Версальский утопленник - Паро Жан-Франсуа (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗

— Понятно, — кивнул Николя, — боюсь, о чем бы мы ни спросили, мы не сможем вырваться из заколдованного круга, именуемого «секретным делом». Не рассчитывайте, что это последняя наша встреча. Начальник полиции желает говорить с вами. Полагаю, вы будете столь любезны, что без задержки явитесь к нему на рассвете.

Дергая себя за манжеты, Ренар молча удалился. Тотчас появился довольный папаша Мари. Николя сел за стол и принялся писать записку.

— Что вы оба с ним сделали? Он ушел, поджимая хвост, словно побитая собака.

— Ты даже не знаешь, какое точно слово ты нашел, — воскликнул Бурдо и громко расхохотался.

Стоя под портиком старинного тюремного замка, друзья обменялись впечатлениями.

— Пьер, какое у тебя сложилось мнение об этом типе?

— Мошенник старой закалки. Но ты не пытался искушать его.

— Он не предоставил мне такой возможности. Он балансирует между наглостью и лицемерием. Уверен, у него есть поддержка. Он давно строит свою карьеру.

— Когда он увиливал от твоих метких вопросов, его бросало то в жар, то в холод.

— А сколько всего он наговорил, чтобы ничего не сказать? Что мы, в сущности, узнали? Памфлет — будет видно, драгоценность королевы — будет видно.

— Поживем-увидим, свиньей будет тот, кто не сдержит обещания.

— О да, суп горшка стоит. Надо будет научить этим поговоркам Семакгюса. Возвращаясь же к нашему хитрому лису [27], скажу, что такого краснобая утопить хочется.

Николя достал из-за обшлага только что написанную записку.

— Пьер, ты довезешь меня до улицы Монмартр, а потом поедешь в полицейское управление, где немедленно вручишь этот листок Ленуару. В нем я прошу Ленуара либо удержать Ренара в Париже, либо отправить его куда-нибудь на весь день. Я не уверен, что из допроса прислуги в Версале выйдет толк, если он заранее предупредит о моем прибытии.

Бурдо высадил Николя на улице Монмартр. В доме стояла тишина, и только из пекарни доносился глухой шум: там растапливали печь для утренней выпечки. На кухне, устроившись на плетеном стуле, дремала Катрина с тряпкой в руках. Он не стал ее будить. Нередко после долгого рабочего дня она, не в силах подняться к себе в комнатушку, засыпала прямо на кухне. Он ни разу не пожалел, что взял ее к себе на службу. Что бы стало с ней без него? Либо улица, либо богадельня. Он привязался к ней, и она отвечала ему не менее горячей привязанностью. Своей грубоватой нежностью она напоминала ему его кормилицу Фину, наполнившую его детство, проведенное в доме каноника Ле Флока, заботой и лаской.

Образцовая хозяйка, бывшая маркитантка питала почти дочернюю привязанность к Марион и Пуатвену, и они отвечали ей такой же любовью. Она взвалила на свои плечи всю их работу, которой оба в силу возраста, к великому их сожалению, более не могли заниматься. Сам он всегда получал от нее добрые советы, проникнутые крестьянским здравомыслием и обогащенные опытом, полученным ею в солдатских лагерях и во время войн. Она была настолько бесхитростна, что, не задумываясь, говорила только правду, не считаясь с тем, что та иногда звучала грубо и нелицеприятно. Взяв свечу, он начал подниматься к себе в апартаменты, но неожиданное появление Мушетты заставило его остановиться. Он стоял, погруженный в собственные мысли, а кошечка, помахивая поднятым вверх хвостом и нежно мурлыча, терлась о его ноги.

Анализируя разговор с Ренаром, он не мог найти ни единой зацепки, способной пробудить его интуицию. За каждым словом скрывался некий смысл, заключавшийся в том, что, в сущности, смысла не было никакого. Только одна деталь поразила его во время беседы с инспектором. Но сейчас он никак не мог вспомнить, что это была за деталь, и никакие усилия успеха не принесли.

Тогда он решил положиться на необъяснимое свойство своей памяти, не раз выручавшее его во время следствия. Свойство это заключалось в том, что в нужный момент утраченная деталь непременно всплывала и вставала точно на свое место.

