Послушник дьявола - Питерс Эллис (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
— Я понял так, что ты вроде младшей сестренки. — Кадфаэль почувствовал, что не только не может солгать этой девочке, но и что, говоря с ней, не стоит смягчать правду.
Она улыбнулась и задумалась, как взвешивающий свои шансы на поле битвы уверенный в победе командир.
— Он не очень-то обращал на меня внимание. Ничего! Обратит.
— Если бы он слушался меня, я посоветовал бы ему сделать это теперь же, — с должным почтением произнес Кадфаэль. — Ну вот, Айсуда, я здесь, как ты хотела. Пойдем сядем и расскажи, зачем я тебе нужен.
— Считается, что вы, братья, не должны иметь дела с женщинами, — начала Айсуда. Она опять уселась на стенке и оттуда тепло улыбнулась Кадфаэлю. — По крайней мере, ему не будет грозить опасность от нее . Да и все равно это безумие долго не продлится. Могу я узнать твое имя, раз уж мое ты знаешь?
— Меня зовут Кадфаэль, я валлиец из Трефрива.
— Моя первая няня была валлийка, — сказала Айсуда, наклонилась, сорвала тоненькую травинку и прикусила ее своими белыми, крепкими зубами. — Наверное, ты, Кадфаэль, не всегда был монахом, уж слишком много ты знаешь.
— Я встречал монахов, живших в монастыре с детства, с восьми лет, — ответил Кадфаэль серьезно, — и они знали больше, чем я смог бы узнать за всю свою жизнь, и только одному Господу Богу ведомо, как им это удавалось. А я — я до сорока лет жил в миру и только потом пришел в монастырь. Мои знания ограничены. Но всем, что я знаю, я поделюсь с тобой. Полагаю, ты хочешь услышать о Мэриете.
— Не о «брате Мэриете»? — проговорила она, быстро, по-кошачьи ловко уцепившись за его слова.
— Пока еще нет. Пройдет еще время, прежде чем его можно будет так назвать.
— Никогда! — заявила девушка твердо и уверенно. — До этого не дойдет. Он не должен. — Она повернула голову и посмотрела в лицо Кадфаэлю надменным и властным взглядом. — Он мой, — коротко сказала она. — Мэриет мой, известно ему об этом или нет. И никому, кроме меня, принадлежать он не будет.
Глава шестая
Спрашивай обо всем, о чем хочешь узнать, — сказал Кадфаэль, ерзая на стенке в поисках места, где камни были бы не такими острыми. — А потом и я спрошу тебя кое о чем.
— И ты расскажешь мне честно все, что мне нужно знать? Все-все? — с вызовом спросила девушка. Ее голос был высоким и чистым, говорила она по-детски прямо, но и по-хозяйски властно.
— Да. — Кадфаэль понимал, что она справится с тем, что услышит, она готова к этому. Кто лучше ее знал Мэриета, причину стольких беспокойств?
— Что он предпринимает, чтобы ему разрешили дать обет? Каких врагов нажил? Какие глупости натворил в этом своем стремлении к мученичеству? Расскажи все, что с ним случилось после того, как он уехал от меня. — Она так и сказала — «от меня», а не «от нас».
Кадфаэль рассказал. И хотя он осторожно выбирал слова, изложил всю правду. Айсуда слушала, не проронив ни звука, сдержанно, оставаясь все время начеку. Временами она кивала, соглашаясь, трясла головой, протестуя против безрассудств Мэриета, внезапно на ее лице на мгновение мелькала улыбка, когда ей было понятно, чем продиктованы поступки ее избранника, — то, чего Кадфаэль полностью понять не мог. В конце он рассказал о наказании, которому подвергся Мэриет, и даже, что вообще-то было не очень благоразумно, о сожженном локоне, причине того, что юноша впал в грех. Кадфаэль заметил, что и это не удивило Айсуду и не очень огорчило. Лишь на секунду она задумалась.
— Если бы ты знал, какие порки ему приходилось сносить раньше! Этим его не проймешь. А твой брат Жером сжег то, что напоминало о ней, и хорошо сделал. Значит, скоро бросит валять дурака, раз не осталось приманки.
Кадфаэль догадался, что девушка, очевидно, уловила мелькнувшее у него подозрение, что все дело в женской ревности. Айсуда повернулась к нему и улыбнулась. Что-то явно забавляло ее.
