Аз Бога Ведаю! - Алексеев Сергей Трофимович (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
– Я, Претич, боярый муж, присягаю вам, князи! Я мечом своим клянусь повиноваться во всех делах и помыслах ваших!
После этих слов Великий князь обязан был взять свой меч за лезвие и подать его рукоять на целование, однако слаба еще и нежна была детская рука, чтобы держать обоюдоострый булат, рассекающий на лету самый тонкий волос; мать же его, Великая княгиня, хоть и имела силы да жесткую ладонь, но не могла коснуться меча на престоле, кроме как устами, ибо не позволял обычай и ее женская суть принимать клятву на оружии – принадлежности мужской чести и достоинства. И тогда боярин сам взял меч и приложился к нему.
– Ты первым присягнул, так будь первым боярином подручным. – Княгиня указала Претичу место за столом у правой руки. – Но прежде, чем место свое занять, ступай и объяви Киеву: нет более среди живых Великого князя Игоря, мужа моего. А посему на престоле сын его, Святослав, и я, мать Великого князя Святослава. Да скажи еще, не вечно мне сидеть тут, а до поры, как мой сын возмужает.
– Исполню, княгиня. – Претич поклонился и направился к двери.
– Постой! – окликнула она. – С какой вестью ты шел к нам?
Боярин вернулся к престолу.
– Мои холопы весть худую принесли. На пристани древлянские послы, от князя Мала. Явились будто бы с покаянной головой за смерть мужа твоего, а в самом деле Мал прислал их, чтобы тебя сосватать. Об этом еще никому не ведомо...
– Мне ведомо, – тихо проговорила княгиня. – Пошли глашатаев по Киеву, а сам ступай на пристань да покличь мне предстоящего посла. Остальные пусть там ждут. Любо мне о сватовстве договориться.
– Добро, – вымолвил Претич спокойно, однако светлый его взор не мог скрыть тревоги, – ужели пойдешь за Мала?
– Ступай, ступай, – поторопила княгиня. – Да скоро возвращайся.
Едва боярин удалился, как в гридницу вошел Свенальдич, бравый и отважный витязь, рожденный от гречанки, некогда полоненной отцом. От матери Лют унаследовал огромные темные глаза, а от Свенальда – желтые волосы и длинное лицо, на коем одновременно уживались горячая страсть и холодное бесстрастие. И если старый наемник и слуга русских князей всегда прятал свои глаза и взор под густыми седыми теперь бровями, то сын его смотрел казалось бы открыто, доверчиво, но с чуть заметной, скрываемой дерзостью, скорее даже легкой надменностью.
Свенальдич сломал шапку, поклонился.
– Желаешь ли, витязь, быть слугой моим? – спросила княгиня. – Сослужишь ли русскому престолу так, как отец твой?
– Желаю, матушка-княгиня! – страстно ответил польщенный Лют, которого раньше допускали ко двору лишь в качестве охраны.
– Хочу приставить тебя кормильцем к сыну моему, Святославу.
Свенальдич просиял:
– В сей же час приступлю! Уж я вскормлю! Уж я на путь наставлю!
– Не спеши, витязь, – мягко промолвила княгиня. – Прежде исполни мою волю, которую хочу поручить тебе.
– В чем ее суть, госпожа? Я вмиг исполню!
– Это должно остаться в глубокой тайне, Лют.
– Клянусь, княгиня!..
– Постой! – посуровела она и похолодела очами. – Где ныне твой отец?
– Ушел на Уж-реку! – доложил Свенальдич, несколько смущенный. – Исполнить твой указ... Взял много подводных коней и поскакал наметом. Спешит готовить тризну... Мне же велел ко двору явиться!
Его темные, южные глаза выражали легкую рассеянность, а простота открытого взора – преданность и желание служить, однако почуяла княгиня во всем этом одно лукавство. Лют знал все! И заговор против Великого князя, последующее сватовство вдовы княгини – ничего не обошлось без участия Свенальдича.
– Присягни Великому князю Святославу! – потребовала княгиня.
Ретивый витязь тут и в самом деле смешался, ибо без воли отца своего, Свенальда, не вправе был ни присягать, ни в службу наниматься, хотя и возрастом давно созрел. Мало того, старел – за полсотни перевалило Люту.
– Он несмышлен еще! – нашелся Свенальдич. – Не возмужал, чтобы...
