Датское лето - Питерс Эллис (книги полностью .TXT) 📗
Брат Марк привязал лошадей и подошел к Кадфаэлю. Он сразу определил направление его взгляда и не стал задавать вопросы.
— Это, — тихо произнес Кадфаэль, — военная ладья из Дублина!
Глава седьмая
Больше они не проронили ни слова. Не сговариваясь, повернули назад, поспешили к лошадям и, отведя их по тропинке в глубь леса на достаточное расстояние от берега, вскочили в седла. Если Хелед, проведя ночь в хижине отшельницы, заметила появление этой ладьи с такой большой командой, неудивительно, что она постаралась как можно скорее оказаться подальше. И, несомненно, она во весь опор скачет теперь прочь от залива, дабы найти себе прибежище в городе. По крайней мере, так поступила бы на ее месте любая девушка в здравом рассудке. Здесь она оказалась на полпути между Бангором и Карнарвоном. Какую дорогу она выберет?
— Всего один корабль, — наконец сказал Марк, когда тропинка расширилась так, что по ней можно было ехать рядом. — Разумно ли это? Ведь им могут оказать сопротивление и даже захватить!
— Да, сейчас это возможно, — согласился Кадфаэль, — но тут некому дать им отпор. Будь уверен, ночью они прошмыгнули мимо Карнарвона, а в эту ночь проскользнут обратно. Это самый маленький и быстроходный корабль из их флота, и на борту у него свыше двадцати вооруженных гребцов. С таким нам трудно сражаться. Ты видел, как он построен — может плыть и назад, и вперед, поворачиваясь в мгновение ока. Единственная опасность, которой они подвергаются, — это когда в поисках пропитания почти вся команда сходит на берег. Но они идут на промысел с умом: быстро пристают к берегу и быстро отчаливают.
— Но зачем же посылать такой маленький корабль один? — спросил Марк. — Как я слышал, они совершают налеты большими отрядами и берут не только добычу, но и рабов. Они же не могут так рисковать, когда у них всего один корабль!
— На этот раз дело обстоит иначе, — ответил Кадфаэль, поразмыслив. — Если их привел Кадваладр, он пообещал им хорошую плату за услуги. Они здесь для того, чтобы убедить Овейна, что тому лучше вернуть брату земли, — за это они собираются сорвать хороший куш. Если им удастся добиться этого одним своим появлением в Уэльсе, не потеряв ни одного человека в бою, — что же, тем лучше, да и Кадваладр не станет возражать. Ведь если он добьется своего и вернет земли, ему предстоит жить рядом с братом — так зачем же еще больше осложнять отношения? Нет, датчане не будут ни жечь, ни убивать и не станут никого уводить в рабство, если только дельце у них выгорит.
— Тогда зачем же им забираться так далеко по проливу в поисках продовольствия? — продолжал допытываться Марк.
— Датчанам нужно кормить свое войско, а не в их правилах брать с собой запасы еды, когда они отправляются в край, где можно бесплатно прокормиться. Они достаточно хорошо знают валлийцев, которые легки на подъем. Мы можем за несколько часов увести свои семьи и скот в горы. Как только этот маленький корабль причалил, команда двинулась вглубь, чтобы застигнуть врасплох деревушки, где еще не слышали новости или не успели увести скот. Сегодня вечером они вернутся к своим товарищам с тушами, а также с мукой и зерном. Именно этим делом они сейчас и занимаются где-то в окрестных лесах и полях!
— А если они встретят одинокую девушку? — спросил Марк. — Воздержатся ли они от того, чтобы нанести ей оскорбление?
— Я не поручусь ни за одного мужчину, будь он датчанином, валлийцем или нормандцем, — признался Кадфаэль. — Если бы она была принцессой Гуинеддской, то им было бы выгодно хорошо обращаться с ней, не насиловать и не оскорблять. Правда, хотя Хелед и не королевского происхождения, язык у нее хорошо подвешен, и она вполне может дать понять, что находится под покровительством Овейна и им придется отвечать перед принцем, если ее тронут. Но все равно…
Они добрались до того места, где лесная тропинка разветвлялась и надо было выбирать путь или на запад, или на восток.
— Мы сейчас ближе к Карнарвону, чем к Бангору, — заметил Кадфаэль, останавливаясь на перекрестке. — Но знала ли она об этом? Что же теперь, Марк? Восток или запад?
