Подземелье призраков Аккермана - Лобусова Ирина (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Но матрос на нее и не смотрел. Ему было все равно, как она выглядит. Его прельщала низкая цена, да еще то, что эту дешевую шлюху он подцепил поблизости от меблированных комнат.
Вышибала на входе поморщился при виде отвратительной пары, но тут же жадно потянулся за сальной купюрой, которую бросил ему матрос прямо на раскрытую книгу регистрации постояльцев. Теперь такие книги появились во всех гостиницах, даже в самых грязных притонах — этого требовали новые власти. Закон гласил, что все временные постояльцы должны быть записаны. И все уже успели узнать, что с красными шутки плохи.
А потому даже в таком портовом притоне, как «Подкова», появилась регистрационная книга. И, раскрытая, лежала на стойке.
Номер выглядел так же, как здание гостиницы снаружи. Железная кровать с продавленной сеткой, покрытая покрывалом с пятнами от клопов, разбитый умывальник да расшатанный стул в углу составляли всю меблировку. Стола не было, шкафа тоже. Пожитки обитателя комнаты были свалены в кучу прямо на полу, в углу. Впрочем, эти пожитки были всего лишь грязными тряпками, которые соответствовали внешнему виду комнаты.
— Раздевайся, — бросил матрос, расстегивая пуговицы комбинезона.
— Сначала выпьем, — из торбы, спрятанной в складках юбки, проститутка лихо достала чекушку водки да два граненых стакана и быстро расставила все это на подоконнике.
— Ух ты... — обрадовался матрос. Она налила полный стакан и протянула ему. Через несколько минут матрос храпел, лежа на спине прямо на полу, причем ноги его каким-то образом зацепились за край кровати да так и остались висеть. Убедившись, что его не разбудит даже пушечный выстрел, раздавшийся над ухом, проститутка быстро выскользнула из комнаты.
Вышибала притона «Подкова» дремал на стуле, подпирающем стену. В грязном окне рядом сонно жужжала муха. Было самое начало лета, но жара не наступила — в Одессе зарядили дожди, стало холодно, и даже мухи впали в сон. Вышибала был в таком же сонном состоянии, как и муха, поэтому крик, раздавшийся над лестницей, не сразу вырвал его из забытья.
— Пожар! Пожар! Горим! — завопил истерический женский голос откуда-то сверху.
Пожары были самым страшным кошмаром портовых притонов, который только мог существовать в реальности. Страшная скученность построек, запутанная в паутину лабиринтов зона жилой застройки, отсутствие воды поблизости (море было не в счет) и дорог для проезда пожарной команды — все это приводило к тому, что сухие постройки в переулках вокруг порта вспыхивали, как спички, и сгорали дотла. К моменту приезда пожарной команды догорали не только те здания, в которых начался пожар, но и все соседние постройки поблизости.
А потому вахтер пулей пронесся на второй этаж, где действительно сильно ощущался запах гари.
Дверь в одну из комнат была распахнута настежь. На окне тлели дешевые ситцевые занавески. Ругаясь на чем свет стоит, вышибала содрал с окна занавески и принялся затаптывать их на дощатом полу. На сырые доски пола с шумом сыпались искры.
Сражаясь с занавесками, он не заметил, как вдоль лестницы, ведущей вниз, мелькнула смутная тень, быстро скрывшаяся из поля зрения.
Таня, а рыжей проституткой была именно она, склонилась над книгой регистрации постояльцев. Костюм тяготил ее. Волосы под рыжим париком взмокли от пота, а тело под набитым паклей костюмом толстухи просто изнывало от жары. Но времени обращать внимания на неудобства не было. Таня быстро водила пальцем по строкам, написанным корявым почерком.
Страницы пришлось листать. Имен было так много, что Таня догадалась: их добавляли «от фонаря», просто, чтобы заполнить гостиничную книгу. Она уже потеряла надежду, как вдруг уткнулась пальцем в неровную строку на первом листе, написанную явно очень малограмотным человеком: «Азиз Аглы бывшый афицер турох». И номер комнаты.
И вовремя — по лестнице уже спускался покрытый копотью вышибала, честя постояльцев гостиницы на чем свет стоит.
