Заговор дилетантов - Хорватова Елена Викторовна (читать книги онлайн TXT) 📗
А в мозгу так и застучало: «Вчера Крюднер был убит… Вчера убит… Убит…»
— Ну что ж, — меланхолично заметил агент. — Простое и бесспорное алиби — дело хорошее. Стало быть, убийцы не вы, и имена супругов Хорватовых можно смело исключить из списка подозреваемых.
Я, успев тем временем окончательно справиться с новостью, покладисто заявила:
— Если у вас есть еще какие-нибудь вопросы, я отвечу на все. Спрашивайте, господин Стукалин. Человеческая смерть — это не шутки.
— Верно подмечено, — кивнул Стукалин. — Простите, Елена Сергеевна, но меня весьма интересует такая вещь — когда вы несколько дней назад появились у нас в Гнездниковском переулке и пытались рассказать об исчезновении какой-то девушки, вы, как говорят, упомянули фирму покойного господина Крюднера…
Во мне снова вспыхнула старая обида, и я невежливо перебила сыскного агента:
— Не какой-то девушки, а личного секретаря покойного господина Крюднера, и этот господин, позвольте напомнить, в то время отнюдь не являлся покойным. Мне очень жаль, что никто из служащих полиции не счел нужным прислушаться к моим словам. Как знать, займись вы фирмой Крюднера чуть раньше, может статься, и трагедии удалось бы избежать, и теперь не было бы нужды проверять алиби у подозреваемых в убийстве…
— Трудно с вами не согласиться, — покаянно признал Стукалин. — Это было явное служебное упущение. Но при всем том, должен сказать, у нас в Сыскном служат очень старательные и усердные люди. Если уж мы займемся каким делом, то имеем привычку доводить его до конца. Нам, без похвальбы скажу, сударыня, довелось на своем веку раскрыть немало серьезных преступлений. В конце концов мы и это убийство раскроем, хотя нужно время, чтобы собрать улики и получить свидетельские показания.
Слова сыскного агента показались мне именно похвальбой, причем похвальбой человека, ожидавшего от меня в ответ каких-нибудь комплиментов. Но я не собиралась упустить нить разговора и дать Стукалину возможность увести эту нить в сторону от Лидии…
— Кстати, исчезнувшая девушка до сих пор так и не объявилась и разыскать ее мне не удалось, — безжалостно добавила я.
— Увы, в свете последних обстоятельств можно предположить, что это — звенья одной цепи. Как бы и с вашей протеже не случилось несчастья! И все потому, что кое-кого из моих сослуживцев обуревает страстное желание пребывать в неведении и покое.
— С последним вашим утверждением я полностью согласна, но прогнозы по поводу несчастья с мадемуазель Танненбаум я попросила бы вас не расточать прежде времени. Я предпочитаю надеяться на лучшее.
Стукалин деликатно промолчал, не соглашаясь с моими словами, но и не опровергая их, а потом заметил:
— Историю про мадемуазель Танненбаум я надеюсь выслушать от вас чуть позже и во всех подробностях, этим делом тоже придется заняться всерьез. А пока давайте вернемся к убийству Крюднера.
— Давайте вернемся, — согласилась я. — Кстати, я распоряжусь подать чай. Разговор у нас, похоже, будет долгим. Вы не откажетесь от чашечки чаю, господин Стукалин?
— Благодарю вас, не откажусь. Промозглым осенним вечером чаек — первое дело-с.
Я позвонила в колокольчик, попросила горничную приготовить стол к чаю и продолжила беседу с полицейским агентом:
— Знаете, господин Стукалин, когда вы говорили, что мы последними видели Крюднера живым и здоровым, в вашем утверждении содержались неточности. Первое — мы его видели живым, но отнюдь не здоровым…
— То есть? Что вы имеете в виду, мадам?
— Он накануне производил эксперименты со взрывчатыми веществами в своей лаборатории и пострадал при взрыве. Даже пытался поначалу увернуться от разговора со мной, ссылаясь на нездоровье, а потом вышел к нам весь в пластырях и повязках. Второе — при нашем разговоре присутствовали управляющий фирмой Герман и адвокат Штюрмер. И когда мы откланялись, Крюднер остался в компании этих господ. Впрочем, Герман проводил нас до ворот предприятия, но, похоже, собирался сразу же вернуться в кабинет хозяина. Вот они-то — Штюрмер и Герман — и видели его последними!