— Нам бы лучше разделиться, — возразил Марк, хмурясь и не желая решать вслепую. — Если корабль должен вернуться сегодня ночью, девушка могла где-то укрыться и переждать, пока датчане уплывут. Ты поезжай в одну сторону, а я — в противоположную.
— Мы с тобой не должны терять друг друга, — серьезным тоном предупредил Кадфаэль. — Если мы расстанемся, то всего на несколько часов, а потом нужно снова встретиться здесь. Мы не можем поступать как заблагорассудится. Поезжай в сторону Карнарвона и, если найдешь ее, доставь сюда. Если же нет, возвращайся, когда начнет смеркаться, и я тоже вернусь. А если ее найду я, то отвезу в убежище — возможно, придется ехать в Бангор. В Бангоре я буду тебя ждать, если ты не появишься здесь к закату. Если же не появлюсь я, поезжай ты в Бангор.
Конечно, это был не самый лучший выход, но время у них было ограничено, и долг призывал, да и что сейчас они могли сделать. Хелед покинула хижину отшельницы сегодня утром, к тому же ей пришлось соблюдать осторожность и пробираться лесом, а лошадь не могла там быстро передвигаться. Нет, вряд ли девушка уехала далеко. А находясь на таком расстоянии от пролива, она, конечно, придерживалась проложенных дорог, не забираясь в чашу. Они еще могут найти ее до наступления ночи и привезти сюда или в какое-нибудь убежище, а затем встретиться уже без нее и, перекрестившись, отправиться восвояси в Англию.
Марк взглянул на солнце, которое слегка клонилось от зенита.
— У нас еще есть в запасе часа четыре, — сказал он и, проворно повернув лошадь на запад, пустился в путь.
Путь Кадфаэля лежал на восток. Примерно с полмили он ехал по равнине, леса сменялись пастбищами, и сквозь деревья, разбросанные по берегу, время от времени проглядывал пролив. Затем дорога свернула и пошла в гору. Однако почва здесь не была каменистой, поскольку, как и все прибрежные земли, отличалась плодородием. Кадфаэль ехал тихим шагом, прислушиваясь и время от времени останавливаясь, но все было тихо, и только птицы щебетали по-весеннему — что им было до суеты, царившей среди людей? Скот и овец увели в горы, в защищенные овчарни и загоны. Налетчики встретят здесь только кого-нибудь из отставших, да и вряд ли они станут заходить так далеко от своего корабля. Слухи о появлении датчан будут опережать их самих. Вероятно, разбойники уже запаслись провиантом и сейчас возвращаются. Если Хелед выбрала этот путь, то ей уже не грозит опасность.
Кадфаэль пересек луг и въехал в лес. По левую руку он был негустой, и сюда проникали солнечные лучи, испещряя бликами траву; справа же деревья росли плотно. Вдруг под самыми копытами лошади мелькнул уж и, сверкнув, как серебристо-зеленая молния, скрылся в высокой траве. Лошадь отпрянула, тревожно заржав. Откуда-то из-за деревьев, справа, взволнованно откликнулась другая лошадь, явно находившаяся поблизости. Кадфаэль остановился и внимательно прислушался, надеясь, что лошадь снова заржет и можно будет более точно установить, где она, но все было тихо. Вероятно, всадник успел утихомирить ее. Дорога шла в гору, и звуки разносились на большое расстояние.
Спешившись, Кадфаэль повел свою лошадь между деревьями по петлявшей тропинке. Он шел в том направлении, где, как ему казалось, должен быть всадник, и при каждом повороте останавливался, прислушиваясь. Вдруг, уже углубившись в чащу, он уловил хруст веток, и тотчас все стихло. Он двигался очень осторожно, но, однако, был услышан.
Кто-то затаился, ожидая его приближения.
— Хелед — четко произнес Кадфаэль. Казалось, безмолвие стало еще напряженнее.
— Хелед! Это я, брат Кадфаэль. Ты можешь быть спокойна, здесь нет датчан. Выходи.
И Хелед, продираясь сквозь кусты, вышла. В руках у нее был обнаженный кинжал, хотя сейчас она сжимала его машинально. Платье слегка измялось и испачкалось в зарослях кустарника, на щеке был зеленый след оттого, что она спала на траве. Густые черные волосы ниспадали на плечи — здесь, в тени, они казались ночной тучей. Только что она готова была вступить в бой, но теперь черты лица разгладились, и выражение было напряженным, но спокойным. В черных глазах вспыхивали красные искорки. Позади девушки, за деревьями, беспокойно переминалась с ноги на ногу ее лошадь, оробевшая в незнакомой обстановке.
