Татуировка наложницы - Роулэнд Лора Джо (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Прошлой ночью я опять развлекала его превосходительство. Я была в красном атласном кимоно с иероглифами, означающими счастье, чтобы помочь мне зачать ему сына и быть богатой и счастливой до конца дней, как госпожа Кэйсо-ин".
Как Сано и предполагал, дневник Харумэ был похож на те, что вели дамы императорского двора в прошлые века, и отображал скорее бытовые мелочи, чем важные исторические события. Даже о последнем, значительном эпизоде Харумэ упомянула лишь вскользь: наивные молодые девушки и те понимали, что любое неосторожное замечание в адрес сёгуна может повлечь суровое наказание, вплоть до изгнания и смерти. Возможно, Харумэ боялась, что дневник прочтут ее товарки и станут мстить за нелестное описание. Госпожа Иши-тэру и лейтенант Кусида появились только в середине длинного списка, озаглавленного «То, что мне не нравится в замке Эдо»:
"39. Когда мне дают жесткий, хрустящий рис со дна кастрюли , потому что старшим наложницам достается лучшая еда.
40. Ишитэру, которая считает себя выше других, только потому что является кузиной императора.
41. Ежемесячные медицинские осмотры и холодные руки доктора Китано на тайных местах моего тела.
42. Лейтенант Кусида — жуткий нахал".
В дальнейших записях не было упоминаний о какой-либо особенной вражде или ссорах, которые могли привести к трагедии. Глаза Сано начали слипаться. Он перешел к последней странице.
"Вчера мы совершили паломничество в храм Кэннон. Мне нравится район Асакуса, потому что улицы там так многолюдны, что стражникам и дворцовым чиновникам трудно за нами уследить. Мы можем сбежать и походить по базару, покупая на лотках еду и сувениры, узнавая у гадателей свою судьбу, наблюдая за паломниками, монахами, детьми и священными голубями. Свобода!
Я побежала по узким переулкам к гостинице. Как обычно, комната для меня была зарезервирована, поэтому я проскользнула через сосновую рощу и заросли бамбука, окружающие гостиницу, как небольшой лес. Моя комната находится в задней части дома — очень уединенное место. Я закрыла дверь и стала ждать. Вскоре я услышала шуршание гравия на дорожке. Шаги затихли перед моей комнатой..."
На этом месте Сано встрепенулся и удвоил внимание. Значит, госпожа Харумэ пользовалась свободой для тайных свиданий.
"...и я увидела на бумажном окне его высокую тонкую тень. Он заглянул в отверстие на бумаге, но не сказал ни слова, я тоже молчала. Сделав вид, что не замечаю его, я медленно сняла плащ, развязала пояс, и верхнее и нижнее кимоно упали на пол. При этом я стояла лицом к окну, чтобы он мог меня видеть, но не встречалась с ним глазами.
Его тень шевельнулась. Оставшись обнаженной, я провела пальцами по груди, вздыхая и облизывая губы. Его одежда зашуршала, когда он раздвинул полы халата и ослабил набедренную повязку. Я легла на уложенные на полу подушки и широко раздвинула ноги, открывая ему свое гнездышко. Я ласкала себя пальцами. Быстрее и быстрее, со стоном и выгибая спину, мотая головой от удовольствия, которого не испытывала. Он тяжело дышал и всхлипывал. Когда я закричала, он тоже вскрикнул — противный звук, похожий на крик умирающего зверя.
Потом я тихо лежала с прикрытыми глазами. Его тень мелькнула за окном и скрылась из вида. Удостоверившись, что он ушел, я быстро оделась и поспешила на базар, пока дворцовые чиновники не обнаружили, что меня нет среди других девушек. Меня могли избить, прогнать или даже убить за то, что я сделала. Но он очень богат и могуществен. Он скоро уедет на Сикоку, и мы не увидимся месяцев восемь. Я должна получить от него все, что смогу, сейчас, каким бы большим ни был риск".
Возбужденный эротической сценой, Сано смутился, словно подсматривал за интимной жизнью мертвой женщины. Он закрыл книгу и задумался над прочитанным. Видимо, Харумэ полагала, что любой, прочитавший дневник, сочтет ее записи фантазиями, но все казалось похожим на правду. Кто был ее партнером в этой странной игре, и почему она играла, не получая удовольствия? Что еще могло произойти между ними? Сано перечислил в уме возможные зацепки: высокий худой мужчина, богатый, могущественный, намерен восемь месяцев провести на южном острове...
