Смерть и фокусник - Мид Том (книги полностью TXT, FB2) 📗
Не говоря ни слова, пожилой хозяин открыл витрину и начал извлекать оттуда нужную ему вещь. Генри Моррисон не любил невежливости, и времени у него было вдоволь. Он не торопился открывать шкаф, а пока делал это, воспользовался возможностью хорошенько рассмотреть этого довольно необычного человека, ворвавшегося с улицы на рассвете. Он был бледным и лысым, а кожа на шее и щеках свисала, как будто он недавно похудел.
– И зачем же господину нужен этот предмет?
– А вы как думаете? Для защиты! Он нужен мне, чтобы себя защитить.
Лавочник наклонился вперед, наслаждаясь этим неожиданным мелодраматическим моментом.
– У вас есть враги?
– Вы собираетесь продать мне револьвер или нет? – огрызнулся Уивер.
Но мужчина уже пробивал чек на покупку.
Глава XII. Ловушка для вампира
16 сентября пролетело в мороке суеты. Все были чем-то заняты, даже Спектор (хотя было бы трудно сказать, чем именно он занимался). На самом деле старик битый час выпивал на брудершафт с актерами в различных пабах и барах вдоль Стрэнда. Им было что рассказать ему о пропавшем актере Эдгаре Симмонсе.
– Он был очень мил, – сказала Мэвис Ле Флей за второй порцией розового джина, – но в последнее время стал весьма самодоволен.
– В каком смысле?
– Ну, когда мы достигаем определенного возраста, дорогой мой, найти работу становится довольно сложно. И очень обидно, когда появляется такой парень, как Эдгар, и тычет нам в нос своим успехом.
Все истории были похожи: Эдгар Симмонс, стареющий актер, внезапно разбогатевший и преисполненный самодовольства. Но больше никому нечего было добавить. К счастью, Флинту удалось выяснить адрес пансиона, где Симмонс жил в последний раз. Когда он исчерпал свои источники (и свою печень) в различных актерских барах в Вест-Энде, Спектор направился туда.
У хозяйки были рыжие волосы, точнее, кроваво-красные, краснее, чем волосы кого бы то ни было на свете. А лицо у нее было необычайно белым. Она напомнила Спектору то, что он читал о королеве Елизавете I: на ее старых костях было больше пудры и парика, чем плоти. У нее был музыкальный шотландский акцент, который он мог бы слушать весь день, но она явно стремилась приступить к делу и поскорее выпроводить этого заплесневелого старика из своего прекрасного дома.
– Симмонс? – переспросила она. – Не произносите это имя при мне.
– Значит, он не был образцовым жильцом?
– Как арендатор, мистер Спектор, он не доставлял никаких хлопот. Всегда тихий и опрятный. Но что меня по-настоящему вывело из себя, так это когда он собрал вещи и съехал, не заплатив за квартиру.
– Когда это было?
– В субботу. С тех пор я его не видела и ничего о нем не слышала.
– И он никогда не делал ничего подобного раньше?
– Никогда. Ни разу. Но вот так бывает, люди внезапно показывают свое истинное лицо, не так ли?
В голове Спектора возник образ затемненной фигуры, стоящей в дверях дома в Доллис-Хилл: человек в длинном пальто, с надвинутой на брови шляпой и шарфом, закрывающим рот. Посетитель доктора, который так обеспокоил Олив Тернер, и чье присутствие на периферии расследования так раздражало. Мог ли это быть Эдгар Симмонс?
Флинт терпеть не мог такие дни. Столько работы, а результатов ноль. Никакой новой информации, никаких зацепок.
Все изменилось почти в семь часов вечера. Флинт уже собирался отправиться домой, когда у него на столе зазвонил телефон.
Он с опаской взял трубку:
– Флинт слушает.
– Мистер Флинт, мне нужна ваша помощь. – Голос принадлежал Флойду Стенхаусу и звучал так, как будто с ним случилось что-то ужасное. – Вы можете приехать прямо сейчас?
– Зачем? Что случилось?
– За мной кто-то охотится.
– Кто?
– Я не знаю. Я никогда в жизни его не видел, но он за мной охотится, это я вам точно могу сказать. Я был в студии. Но он последовал за мной сюда. И теперь я думаю, что он попал в здание.
