Загадочные расследования Вайолет Стрендж (ЛП) - Грин Анна Кэтрин (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗

Однако горячее сочувствие полицейского к женщине стало ослабевать, поскольку та встретила вопрос холодным взглядом, за которым последовало несколько двусмысленных фраз, совершенно непонятных. Она сказала, негодяй? Она не помнит. Они не должны обращать внимание на то, что она, возможно, произнесла в своем безумии в то время. Но в одном они могут быть уверены: ее муж не застрелился. Он слишком боялся смерти и кроме того был очень счастлив. Что бы люди ни говорили, муж слишком любил свою семью, чтобы оставить ее.

Коронерам и другим официальным лицам не удалось добиться чего-либо еще от нее. Даже когда ее спросили с суровой настойчивостью, как она объяснит, что младенца нашли лежащим на полу вместо его кроватки, ее единственный ответ был таким:

— Отец пытался успокоить его. Ребенок плакал ужасно, как вы слышали от тех, кто не спал ночью, и мой муж качал его, когда прилетела пуля, из-за которой Джордж упал на ребенка.

— Качал младенца с заряженным пистолетом в руке? — резко возразил полицейский.

У нее не было ответа на это. Женщина призналась, когда узнала, что пуля, извлеченная из тела мужа, соответствует другим пулям пистолета, взятого у него из рук, что муж был не только владельцем этого пистолета, но и имел привычку спать с ним под подушкой. Но, кроме этого, ничего. Удивляли ее сдержанность и холодные отталкивающие манеры.

Вердикт о самоубийстве был вынесен жюри коронера, и компания по страхованию жизни, в которой г-н Хэммонд только недавно застраховал себя на большую сумму, воспользовавшись содержащейся в полисе оговоркой о самоубийстве, объявил о своем решении, о не выплате страховки.

Такова была ситуация, известная Вайолет Стрэндж и широкой публике, в тот день, когда ее попросили встретиться с миссис Хэммонд и узнать, что может изменить ее мнение относительно справедливости этого вердикта и позиции, принятой страховой компанией.

Часы на каминной полке в розовом будуаре мисс Стрэйндж показывали три, и Вайолет с некоторым нетерпением посмотрела на дверь, когда в неё тихо постучали, и пожилая добродушная горничная привела ожидаемого посетителя.

— Вы миссис Хэммонд? — спросила она с естественным страхом перед слишком черной фигурой, резко контрастирующей с розовой комнатой.

Ответом было медленное поднятие вуали, скрывающей лицо, которое она видела только в газетах.

— Вы — мисс Стрендж? — запнулась ее посетительница. — Молодая леди, которая…

— Я, — прозвучал звонкий ответ. — Я тот человек, которого вы хотите видеть. И это мой дом. Но это не делает меня менее сопереживающей вашему несчастью или менее желающей помочь вам. Конечно, вы понесли две величайшие потери, которые могут быть у женщины: я знаю вашу историю достаточно хорошо, чтобы говорить это. Но что вы расскажете мне в доказательство того, что вы должны получить страховку? Надеюсь, что-то важное, иначе я не смогу вам помочь. То, что вы должны были сообщить жюри коронера, — и не сделали этого.

Румянец на ее лице был единственным ответом на эти слова, но не портил утонченности молодой вдовы, а скорее добавлял ее. Вайолет наблюдала, как вдова бледнела и краснела, и это серьезно повлияло на нее (почему она не знала, поскольку миссис Хэммонд не реагировала ни взглядом, ни жестом), придвинула стул и попросила свою гостью присесть.

— Здесь мы можем разговаривать в полной безопасности. Когда вы почувствуете себя готовой говорить, расскажите, чтохотелисообщить. Это никуда не пойдет дальше. Вы можете мне довериться.

— Но вы так молоды и так… так…

— Так неопытны, вы хотите сказать, и так очевидно, что я представительница того, что ньюйоркцы называют «высшим обществом». Не беспокойтесь по этому поводу. Моя неопытность вряд ли продлится долго, и мои светские увлечения более склонны подкрепить мою эффективность, чем отвлекать от нее.

Лицо Вайолет озарилось улыбкой — не той ослепительной, что часто видели на ее губах, а поддерживающей вдову и побуждающей ее говорить. — Вы знаете факты? — Я прочитала все газеты, сообщавшие об этом.