Узкая дверь располагалась рядом с чердачной лестницей, в конце второго этажа. Судя по всему, это была самая старая комната в притоне. Таня нахмурилась: если эта покосившаяся узкая дверь с облупленной краской была местом жительства турка Азиза, значит, шпионские дела его обстояли не очень хорошо.
В коридоре никого не было. Таня огляделась очень внимательно, на всякий случай прислонившись к стене. Она слышала, как в противоположном конце коридора вышибала сражался с подожженными занавесками, а затем тяжело, с шумом спускался по лестнице, ругаясь словами, которых Таня не слышала даже во время жизни на Молдаванке.
Когда стих шум шагов, она быстро скользнула к нужной двери. Дежурная заколка с заостренным концом (память, навсегда оставшаяся от Шмаровоза, — краткий курс по взлому любых замков) была припрятана в складках юбки, в одном из потаенных карманов. В другом лежал заостренный нож — Таня была готова ко всем неприятностям в жизни.
Но заколка не понадобилась. Дверь была приоткрыта и даже поскрипывала легонько под порывами сквозняка, издавая настолько неприятные звуки, что Таня почувствовала озноб на коже. В этот самый момент в коридоре раздались шаги и визгливый женский смех. Кто-то поднимался по лестнице. Таня метнулась внутрь и быстро закрыла дверь за собой на задвижку.
Лучи закатного солнца ярко освещали узкую комнату. Распогодилось. Солнце пробилось из-за туч и прежде чем уйти в положенный закатный круг, ярко осветило землю. Но Таня замерла на месте совсем не потому, что жаркое солнце ослепило глаза. Причиной был густой запах, плотной стеной стоящий в комнате. Запах, который она запомнила до конца жизни потому, что слишком уж часто приходилось сталкиваться с ним. Это был вязкий, сладковато-приторный запах крови. И еще разложения.
В комнате царил настоящий разгром. Вся убогая утварь и мебель были перевернуты вверх дном. Кровать с разорванным матрасом оказалась на середине комнаты, стул разломали буквально на доски, вокруг грудой беспорядочного тряпья валялись какие-то вещи. Казалось, здесь пронесся страшный ураган, уничтожающий все целое и живое.
Но самым страшным было не это. Взгляд Тани упал на стену. Она вздрогнула и в первый момент не поверила своим глазам. Затем, преодолевая отвращение, снова взглянула — теперь уже пристальнее. Желтоватые грязные обои в комнате потеряли свой цвет. Все они были заляпаны кровью.
Казалось, кровь лилась потоком с потолка. Кое-где потеки образовывали причудливые узоры. А в других местах были просто обильные кровавые пятна, словно стены кровоточили. Это похоже было на рисунки или слова, как могло бы показаться на первый взгляд, это действительно были хаотичные пятна крови, которыми убийца заляпал стену.
Взяв себя в руки, Таня подошла поближе. Первоначальный обзор ее не обманул — на стене не было букв или определенных рисунков. Судя по всему, убийца ничего не пытался изобразить.
Ноги Тани попали во что-то вязкое. Она опустила глаза вниз. Весь пол в комнате был залит кровью, но она уже успела завязнуть, загустеть и приобрести черно-багровый цвет. Таня зажала ладонью рот. Острая волна отвращения жутким спазмом поднялась из самых глубин желудка, подступила буквально к глазам. Таня зажмурилась, сильно мотнула головой, задержала дыхание. Не хватало еще начать рвать в этой жуткой комнате, где и без того хватало запаха и кошмара.
Двигаясь осторожно, словно в полусне, Таня обошла кровать, стоящую посередине комнаты, и тогда увидела тело турка Азиза. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Руки его были заложены назад так неестественно, что Таня поняла: по какой-то причине это сделал убийца.
Мертвый турок был в пижамных штанах и нижней сорочке, которая давно потеряла свой первоначальный белый цвет и заскорузла от крови. Его грудная клетка представляла собой сплошное кровавое месиво, и сколько ран ему нанесли, трудно было определить невооруженным взглядом. Видно было только то, что его бесконечно кололи ножом, с какой-то дикой, животной яростью нанося удары снова и снова.