Флинт щелкнул пальцами, показывая на лежащий перед ним чистый лист бумаги, и сержант подал ему карандаш:
– Где вы сейчас находитесь?
– Я дома, в своей квартире. В Дюфрейн-Корт. Он в здании. Я знаю, что он в здании, мистер Флинт. Приезжайте сюда как можно скорее.
– Оставайтесь там. Никуда не уходите. Я уже еду, – сказал Флинт, прежде чем повесить трубку.
Хука нигде не было. Беглый осмотр помещения отдела позволил заметить и позвать одних из самых дюжих на вид офицеров, которые только нашлись в отделе: это были констебли Брим и Хэрроу. Мужчины с хорошим стажем, не говоря уже о внушительной физической силе. Их-то Флинт и завербовал для поездки в Дюфрейн-Корт.
Они сели в машину. Было тесновато, но Флинт все же нашел место, чтобы набить трубку табаком и разжечь ее.
Они подъехали к огромному зданию в стиле ар-деко через десять минут. Флинт без колебаний провел их в фойе. Там портье Ройс поднял глаза от своего кроссворда.
– Могу я вам помочь, джентльмены?
– Мы пришли к Флойду Стенхаусу. По делам полиции.
Они направились к лифту, но по ряду лампочек над металлической клеткой Флинт увидел, что лифт сейчас на четвертом этаже.
– Нет времени, – сказал он, направляясь к лестнице. – Четыре этажа. Восемь пролетов. Надеюсь, джентльмены, сегодня вечером мы в хорошей физической форме? – И с этими словами он начал подниматься по ступенькам, перепрыгивая по две за раз. Когда они добрались до четвертого этажа – Флинт даже не вспотел, инспектор повел их к квартире Флойда Стенхауса. Он нажал на дверной звонок. Когда на звонок не ответили, он ударил по двери тяжелым кулаком. Ответа по-прежнему не было. Он искоса посмотрел на двух констеблей и уже собирался постучать снова, когда из-за двери послышался тихий звук, похожий на вздох:
– Кто там?
Голос говорившего дрожал.
– Это Флинт.
За дверью послышался звук отодвигаемых засовов и звон цепочек. Раздался последний щелчок поворачивающегося в замке ключа, и Флойд Стенхаус, выглядевший потным и изнуренным, впустил их в квартиру. Когда они оказались внутри, музыкант выглянул в коридор, чтобы убедиться, что они одни. Затем он захлопнул дверь и прижался к ней спиной, словно защищаясь от какой-то силы, пытающейся вторгнуться к нему в дом.
– Итак, – сказал Флинт, – что все это значит?
– Я знаю, как это выглядит. Но я не параноик, мистер Флинт. Поверьте мне, это не так. Он где-то здесь. В этом здании. И хочет убить меня.
Флинт пыхнул трубкой и сказал:
– Почему бы нам не присесть, и вы расскажете мне все с самого начала.
Когда все уселись в мягкие кресла – констебли выглядели явно не в своей тарелке, потому что колени у них оказались в районе ушей, – Флойд Стенхаус начал рассказывать свою историю:
– Я заметил его, когда выходил из студии на Гудж-стрит. Сначала не обратил на него внимание. – Дрожащей рукой он налил себе бренди, пролив янтарную жидкость на деревянную столешницу. – Что-нибудь выпьете, джентльмены?
– Нет, – ответил Флинт, прежде чем полицейские успели открыть рот. – Продолжайте рассказ.
– Я его в жизни не видел. Он был одет в длинное черное пальто и фетровую шляпу с опущенными полями. Выглядел так, словно пытался скрыть лицо. Как будто знал, что я его узнаю или вспомню. Шарф у него на шее почти закрывал рот.
– Значит, вам не удалось разглядеть черты его лица? Тогда почему вы уверены, что не видели его раньше?
Стенхаус облизал губы, прежде чем сделать еще глоток бренди:
– Я знаю, что меня считают каким-то мизантропом, и, возможно, так оно и есть. Я мало с кем общаюсь в Лондоне, а те, с кем поддерживаю общение, – это близкие друзья, люди, которые никогда не стали бы разыгрывать меня подобным образом. В любом случае, сначала я не придал этому значения. Но потом я заметил его в омнибусе, который вез меня на Чаринг-Кросс. И наконец, когда я вернулся сюда, я увидел, как он переходит дорогу вслед за мной, пока я забегал в здание.