— Я не верю им.

— Это хорошее качество…

— Мои манеры не причем. Я кое-что скрыла, это не обман, просто не могла сказать правду.

— Почему вы что-то скрыли? Когда вы увидели то неприятное впечатление, которое произвела ваша скрытность, почему вы откровенно не рассказали свою историю?

— Потому что мне было стыдно. Потому что я думала, что мне будет больнее говорить, чем молчать. Сейчас я так не думаю. Но я сделала это — и поэтому совершила большую ошибку. Вы должны понимать не только ужасное потрясение от моей двойной потери, но и чувство вины, сопровождающее ее. Мы с мужем ужасно поссорились в ту ночь, вот почему я убежала в другую комнату, а не потому, что мне было плохо, и я не могла слышать плач ребенка.

— Итак, главное очемвыпереживаетеэто, что люди подумают, — говоря это, мисс Стрэйндж была, пожалуй, излишне жестока. — Вы хотите объяснить эту ссору? Думаете, это поможет вашему делу?

— Не могу сказать. Но я должна сначала очистить свою совесть, а затем попытаться убедить вас в том, что ссорились мы или не ссорились, муж никогда бы не лишил себя жизни. Он был не таким. У него был панический страх перед смертью. Мне не нравится это говорить, но он был трусом. Я видела, как он бледнел при малейшем намеке на опасность. Муж не мог этого сделать. Кто-то другой стрелял в него, мисс Стрендж. Помните открытое окно, разбитое зеркало. И я думаю, что знаю кто это.

Ее голова упала на грудь. Эмоции, которые она проявляла, были не столь красноречивы, как глубокий личный позор.

— Вы думаете, что знаете этого человека? — говоря это, голос Вайолет опустился до шепота. Это было обвинение в убийстве, которое она только что услышала.

— К моему большому огорчению, да. Когда мы с мистером Хаммондом поженились, — теперь вдова продолжала более решительным тоном, — был еще один человек — очень жестокий, — который поклялся даже в дверях церкви, что мы с Джорджем не проживем и два полных года вместе. Так и произошло. Наша вторая годовщина была бы в ноябре.

— Но…

— Позвольте мне сказать следующее: ссора, о которой я говорю, не была достаточно серьезной, чтобы вызвать такой акт отчаяния с его стороны. Человек должен быть сумасшедшим, чтобы лишить себя жизни из-за столь незначительного разногласия. Это было даже не из-за человека, о котором я только что говорила, хотя этот мужчина был упомянут в разговоре между нами ранее вечером, мистер Хэммонд встретился с ним лицом к лицу в тот день в метро. До сих пор никто из нас не видел и не слышал о нем с нашей свадьбы.

— И вы думаете, что этот человек, о котором вы едва упомянули, так помнит о своей старой обиде, что ищет ваше местожительство с намерением убить, поднимается по решетке, ведущей в вашу комнату, и направляет свой пистолет на темную фигуру, единственное, что он мог видеть в полумраке еле горящей газовой лампы?

— Человек в темноте не нуждается в ярком свете, чтобы увидеть своего врага, когда намерен отомстить.

Мисс Стрендж изменила тон:

— А ваш муж? Вы должны признать, что он схватил свой пистолет, независимо от того, стрелял он или нет.

— Это была самооборона. Муж стрелял, чтобы спасти свою жизнь — или ребенка.

— Значит, он слышал или видел…

— Человека у окна.

— И стрелял в него?

— Или пытался.

— Пытался?

— Да. Первый выстрел — о, я все поняла — это пуля моего мужа. Она разбила зеркало.

— И что случилось потом? — глаза Вайолет, яркие, как звезды, внезапно сузились. — Почему они не могут найти пулю?

— Потому что она вылетела в окно, разбила зеркало и улетела в окно, — тон миссис Хэммонд стал торжествующим. Ее взгляд оживился.

Вайолет с состраданием посмотрела на нее.

— Сможет ли пуля, разбившая зеркало, долететь до окна с противоположной стороны комнаты?

— Не знаю. Я знаю только, что так было, — таков был противоречивый, почти абсурдный ответ.

— В чем была причина ссоры, о которой вы говорили, между вами и вашим мужем? Понимаете, я должна все знать, только истина и вся, правда, помогут вам.