– А возмужал ли ты, коль без отцовского слова не ступишь шагу? – спросила княгиня. – Не присягнешь Святославу – не сослужить тебе тайной службы, которую намереваюсь поручить.
Упоминание о тайной службе разожгло страсть Люта: где тайна – там и честь, и злато...
– Не мал я уже, княгиня! Могу и сам поступать!
– Присягни!
– Семь бед – один ответ! – витязь встал на колено и присягнул, поклялся Святославу служить правдой, а Руси – мечом своим. Но исполняя обряд, он горел от нетерпения, а княгиня умышленно тянула, не говорила ему о сути службы.
– Много ли оставил тебе дружины отец?
– Семь сот конных да три пеших, – признался Свенальдич и что-то заподозрил, нахмурил по-отцовски бровь. – Ежели стольный град от набега защитить – довольно, но ежели, госпожа, ты замыслила мне супротив отца выступить...
Недоговорил и устрашился.
– Иное я замыслила, – успокоила княгиня. – С чего ты взял, что я хочу с отцом тебя стравить? Откуда у тебя думы такие? В сей-то час, когда и так горе на Руси?
Горела на воре шапка! И холодный северный рассудок не в состоянии был потушить этого пламени!
– Какая же служба мне выпадает? – терял терпение Лют. – Коли тайная, и с присягой ко князю?
– Слушай меня, Свенальдич, – и жестко, и ласково сказала княгиня, доставая из ларца пергаментный свиток, перевитый кожаным ремнем. – Муж мой, Игорь, покуда правил на Руси, казну растратил, а из похода сокровищ не привез. А мне сейчас надобно и злата, и серебра, и каменьев самоцветных. Ведь я собой красна да не богата.
– Как же не богата, матушка? Вся Русь у твоих ног...
– Власть еще не суть богатство. А вот ежели при красе своей будет у меня полна сокровищница – стану я первой невестой среди прочих. И царь ромейский к моим ногам припадет. Без дружины и оружия я покорю его, как покорить не могли достославные князья.
– Ох, матушка! – вновь устрашился храбрый витязь. – Экую хитрость ты задумала...
– Сослужишь мне по правде – первым вельможей будешь, – посулила княгиня.
– Велишь мне дань взять сверх меры? – задор Свенальдича слегла увял.
– В скорбный год и мерной дани не берут...
– Пошлешь в разбой на хазар?
– Разбоем немного возьмешь...
– Или воевать их?
– Мне войны затевать не след нынче, подожду, когда сын вырастет.
– Куда же мне идти?! – не сдержавшись, воскликнул Лют. – И где искать сокровищ?
– Ступай в северную сторону, – велела княгиня. – Там в холодном море есть остров Ар. Чтобы отыскать его, возьми поморцев-мореходов. До острова этого пять сот и девять поприщ, без сведомых людей его не отыскать среди других островов.
– А далее – что? – едва дышал Свенальдич. Однако княгиня тянула, по-вдовьи горько размышляла:
– Хотела я отца твоего послать, да стар он, и боюсь, не вернется, сгинет по дороге. А ты молод и могуч, и вижу, до злата не жаден, как Свенальд. На кого мне теперь можно положиться, когда мужа нет и сын – суть несмышленыш?.. Помни, витязь, тайну я тебе открываю сокровенную, никто о ней, кроме меня, тебя и Святослава не должен ни знать, ни ведать.
– Да в чем же ее суть?
– На острове отыщешь каменный столп, – медленно продолжала княгиня. – С восточной стороны под столпом есть вход в пещеру. Ищи его на восходе солнца, первый луч укажет... А дружину свою у моря оставишь, возле насад, и под страхом смерти не вели тронуться с места, даже если ты целый месяц будешь искать тот столп. У входа тебя встретит Гой, подай ему эту грамоту, – она протянула Люту пергамент. – Он в пещере тебе дверь укажет и ключ даст... А свиток сей не разворачивай и не читай. Все одно, письмом он писан ныне незнаемым...
– Что же там, в пещере? – умирал от нетерпения витязь.
– Гой скажет, какие сундуки взять. Их всего пять, но ты возьми три малых, а два тяжелых оставь. Попросишь у Гоя три повозки, и чтобы в каждой по паре лошадей. Иначе не довезти тебе сундуки к насадам.
– Там – злато?
– И злато, и серебро, и каменья драгоценные, – проронила княгиня спокойно. – Ты верный витязь, на тебя полагаюсь. Доставишь сундуки мне – сдержу слово свое.