— Так-так, интересные вещи вы говорите, мадам. Господа Штюрмер и Герман взаимно подтверждают алиби друг друга на время убийства, но теперь придется с их алиби всерьез повозиться… Не сочтите за труд взглянуть на этот фотографический снимок. Соответствуют ли раны на лице трупа тем повреждениям, что вы заметили у Крюднера во время беседы с ним?
И Стукалин сунул мне под нос фотографию головы мертвого Крюднера.
Снимок был сделан крупным планом и, возможно, представлял большой интерес для следствия. Но тот, кому доводилось видеть полицейские фотографии мертвых людей, с искаженными смертью чертами и засохшими ранами на лице, поймет, почему я сразу же зажмурилась и предоставила Михаилу Павловичу право изучать этот снимок.
Михаил высказал справедливое замечание, что очень трудно определить соответствие ран живого человека ранам мертвого тела, особенно если живой прятал свои повреждения под повязками, а мертвец предстает хоть и с открытым лицом, но— лишь в виде фотографического портрета.
Сказать, что к чайному столу после демонстрации снимка мы направились с большим аппетитом, было бы преувеличением.
Стукалин еще долго терзал нас вопросами, после чего уже собрался было отправиться восвояси, как в гостиной появилась горничная и объявила:
— Елена Сергеевна, к вам господин Легонтов пожаловали.
Я не успела ничего решить по поводу знакомства сыщика и полицейского агента — нужно ли было полиции знать, что Легонтов займется делом пропавшей барышни или нет?
Но теперь у меня не оставалось иного выхода, кроме как пригласить Александра Матвеевича в гостиную и представить их с агентом Стукалиным друг другу.
— Мы хорошо знакомы с господином Легонтовым, мадам, — ответил Стукалин, улыбнувшись кривой и не слишком лучезарной улыбкой. — Как поживаете, Александр Матвеевич? Как здоровьице?
— Благодарю, Терентий Иванович, вашими молитвами, — сдержанно ответил сыщик.
— Я смотрю, все-то вы в делах, батенька, все в хлопотах, совсем себя не бережете. Ни одно убийство в Москве без вас не обходится. Наш пострел везде поспел…
Сказано это было так многозначительно, словно Стукалин подозревал, что Александр Матвеевич и есть главный московский душегуб и должен нести за все эти убийства личную ответственность. Легонтов предпочел не заметить намека.
— Мое дело такое, Терентий Иванович, главное в нем — расторопность, — миролюбиво заговорил он. — Волка ноги кормят, вот и бегаю по Москве в поисках истины.
— Да уж вам, сударь мой, грех жаловаться. Дела ваши, слышно, хороши, на двухэтажный каменный домишко под Петербургом уже со своей расторопностью набегали, в столицу перебираетесь. Славно, славно. Не каждому любителю истины так пофартит. Что ж, господа, не буду у вас более время отнимать, тем паче, новый визитер к вам пожаловал. Александр Матвеевич, надеюсь, завтра и к нам в Сыскное визит нанесете? Если уж вы, батенька, за это дело взялись, так извольте от полиции не таиться. Что узнаете — поделитесь. Какие счеты между своими людьми?
— А на взаимную помощь со стороны Сыскного позволите надеяться? — добродушно поинтересовался Легонтов. — Свои люди, сочтемся…
— В границах разумного, батенька, в границах разумного, — посуровел полицейский агент. — В интересах дознания не все разглашать дозволяется, наша служба — казенная, не взыщите.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Давнее знакомство. — Дело принимает гораздо более серьезный оборот, чем казалось поначалу. — «Как автор криминальных романов вы не имели бы себе равных»… — Модный литературный шедевр. — Открытие Михаила. — «Если Крюднеров — два, то один из них не Крюднер». — Старый цирковой трюк.
— Александр Матвеевич, вы хорошо знакомы с этим агентом Стукалиным? — поинтересовалась я, когда означенный господин наконец нас оставил.
— Знаком. Хорошо ли, плохо ли, но знаком. Знакомство это давнее, но не скажу, что из разряда приятных. Я ведь в полиции свою карьеру начинал и многих сыскных агентов знаю, по-свойски. Да и после моей отставки доводилось друг другу дорожку перебегать, когда я частным сыском занялся. Кстати, Елена Сергеевна, извините, но по какому делу господин Стукалин появился у вас в доме? Неужели полиция все же заинтересовалась пропавшей девушкой?