— О, я видела, ты встретил их! Я все видела, а вы и не подозревали об этом. Ты считаешь ее хорошенькой? Конечно считаешь. А уж она-то наверняка постаралась приглянуться тебе, быть милой и ласковой, — да-да, тебе, можешь быть в этом уверен. Зачем ей охотиться за Найджелом, он и так у нее на крючке, это единственная рыбка, которую на самом деле она хочет иметь. Но она ничего не может с собой поделать и при всяком случае забрасывает удочку. Конечно, это она дала Мэриету прядь волос! Она ни одного мужчину не может пропустить.
Это в точности совпадало с тем, о чем подумал Кадфаэль, увидев Розвиту. Он промолчал.
— Я не боюсь ее, — произнесла Айсуда примирительно. — Я слишком хорошо ее знаю. Он вообразил, что влюблен, только потому, что она принадлежит Найджелу. Ему нужно все, что есть у Найджела, а у него нет. Но можешь мне поверить, он никого так не любит, как Найджела. Никого! Пока — нет!
— Кажется, ты знаешь об этом мальчике, гораздо больше, чем я. Он и беспокоит меня, и одновременно нравится мне. Расскажи то, что сам он, может, и не расскажет, — о его доме, о том, как он рос в нем. Мэриет нуждается в нашей помощи, твоей и моей, и если ты желаешь ему добра, я стану в этом деле блюстителем твоих интересов, потому что и я желаю ему добра.
Айсуда подтянула колени повыше, обхватила их своими тонкими руками и стала рассказывать.
— Я хозяйка манора и рано осталась сиротой, мой опекун — сосед моего отца, дядя Леорик, хотя он мне не дядя. Это честный человек, и я знаю, что моим манором он управляет хорошо, лучше, чем кто-либо другой сделает это в Англии, и дядя не берет себе ничего. Ты должен понять — он человек старого склада, непреклонно прямой. Жить с ним нелегко, если ты член его семьи, к тому же мальчик; но я девочка, и он всегда был терпелив и добр ко мне. Мадам Эйвота, которая умерла два года назад, — так вот, для нее на первом месте был муж и только потом сын, Мэриет. Ты видел Найджела — какого еще наследника может желать человек? Мэриет им не был нужен, они и не интересовались им. Они выполняли родительский долг, но не могли отвести глаз от Найджела и не замечали второго. А он был совсем другим.
Она помолчала, думая о двух братьях, а может, мысленно и сама участвуя в делах, к которым она и родители Мэриета подходили по-разному.
— Как ты думаешь, — спросила Айсуда с сомнением, — понимают ли дети, когда к ним относятся как к второсортным? Мне кажется, Мэриет понял это очень рано. Он даже внешне отличался от них, но не это главное. Он всегда выбирал путь, противоположный тому, что от него ждали. Если отец говорил «белое», Мэриет говорил «черное»; когда его хотели заставить, он упирался изо всех сил — и ни с места. Он не мог не научиться грамоте, потому что у него острый и любознательный ум, но, когда он узнал, что его хотят определить на королевскую службу, он начал водить компанию с разными неотесанными людьми и всячески издевался над своим отцам. Он всегда ревновал к Найджелу, — добавила девушка задумчиво, уткнувшись подбородком в колени, — и при этом всегда боготворил его. Он сознательно насмехался над отцом, зная, что тот любит его меньше, чем старшего, и очень горько переживал это, но не мог ненавидеть Найджела за то, что того любят больше. Как он мог ненавидеть, если сам любил его?
— А Найджел отвечал ему любовью? — Кадфаэль вспомнил обеспокоенное лицо старшего брата.
— О да, Найджел привязан к Мэриету. Он всегда защищал его и много раз спасал от наказания. И когда они все вместе играли, Найджел старался, чтобы Мэриет всегда был рядом.
— »Они» играли? — переспросил Кадфаэль. — Не «мы»?
Айсуда выплюнула изжеванную травинку, повернула к нему удивленное лицо и улыбнулась:
— Я — самая младшая, даже на три года моложе Мэриета, я была ребенком и с трудом поспевала за ними. По крайней мере какое-то время. Но замечала я многое. Ты нас всех знаешь? Два брата, с разницей в шесть лет, и двое Линде посредине. И я, появившаяся в доме поздновато и слишком маленькая. Розвиту ты видел. Не знаю, видел ли ты Джейнина?