Обратившись к свойствам своей памяти, он постепенно перешел к анализу собственных действий. Был ли он достаточно почтителен с инспектором? Обычно собеседник берет с тобой тот же тон, которым ты сам говоришь с ним, а инспектор разговаривал с ним необычайно наглым тоном. Резко заданный вопрос влек за собой такой же ответ. Наступательный тон инспектора можно было объяснить стремлением посредством пустых слов избежать подводных камней. Теперь, на холодную голову, он в полной мере оценил умение Ренара уходить от прямых вопросов и ответов. Однако о памфлете против королевы Ренар говорил долго и подробно. Видимо, потому, что власти узнали о памфлете от него и он вел это дело. Он лично известил Ленуара и сам готовился провести переговоры. Он являлся единственным обладателем секретных сведений, которые нельзя было ни проверить, ни уточнить. Оказавшись единственным посредником, он держал в руках все нити паутины, сотканной неизвестно кем. А если?..

Но он тотчас отбросил эту мысль и стал думать о краже. Странным образом все нити вели к королеве; казалось, кто-то решил разыграть сложную партию в шахматы. И все же многое предстояло уточнить. За надменной болтовней Ренара скрывалось полное бездействие; похоже, инспектор ничего не сделал для продвижения расследования. Но выдвинутые Ренаром аргументы также нельзя полностью сбрасывать со счетов; впрочем, есть масса возможностей не раскрывать громкого имени жертвы. И еще: Ренар уверен, что среди служителей королевы вора нет. Николя еще раз вспомнил все, что сказал Ренар, вспомнил, как тот утверждал, что бриллианты украли за пределами Версаля. Но если ему это доподлинно известно, то почему он об этом не сказал прямо? Впрочем, причины самых простых поступков зачастую труднее всего понять.

А как увязать вопрос с возможным вознаграждением, а главное, с благодарностью королевы, перед которой госпожа Ренар наверняка расхваливает своего супруга? Чувствуя, как в голове у него воцарился хаос, он неожиданно вспомнил фразу, вычитанную некогда в стареньком томике «Опытов» из библиотеки замка Ранрей: «Если я даю своим мыслям роздых, они сразу же погружаются в сон; мой ум цепенеет, если мои ноги его не взбадривают». [28] Что ж, завтра ему придется побегать.

Он преодолел последние ступеньки лестницы, ведущей к нему на этаж. Из-под двери комнаты Луи выбивался слабый свет. Он открыл дверь. Сын спал. Книга, которую он читал перед сном, соскользнула на пол. Подняв книгу, Николя улыбнулся: «Любовные похождения кавалера де Фобласа». Иные времена, иные вкусы. Он постоял немного, глядя на спящего юношу. Сквозь обретшие мужественность черты все еще проглядывало лицо ребенка. Как быстро летит время. Он задул свечу и на цыпочках вышел из комнаты.

Ночь была теплой. Он разделся, лег на кровать, но сон не шел. Мушетта, недовольная тем, что хозяин все еще не спит, ударом лапы призвала его к порядку. Обуревавшие его мысли теснились, не желая выравниваться в стройные ряды. Чем больше он старался привести их в порядок, оспаривая выдвигаемые им самим же аргументы, тем больше отдалялся от него факел истины, пока наконец его трепещущий огонек не потух окончательно. От вихря совершенно безумных предположений у него разболелась голова, и он наконец заснул — лихорадочным сном больного.

В три часа ночи он проснулся и сел на кровати. Мысль, явившаяся к нему во сне, была настолько верна и проста, что он просто не мог не проснуться. Кошечка, недовольно мяукнув, рассердилась и, спрыгнув на пол, удалилась. Он выдвинул ящик секретера, где лежала целая стопка его маленьких черных записных книжек, куда он заносил все подробности своих расследований. Это был его личный архив, бесценный и незаменимый помощник во всех делах. Он стал лихорадочно листать книжку, записи в которой кончались июнем. На странице, где стояла дата «26 февраля 1778 года, Жирный четверг» он нашел нужную ему запись: «Вчера вечером в Опере к Эвридике пристал некий субъект в маске. За ним проследили, но он исчез. Филин видел двоих. 1. Пале-Руаяль — улица Бонз-Анфан; 2. Фиакр в Версаль?» Оставалось убедиться, совпадает ли дата кражи с тем вечером, когда королева позволила неизвестной маске подойти к ней непозволительно близко. Неужели ему удалось ухватиться за кончик ниточки Ариадны? Приободренный этим открытием, он снова лег в постель и заснул спокойным сном.