась Грушенька.
– Не надо, – отмахнулась моя индианка.
– Я боюсь за вас, – ответила Грушенька. – Позвольте мне, я вас все-таки провожу, – попросила она.
– Ну, хорошо, – устало проговорила Мира.
– Можно мне с вами? – осведомился я.
– Если желаете, Яков Андреевич, – пожала плечами моя индианка.
Первой в спальню княгини зашла, как и полагалось, ее экономка. Через несколько секунд ее милое личико появилось в дверях.
– Проходите! – махнула она рукой.
Мира повиновалась, и я поспешил за ней. В руках моя индианка сжимала кружку с отваром.
У постели больной дежурил Агастья, казалось, что Ольга Павловна совсем перестала его бояться. Она утопала под пуховыми одеялами.
– Добрый день, – проговорила княгиня, увидев нас.
По-моему, она даже обрадовалась.
– Как вы себя чувствуете? – осведомился я.
– Намного лучше, – подкашливая проговорила Титова. – Ваша индианка – просто сокровище! – усмехнулась она.
– Я рад, что вы, наконец, оценили ее по достоинству, – ответил я. Кажется, замысел Миры увенчался успехом, и я мог вздохнуть с облегчением.
– Отвернитесь! – приказала княгиня.
Я исполнил ее приказание, тем временем Грушенька подала ей домашнее платье.
– Можете поворачиваться, – наконец-то позволила мне Ольга Павловна.
Я обернулся. Мира протягивала княгине кружку с отваром хариды. Ольга Павловна сделала несколько больших глотков и поморщилась.
– Горько, – хрипло проговорила она.
– Надо немного потерпеть, – улыбнувшись сказала Мира.
– Понимаю, – недовольно произнесла княгиня.
Я вглядывался в ее лицо. Выглядела княгиня Ольга Павловна значительно лучше. Лихорадка больше не била ее, кровавый кашель закончился. Мне показалось, что даже круги под глазами княгини уменьшились.