Потом он улыбнулся. Он знал человека, подходящего под данное Харумэ описание любовника. Сано задул лампу, положил голову на деревянный подголовник и натянул одеяло. Завтра они с Рэйко уладят свои разногласия и начнут счастливую семейную жизнь. А где-нибудь между докладом сёгуну, осмотром тела Харумэ в морге Эдо и допросом госпожи Ишитэру и лейтенанта Кусиды Сано навестит нового подозреваемого в убийстве госпожи Харумэ: господина Сигэру Мияги, даймё провинции Тоса.
8
Выпуская изо рта облачка пара, Сано и Хирата морозным утром ехали по извилистым переходам замка Эдо на доклад к сёгуну. Занимался новый ясный день. Солнце сияло на черепичных крышах, вспыхивало в раскачивающихся на ветру лапах сосен, отражалось в доспехах стражников. Тени были словно вырезанными из бумаги, звуки казались особенно отчетливыми: стук копыт по каменным дорожкам, шаги и голоса людей. По безоблачному голубому небу летели гуси, оглашая окрестности своими криками. Бодрящая терпкость опавших листьев и угольный дымок насыщали воздух особым ароматом.
— Вы хорошо спали? — спросил Хирата, намекая на брачную ночь.
— Прекрасно, спасибо, — буркнул Сано, надеясь, что Хирата не станет развивать эту тему. Сегодня он не видел Рэйко. Не рискуя получить еще одну сцену перед работой, решил отложить их следующую встречу до вечера.
Хирата, всегда чувствовавший настроение Сано, взглянул на него.
— Мы планировали вчера небольшую вечеринку по поводу вашей женитьбы. Думаю, что поступили правильно, отложив ее и дав вам отдохнуть.
Зная, какими бывают вечеринки в брачную ночь, Сано поспешно кивнул. Он надеялся, что встреча с сёгуном пройдет более гладко, чем его женитьба. Но его надеждам успокоить сёгуна сообщением, что угрозы эпидемии можно уже не бояться, не суждено было сбыться. Цунаёси Токугава, возлежавший в своей персональной гостиной в окружении стражников и слуг, встретил Сано и Хирату страдальческим воплем:
— Э-э, сёсакан-сама! Убийство моей наложницы так сильно расстроило меня, что я не мог уснуть этой ночью. И теперь мучаюсь ужасной головной болью. Еще у меня бурчит в животе и все, э-э, тело ломит.
Цунаёси Токугава в домашнем халате из шелка цвета бронзы возлежал на подушках, наваленных на возвышении. Осмыслив наконец факт смерти Харумэ, он словно съежился, побледнел и казался гораздо старше своих сорока четырех лет. Один из прислужников поставил у окна ширму, отгородив его от солнечного света, пробивавшегося через бумажные панели. Другие помешивали уголь в жаровнях, нагревших комнату до температуры парной. Монах распевал молитвы. Доктор Китано топтался рядом с чашкой какой-то дымящейся жидкости.
Сано с Хиратой опустились на колени и поклонились.
— Прошу простить меня за то, что тревожу вас больного, ваше превосходительство, — сказал Сано. — Если вы сочтете нужным, я позже доложу о расследовании убийства.
Сёгун слабо махнул рукой, отметая это предложение.
— Оставайтесь, оставайтесь. — Он приподнялся, чтобы сделать глоток из поданной доктором Китано чашки, и подозрительно посмотрел на нее. — Что это такое?
— Настойка бамбукового угля, чтобы успокоить ваш желудок.
— Ты. Подойди! — скомандовал Цунаёси Токугава, сделав знак слуге. — Попробуй это, чтобы, э-э, удостовериться, нет ли там яда.
— Но я сам приготовил настойку, — отозвался доктор. — Она совершенно безвредна.
— Когда по замку Эдо свободно ходит отравитель, лучше перестраховаться, — мрачно проговорил сёгун.
Слуга сделал глоток. Убедившись, что спустя несколько минут тот остался жив и здоров, сёгун допил снадобье. Прислужники ввели массажиста, лысого слепого человека. Цунаёси Токугава указал на сосуд с маслом:
