Бесы Черного Городища - Мельникова Ирина Александровна (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗

– Он не тебе, а Федору Михайловичу результат обещал. – Алексей решил восстановить справедливость. Олябьева он уважал и знал, что тот никогда слов на ветер не бросает.

– А дознание кто ведет? – пробурчал недовольно Вавилов. – Не Михалыч, а мы с тобой. Нам в первую очередь положено знать, что он там разнюхал.

– Про разнюхал – ты очень верно заметил, Ваня, – ухмыльнулся Алексей. – Нюхать ему хватило! Не позавидуешь!

– А тебе все бы зубоскалить, – обиделся Иван и, раздвинув ветки тальника, в зарослях которого скрывались оба приятеля, вгляделся в лежащую перед ними поляну. Ни спиртозаводчика, ни тем более прилетевшего за добычей Черного Ворона пока не наблюдалось. – Струсит Карп Лукич, как пить дать струсит! – процедил Иван недовольно и пустил сквозь зубы длинную струйку слюны. – Всю операцию нам нарушит!

– Подожди, не впадай в панику! Время еще терпит! Зачем им раньше условленного часа на поляне появляться? Карп Лукич со страху боится умереть, а Черный Ворон, без всякого сомнения, проверяется, не слоняется ли где поблизости полиция.

– Мои люди по всей округе прошлись, ни одного человека не заметили.

– Так ты перестраховался, за три часа до начала свидания все посты расставил.

– А то первейший закон уголовного сыска, Алешка: лучше перестраховаться, неделю в засаде отсидеть, но потом лбы не шибко расшибать. Ничего, попотеем, но зато этого мерзавца тепленьким возьмем. Конечно, если все сладится и сам купец маху не даст.

Еще с утра Иван отправил двух младших агентов, и они тщательно осмотрели и проверили окрестности Рыжего озера. Через три часа они возвратились, искусанные комарами, промокшие, с головы до ног перепачканные в озерной тине, потому что Вавилов приказал первым делом обследовать прибрежные заросли камышей и тальника. После обеда он съездил туда на пару с Алексеем, и оба сыщика лично убедились, что Черный Ворон весьма умело и удачно выбрал место для встречи с купцом.

Это была обширная поляна, посреди которой торчал полусгнивший пень, и он оказался единственным укрытием, из-за которого можно тайно подобраться к жулику и схватить его за руку. Ни подъезда тебе, ни лавки, ни захудалой подворотни, ничего из того, что сгодилось бы для засады. В городе, конечно, этого добра имелось в избытке, но у Рыжего озера укрытий явно не хватало. А Черный Ворон, бесспорно, был ушлым малым и очень хорошо все продумал, прежде чем направить письмо Полиндееву.

Но Иван придумал рассадить агентов, словно галок на гнезда, на растущие вокруг поляны тополя. Их было немного, всего три, как раз по количеству задействованных людей. Но большего и не требовалось. Полицейские ожидали, что Ворон прибудет один, пешком или на лошади, не суть важно. Чтобы выманить у купца тысячу рублей, не нужно приводить за собой шайку. И так отдаст, если сильно напугать.

Тополя были старые и ветвистые, с густыми уже кронами, в которых могла бы затаиться добрая дюжина агентов. Но кто бы им позволил задействовать дюжину сыщиков? Тартищев сам привык обходиться малыми силами и всегда с подозрением относился к тем агентам, которые просили себе кого-то в подмогу. В уголовном сыске не принято просить, здесь принято действовать – самостоятельно, инициативно и не слишком при этом докучать начальству просьбами.

Тем не менее операцию готовили с большими предосторожностями. Три младших, но крепких агента, ходивших под началом Вавилова, свили себе гнезда часа за два до назначенного злоумышленником времени, а два старших, Алексей и Иван, засели в тальниках. Здесь их нещадно кусали комары, но, верно, это было самым справедливым наказанием за насмешки над Корнеевым. Тот сломал себе руку в тщетных попытках наставить на путь истинный рыночных карманников и по этой причине в засаде, как временный инвалид, не участвовал.

Сегодня Иван и Алексей весь день занимались мельником. Тот, казалось, совсем свихнулся, когда ему предъявили обвинение в убийстве неизвестной женщины и ее ребенка. Во время допросов трясся как овечий хвост, так и не сумел объяснить что-нибудь вразумительно. И сыщики во главе с Тартищевым постепенно склонялись к мысли, что Петухов и впрямь ничего не знает или крайне запуган своим работником.

Правда, внешние данные Ивана Матвеева не подходили ни под один облик, запечатленный на фотографиях стола регистрации местных преступных знаменитостей. И все-таки сыщики обратились в стол приводов к Колупаеву, в картотеке которого хранились данные не на одно поколение жуликов, когда-либо промышлявших в губернии.

Но Колупаев тоже не нашел в своих закромах ни одного субъекта, похожего на Ивана Матвеева. И даже развел руками, что случалось с ним крайне редко, не взыщите, мол, господа хорошие, но жуликов с подобными именем, отчеством и фамилией в регистрации не значится.

С утра вестовой разнес по редакциям газет составленное Алексеем объявление, которое гласило: В мельничной запруде близ села Залетаево Североеланской губернии обнаружено тело молодой женщины, предположительно недавно родившей, возраста примерно 20–25 лет, высокого роста, с темными волосами. Одета была в шерстяное платье коричневого цвета с белым воротником и манжетами, песочного цвета тальму, шляпку того же цвета, украшенную букетиком цветов. На ногах – шелковые чулки и ботинки с высокой шнуровкой, на каблуке. Всех знавших эту женщину или слышавших об ее исчезновении просим срочно сообщить в полицию за щедрое вознаграждение.

Но результаты следовало ожидать лишь завтра, потому что объявление должно было появиться только в вечерних газетах, а местный обыватель вряд ли осмелится тащиться на ночь глядя в полицейское управление. Зная об этой склонности свидетелей, Алексей добавил строчку про щедрое вознаграждение, и Тартищев, кряхтя, согласился выделить червонец, а то и два, в зависимости от ценности полученных сведений, из того резерва, который имелся у него для поощрения наиболее старательных добровольных помощников. Тех, что действовали чаще всего не корысти ради, а в силу авантюрности своего характера, той самой любви к острым ощущениям, которая, как известно, большая приятельница великих деяний, но лютый враг благоразумия и осторожности.

Чего скрывать, у самого Алексея тоже имелось с десяток, если не больше, надежных людей, которые в ответ на щедрую и часто полезную информацию довольствовались коробкой конфет, билетами на театральную премьеру или флаконом французских духов. Например, барышня на почтамте, заведовавшая сортировкой разного рода письменной корреспонденции, или делопроизводитель в банке, прыщавый, с томным взором молодой человек, любитель хорошего арабского кофе, или приказчик одной из компаний, которому Алексей помог устроиться на более доходное место. Были среди них и хорошо известный в городе исполнитель цыганских романсов, и вращающийся в театральном мире сочинитель пошлых водевилей, и два метрдотеля из ресторанов, наблюдавшие за кутящей публикой, и агент из бюро похоронных процессий, и служащие из Казенной палаты, и те, кто рангом помельче: букмекеры на ипподроме и маклеры в бильярдных, извозчики и дворники, горничные и кухарки, лакеи в трактирах и акушерки...

Иван, правда, называл их привычно «осведомителями» или «стукачами», считая, что работавшая на него шатия-братия более приличных слов не заслуживает. У того и другого сыщика повсюду были свои люди, имелись свои секреты и свои методы работы с этими людьми, о чем Иван и Алексей старались не откровенничать даже друг с другом... Как говорится, дружба дружбой, а служба службой.

Были добровольные помощники, то есть осведомители постоянные, и штучники, которые работали от случая к случаю. Каждый из сыщиков, даже последний из младших агентов, понимал: без этой публики невозможно узнать о событиях, происходящих в уголовной среде: какие преступления готовятся, что за новая банда объявилась, где пинтеры [6] крупный банк сорвали, и не у Сивой ли Райки в борделе снова опоили клиентов пивом, настоянным на табаке?